Борис Фрадкин - Пленники пылающей бездны
Оставляя над собой одну сотню километров за другой, "ПВ-313" продолжал приближаться к центру земли. Бурно нарастал К-захват электронов, убывало содержание углерода, кислорода и гелия. Зато водорода становилось все больше. Металлически твердый, темно-фиолетовый, порождающий неведомое излучение, он покуда оставался самим собой.
- Послушайте, Валентин Макарович, - высказал свои соображения Дектярев, - что же это у нас получается: если двигаться не к центру земли, а от центра, то вместо К-захвата можно будет наблюдать синтез легких ядер в тяжелые с одновременным рождением электронов.
- Конечно! - подхватил Биронт. - Иначе и быть не может. Внутри земли находится кухня, в которой идет приготовление всех известных в природе элементов. Мне только остается непонятным, как возникшие элементы попадают в кору земли.
- А течения, Валентин Макарович, а течения!
- Течения в такой плотной среде... В это очень трудно поверить.
- И не вам одному. Иначе мне нечего было бы делать на "ПВ-313". Течения невероятно медленные. Одной человеческой жизни мало, чтобы их заметить. Но они существуют. И горизонтальные и вертикальные. Другой вопрос, что их вызывает. Даже горизонтальные течения в литосфере остаются для нас загадкой.
- Вспоминаю: Скандинавия поднимается на один и три десятых метра в столетие.
- Э, да разве дело в одной Скандинавии? Вот выйду целехоньким из этой перипетии, - Дектярев мечтательно посмотрел на атомиста, - до конца дней своих посвящу себя рейсам к центру земли. У меня есть предположение... Впрочем, не будем спешить. Теперь можно будет кое-что увидеть собственными глазами.
- Знаете, этот вопрос с вертикальными течениями в четвертой геосфере чрезвычайно интересен. Я...
Биронт недоговорил и сморщился, собираясь чихнуть, но сдержался.
Какое наслаждение находили теперь ученые в беседах друг с другом, какими самыми заветными планами при этом делились! Взаимная помощь из долга вежливости превратилась в прямую необходимость. Все геологические изменения внутри земли и на ее поверхности находились в зависимости от атомных процессов в центральных областях и, в частности, в четвертой геосфере. Но и атомные процессы, в свою очередь, нельзя было истолковать, не зная геологических особенностей планеты. Здесь геофизика и геохимия тесно переплетались с атомной механикой. Труд Дектярева и Биронта становился органически нераздельным.
Если бы не мешал холод... За последние двое суток температура снизилась до десяти градусов. Андрей предложил открыть глухой люк в полость бура, где вдоль корпуса веером расходились раскаленные всасывающие трубы. Это сразу изменило положение экипажа. Нагретый трубами воздух устремился вверх, из одной кабины в другую, вдоль всего помещения корабля.
- Теперь нам море по колено, - сказал Дектярев. - Андрею Чуракову присваивается звание героя первого сверхглубинного подземохода "ПВ-313". С таким-то обогревом мы пройдем сквозь любое переохлаждение.
13
Четвертая геосфера, как и предполагал Николай Николаевич, имела значительную протяженность. Глубиномер отметил уже две тысячи километров, хронометр отсчитывал сорок семь суток со дня старта. Плотность вещества продолжала увеличиваться, а его температура медленно снижалась.
Еще восемьсот, девятьсот километров, и произойдет новое скачкообразное изменение в микроструктуре вещества.
Но какое?
Пять человек с тревожным нетерпением ждали выхода корабля к земному ядру. Сутки тянулись за сутками нестерпимо медленно. На отдых теперь собирались в кабине водителя. Перенесли туда постели и устроились вокруг люка, ведущего в полость бура. Пульт висел довольно далеко над полом, но заслонял собой свет.
- Наше положение становится по-настоящему походным, сказал Николай Николаевич. - Если бы вместо люка нас обогревал костер, мы бы в этом логове и в наших одеялах походили на доисторических пещерных людей. Не затянуть ли нам песню?
- Вот чего действительно нам не хватает - музыки! - подхватил Вадим, разгибая онемевшую спину. Уже несколько часов подряд он сидел над очередным вариантом системы охлаждения. - Насколько бы легче стало на душе. Ракетопланы всегда слышат голос земли, им передают целые симфонические концерты. Мы же фактически отрезаны от мира.
- Отрезаны? Ну, нет! - заворчал Дектярев. - Лично я никакой отрезанности не чувствую. Мы на одной планете с нашими друзьями, с родными. Что касается музыки, да! Я, брат, тоже питаю к ней слабость. Но, по совести говоря, мне в детстве слон на ухо наступил. Валентин Макарович, может, вы споете?
- А, оставьте ваши шутки!
- Вам очень хочется услышать песню? - спросил Скорюпин.
- Вот где, оказывается, скрывается талант! - Дектярев запустил пятерню в шевелюру связиста и бесцеремонно повернул его к себе лицом. - Лирическое сопрано?
- Да нет, нет, что вы! - застыдился Паша. - Я тоже не пою. - Щеки его порозовели. - Но я подумал, может быть вам понравится, если споет одна девушка.
- Девушка?
Николай Николаевич выпятил губы и оставил в покое голову связиста.
- Уж не в кармане ли спрятана твоя девушка?
Скорюпин вместо ответа действительно полез в карман комбинезона и бережно извлек оттуда небольшую кругленькую коробочку. Он открыл ее, и присутствующие увидели магнитофонную ленту.
- Что же ты молчал до сих пор? - возмутился Вадим. - Кто исполняет? Какие вещи?
- Да нет, здесь совсем не то, что вы думаете, - Скорюпин находился в затруднительном положении. - Здесь записан голос одной моей знакомой. Сначала письмо, а потом она поет. У нее очень хороший голос.
- Пусть будет твоя знакомая, - Вадим устало махнул рукой. - На безрыбье и рак рыба.
- Не ладно ты говоришь, Вадим Сергеевич, - одернул Дектярев Суркова. - Раз Павел говорит, что девушка хорошо поет, значит так оно и есть. Действуй, Павлуша!
Скорюпин вылез из-под пульта и будто на крыльях взлетел по лесенке. Вставляя ленту в звукосниматель, он заторопился. Пальцы плохо слушались его; даже узнав о безвыходном положении "ПВ-313", он не волновался так сильно, как сейчас. Ему бы давно воспользоваться аппаратом, каждый день он ощупывал в кармане заветную коробочку, да все как-то стеснялся.
Пропустив конец ленты, на котором было записано письмо, Павел включил звукосниматель.
"Павлуша! - прозвучал в кабинах звонкий девичий голос, и Павел заулыбался, - а теперь я спою тебе песенку, которую ты заставлял меня петь в Орловке. Помнишь?"
Услышав первые аккорды, взятые на электронномузыкальном инструменте, которым снабжались ракетопланы, обитатели "ПВ-313" подняли головы, замерли. Казалось, они целую вечность не слышали не только музыки, но просто женского голоса. Вместе с голосом девушки в кабины ворвались звуки родного солнечного мира. Звуки, подобно камням, падавшим в воду, всколыхнули притупившиеся было чувства. Вместе с внезапным приступом тоски каждый испытал необъяснимый прилив радости. Комок подкатывал к горлу, хотелось и плакать и смеяться.
