Дмитрий Исаков - Мурзик
- Здесь нет разменной кассы, она на другом выходе.
Я посмотрел вперед - касса была на месте, и окошко ее было открыто. Мы, как заправские шпионы, ленивой походкой подкрались к нему и заглянули вовнутрь: рядом со столбиками монет стопкой лежали единые проездные и на них синей краской было отпечатано: 1979.
- Ку-ку! - сказал я. - Пойдем, Мурзик, сдаваться!
Уже на улице она меня спросила:
- Куда сдаваться?
- В психушку.
- Это почему же?
- А потому, что если у нас у обоих одновременно крыша не поехала, то нас туда все равно запрячут как чуждый элемент, несущий идеологическую угрозу здоровому развитому социалистическому обществу.
- Это какую такую угрозу?
- Пойдем, Мурзик, в скверик на лавочку, и я тебе все объясню, - сказал я и повел ее через дорогу на лавочку. - Если мы на самом деле в 1979 году, - я раскрыл газету, - то мы узнаем, чем сейчас дышит страна!
Передовица гласила: "Визит Генерального секретаря КПСС тов. Суслова А. М. в Румынию".
- Мать твою! - воскликнул я, теперь уже на самом деле искренне. Какой еще Суслов? Брежнев Генсек!
- Тут написано Суслов, - подтвердила Мурзилка.
- Ну мы тогда точно влипли! - зловеще прошептал я и уточнил: - Мы не просто попали в прошлое, а очутились в параллельном прошлом.
- Это как это?
- Ну, понимаешь, наверно существуют параллельные миры, которые отличаются от нашего каким-то моментом истории, а раз они существуют, то значит и существует их прошлое, отличное от нашего. Поняла?
- Не-а! - ответила Мурзилка. - Что это еще за момент истории?
- Ну какое-то событие, которое могло иметь несколько исходов. Ну вот, например, как здесь - Брежнев заболел старческой простудой, у нас его вылечили, а у них он помер. Понятно!
- Не понятно! У нас, у них!
- Ну, до того как он заболел, они и мы были одно целое, а когда он изволил у них умереть, а у наших дураков его отходили, тут наши миры разделились.
- Как это разделились?
- А черт его знает!
- Тогда почему они разделились?
- Слушай, откуда я знаю. Вот тебе газета, где сказано, что вместо Брежнева правит Суслов, а остальное я не знаю! Может здесь уже фашизм, а может маоизм!
- Я хочу домой! - констатировала свои мироощущения, возникшие от общения с этим незнакомым миром, Мурзик.
- А об этом забудь. Тебе сейчас по штату должно быть десять лет. Представляешь, ты звонишь в свою дверь, тебе открывает твоя десятилетняя копия и противным писклявым голосом спрашивает: "Вам кого, тетенька?"
Мурзик злобно засопела.
- Ты говоришь, что пришла к маме. Похожая на тебя пигалица бежит на кухню и кричит: "Мама, мама, к тебе пришла какая-то тетя!" Появляется твоя молодая мать, и ты ей кричишь: "Мамочка!", а она тебе говорит: "Какая я вам мамочка?", тут выходит твой папа, влюбляется в тебя, и тут же бросает твою мать, а потом появляюсь я и женюсь на твоей матери, чем убиваю сразу двух зайцев.
- Это каких же?
- Твоя мать ведь красивая?
- Да...
- И сейчас ей где-то как и мне - около тридцати?
- Да...
- Ну вот видишь, все прекрасно, а соблазнить брошенную женщину пару раз плюнуть.
- А с чего ты взял, что мой отец бросит маму?
- Ха! Скажи, ты папу любишь?
- Да...
- А он тебя?
- Ну?
- А вот представь, что перед ним появляется молодая, красивая, похожая на его жену в молодости, и на его дочь в старости, и бросается ему на шею с криком "Папочка!" Если бы ты мне кинулась на шею с криком "Папочка!", я бы тоже что-нибудь бросил.
Мурзилка мне ничего не ответила и еще больше засопела.
- Это первый заяц, - продолжил я, - жирный такой и очень хороший. Потом, я думаю, твоя мамочка намного умней своей дочери и мне с ней будет намного лучше и, главное, спокойней, чем с тобой. А второй заяц - так это ты в молодости! Я буду тебя воспитывать в послушании и постараюсь, чтобы ты во мне души не чаяла. А когда ты подрастешь, ты вспомнишь, что я тебе не папа и отобьешь меня у мамы, - нес я этот словесный понос от того, что на самом деле растерялся, так как не был готов к такому повороту событий.
Ведь по условиям этой игры я был лишен каких-либо каналов информации и совершенно теперь не мог предвидеть что нас ждет, так как совершенно не представлял, что в данный момент творится в этом мире. Ведь мы могли попасться уже у киоска, произойди в этом мире обмен денег. Так что мы на самом деле влипли!
- Замолчи! - через силу прошептала Мурзилка. И тут я заметил, что она горько плачет.
- Маленькая! Ну, не надо! - спохватился я и, нежно ее обняв, начал гладить по голове. - Все не так и плохо! Все нормально. Папа и мама твои живы и здоровы, я с тобой, и все будет хорошо.
Мурзилка уткнулась мне в плечо, но плакать не перестала:
- Я домой хочу, - прошептала она. - А вдруг мы не вернемся назад?
- Обязательно вернемся. Я это твердо обещаю, - на этот раз я сказал на самом деле правду, так как знал, что когда-нибудь мы точно вернемся домой!
- А вдруг не вернемся?
- Вернемся. На хрена мы здесь нужны, а раз не нужны, значит вернемся.
- Если я вечером не вернусь домой, мои родители с ума сойдут.
- Обязательно вернешься. Я читал про машины времени, что они возвращают назад именно в тот момент, откуда они срабатывают.
- Правда?
- Конечно! Судя по тому, какая она у нас миниатюрная, нам попалась совершенная машина.
- Ура! - Мурзик обхватил меня за шею и жарко поцеловал.
- Совсем стыд потеряли, - услышали мы противный старушечий голос. - И куда только смотрит милиция!
Перед нами стояла склочного вида бабка и грозила нам палкой.
- Иди, бабка, отсюда, пока цела, - сказал я и сделал ей козу.
Бабка вприпрыжку побежала от нас и мы, посмеявшись над ней, стали думать как нам жить дальше.
- Димик, ты нажал на зеленый огонек, а если нажать на красный, то может мы вернемся назад? - спросила Мурзилка и протянула мне кулон.
- Молодец! - ответил я и выпятил указательный палец. - Давай зажигай его.
Мурзик проделала известные манипуляции с кнопками, и когда появился красный огонек, я решительно ткнул в него пальцем.
Гром не грянул. И ничего не потемнело. Мы повертели по сторонам головами и, не найдя никаких перемен, дружно посмотрели на кулон. Он был на месте, но у наших ног неизвестно откуда возникли два чемодана.
- Чемоданы, - сказал Мурзик. - Бабка наверное забыла!
- Вряд ли, - засомневался я. - Она была с клюкой, и два чемодана никак не могла нести, тем более они вон какие здоровые!
- Давай посмотрим, что там внутри?
- А вдруг там бомба?
- У тебя кругом одни бомбы.
- Ты самая мощная. Секс-бомба.
- Гнус!
- Сама гнусиха, - не сдавался я и, взяв стоящий около нее чемодан, положил его себе на колени и открыл.
Внутри лежали аккуратно сложенные женские вещи, а сверху был целлофановый пакет с какими-то документами. Я достал из него лежавший первым чей-то паспорт и раскрыл.
