Влад Верещагин - Иной путь
"Чужак пришел один, и чужак не использовал никакой энергии, - сообщили крылатому жители леса. - Чужак приехал на грохочущей вонючей повозке, но оставил ее у шоссе и пошел к озеру пешком, - каркнул на ухо ворон. - Останься со мной пока что, - попросил Коста, и ворон согласно наклонил голову".
Июльская полночь, богатая на звезды и ароматы трав, окутывала его со всех сторон. Он любил находиться на природе, особенно ночью и в одиночестве - но не сегодня. Сегодня живой мир вокруг отчего-то ощущался враждебным. Он не пытался атаковать, но готов был в любой момент ударить в ответ. Сегодня лес его не любил. И не только по своей воле.
Оставив флаер у шоссе, к озеру он пошел пешком и уже успел пожалеть об этом. Сегодня - не стоило. Пятикилометровая прогулка не подняла настроения и не прибавила душевных сил, только наоборот - измотала немолодое уже тело и вселила в разум потаенный, сокрытый страх, готовый пробудиться в любой миг и охватить сознание, подчиняя его слепой панике.
Почти идеальной формы овальное лесное зеркало раскинуло перед ним свои темные воды. В иной раз он обязательно погрузился бы в эту теплую негу, пахнущую травами и торфом, нырнул бы в самую глубь и прошелся бы по прохладному коричневому песку, но не сегодня.
Сегодня лес не принимал его. Лес уже принял кого-то другого.
Остановившись у самой воды, он взглянул на часы. Ровно два. Он всегда отличался редкостной пунктуальностью. Как и тот, с кем было назначено рандеву в столь странный час и в столь странном месте.
- Ты здесь. Я знаю это, и ты знаешь, что я знаю. К чему прятаться?
Голос приглушал высокий воротник легкого летнего плаща, скрывающий лицо до самых глаз, голову и лоб прятал капюшон. Было жарко, но важнее было скрыть свою личность.
- Я знаю, кто ты. Но ты этого не знал, - с холодной усмешкой отозвался собеседник, выступая из тени.
Стальные крылья распущены за спиной на манер плаща. Как и всегда, обнажен по пояс, волосы рассыпались по спине и груди.
"Кромки перьев - острее бритвы. Как он не обрезает себе волосы?"
- Знаешь ли? - в голосе не звучит должной уверенности. Теперь - знает.
- Мне назвать имя?
- Не стоит, - с тенью досады проговорил прибывший, откидывая капюшон и расстегивая воротник плаща. Тонкая легкая ткань соскользнула на траву. Жарко. - Кто начнет?
- Не я был инициатором встречи.
- Ты назначил время и место. Ты вышел на меня. Ты связался со мной через...
- Лишь после того, как ты безуспешно пытался выйти на меня. Говори, - голос крылатого почти что безэмоционален, но в нем можно уловить нотки скуки. Это становится опасно.
- Хорошо. Я - член Братства Повелителей.
- Мне это известно.
- Я знаю. Так вот, я - член Братства Повелителей. И я пришел к тебе для того, чтобы уничтожить Братство.
- Зачем тебе это нужно?
- Братство опасно. Братству нужен мир, и желательно - весь. Даже нет, не "желательно" - обязательно. На меньшее они не согласятся. Но почему-то никому из них не приходит в голову задать себе такой простой вопрос: а нужны ли они - Миру? Изначально Братство создавалось с целью поиска новых знаний. Потом еще основатель его решил возложить на Повелителей контролирующую функцию - мир нуждался в присмотре. Но братья не справились, и доказательство тому - катастрофа две тысячи двадцатого года. Извержения вулканов, землетрясения, наводнения, смерчи, чудовищные и необъяснимые перепады температур - мир желал исторгнуть болезнь под названием "люди". Но люди выжили. И не выполнившее свою задачу Братство - тоже. Но Повелители еще могли вернуть себе право на существование, если бы направили свои силы в нужное русло, однако они предпочли борьбу за власть. Позже им было дано второе предупреждение, когда некто неизвестный уничтожил тех, кто был в особенности опасен для мира. Отчего ты оставил в живых Вацлава Пражски? - он неожиданно оборвал свой монолог вопросом.
- Пражски должен был удержать Братство от распада. Мир еще нуждался в нем, - был короткий ответ.
- Допустим. Но почему ты сейчас позволяешь Братству существовать?
- По той же причине. Мир шаток и неустойчив. Достаточно одного потрясения, чтобы все то, что удалось спасти после катастрофы, вновь обрушилось в бездну - уже безвозвратно.
- Ты считаешь, Братство может и далее выполнять функцию страховки? Или, может, даже функцию контроля?
- Нет. Но предложи мне альтернативу.
- Ты.
- Нет. Я не возьму это на себя. Я убийца, палач, каратель. Не спаситель и не строитель светлого будущего, - Коста покачал головой. - Ты знаешь, кто я, Теодор. И я не понимаю, почему ты предлагаешь мне то, от чего отказался сам.
- Мы оба по горло в крови, - согласно кивнул основатель Братства. - И еще неизвестно, на ком крови больше.
- На тебе, - это было не обвинением, а всего лишь констатацией факта. - Ты участвовал в войне, и под твоим командованием...
- Я помню, - поморщился Теодор. - Пожалуй, ты прав. И все же, вернемся к Братству. Я не знаю, каковы их цели в ближайшем будущем, но уверен в том, что они уже бесполезны и даже вредны для этого мира. И только нам с тобой теперь решать их судьбу.
- Кейтаро-дону, - произнес Коста.
- Что?
- Ты забыл упомянуть Кейтаро-дону.
- Когда ты его видел в последний раз? - сорвавшаяся с губ усмешка отдавала горечью. - А я его видел еще раньше. Решать нам с тобой, Коста. И решать сейчас.
- Кто мы такие, чтобы решать судьбу мира? - произнес крылатый. Произнес так, что было ясно - он знает ответ, знает этот своеобразный ритуал.
- Мы? Мы дети этого мира. Или дети этого ада, называй как хочешь. И кроме нас, решать некому.
- Альтернативы Братству у тебя нет. У меня тоже. Поговорим об этом, когда она появится, - крылатый развернулся и расправил крылья, готовясь взлететь.
- Остановись, - холодно произнес Теодор. И Коста почему-то послушался.
- Братство не выполняет своей миссии в полной мере. Я это знаю. Но лучше так, чем ничего.
- Смотри в оба, Коста. Иначе мы оба пожалеем, что Терра уцелела в двадцатом году.
- Я смотрю. И не вижу никого и ничего, способного заменить Братство.
- Мы можем создать Братство заново.
- Тебе мало одной ошибки? Уверен, что не допустишь ее заново? Нельзя собирать плоды с дерева, если оно уже дало однажды отравленную пищу, Теодор. И ты это знаешь.
- Если нет уверенности в том, что плоды смертоносны, лучше рискнуть вкусить их, чем умереть от голода, - насмешливо отозвался немец.
- Лучше - найти здоровое дерево. Хватит. Если я пожелаю поговорить метафорами, я отыщу Кейтаро-дону.
