Михаил Ахманов - Первый после бога
Они выпили, и первый помощник промолвил:
– Господь к нам милостив. В очаге – огонь, над головою – крыша, а на столе – еда и выпивка. Милостив, клянусь всем серебром Потоси!
Принялись за похлебку, запивая ее кислым испанским. Вошел Мартин Кинг и, пожелав приятной трапезы, подсел к столу. Вид у него был озабоченный.
– Что случилось? – поинтересовался Шелтон между двумя глотками вина.
– Явился старик – тот, что в советниках у Коршуна.
– У Кондора, – поправил капитан. – Имя вождя надо помнить. Кондор, Парящий над Облаком. Он здесь главная шишка, как губернатор на Ямайке.
Мартин улыбнулся:
– А старик, должно быть, его генерал и первый заместитель. Пришел с четырьмя воинами, и они слушались его, как новобранцы сержанта. Только что каблуками не щелкали.
– Щелкать каблуками – это признак… как ее… цивилизации, – заметил Батлер. – У нас есть каблуки, а у индейцев – только голые пятки.
Шелтон отставил пустую чарку и повернулся к Мартину.
– Значит, приходил старик… И что ему надо?
– Тебя. Как он выразился, ему хочется услышать новости из большого мира. О Британии, Испании и других странах белых людей, о том, почему мы враждуем с испанцами, и о боге, погибшем на кресте. Очень его интересует, как одному и тому же богу можно поклоняться по-разному. Я стал объяснять ему, чем наша церковь отличается от католической, но не уверен, что он понял.
– Я вижу, у вас был очень содержательный разговор, – промолвил капитан, пережевывая краюху хлеба. – Зажги свечи, Мур… что-то стало темновато, ложку до рта не донести…
Кок выполнил распоряжение. Задумчиво глядя на пламя свечи, Шелтон произнес:
– Старик видел наш лагерь, видел, что мы уже устроились. Пора нанести визит вежливости и вручить подарки. Завтра я отправлюсь к вождю. Мартин, ты пойдешь со мной. Еще Айрленд, Джонс, Пим и Брукс. Лагерь останется на Батлера.
– Что я должен делать, если вы не вернетесь? – спросил первый помощник.
– Мы вернемся, Дерек. Ты же сам сказал, что Господь к нам милостив.
Они закончили ужин в молчании. Мур получил разрешение удалиться, за ним ушел Батлер, ворча, что его старые кости требуют покоя. Шелтон подбросил хвороста в очаг. От его камзола валил пар.
– Когда-нибудь я стану, как ты, капитаном, – негромко произнес Мартин Кинг. – Я буду плавать на судне компании, нести ответственность за груз и команду, и слово мое будет точно божий глас… К этому нужно подготовиться, и потому ответь мне, Питер: как ты выбрал парней для опасного дела? Для этого похода к вождю?
– Ты не спрашиваешь, почему первым я выбрал тебя? – с улыбкой сказал Шелтон.
– Не спрашиваю. Пока мы вместе, я всегда буду стоять за твоей спиной.
Улыбка Шелтона стала еще шире.
– С пистолетами в руках, брат?
– Или с клинком и кинжалом. Клянусь в том жизнью Лиз!
Питер стиснул его запястье:
– А я клянусь, что пока мы вместе, ты будешь возвращаться к Лиз целым и невредимым. – Помолчав, он добавил: – Постарайся, чтобы так было всегда – и в те дни, когда ты станешь капитаном.
В хижине воцарилась тишина. Они редко говорили о своих чувствах – в семье Кингов и у мужской половины в роду Шелтонов это было не принято. В отличие от их женщин, словоохотливой и открытой испанки Исабель и нежной тихой Амелии, скончавшейся от горячки после рождения Лиз. Питер никогда не говорил сестре, как дорога она ему и как он ее жалеет – ведь она росла без заботы матери, без ее поцелуев и ласковых прикосновений ее рук… Но Лиз, возможно, в этом не нуждалась – нравом она пошла в бабку-испанку, была своевольной, острой на язык, и если кого и слушалась, так только донью Исабель. Бабка умерла, когда Лиз было десять, и вот тогда она по-настоящему осиротела.
Мартин нарушил тишину.
– Я хочу спросить, почему ты выбрал Берта Айрленда, Пима, Брукса и Палмера Джонса, – промолвил он. – Почему именно их, Питер?
– Потому что они не будут пялиться на индейских девиц, даже если те бегают голышом, – ответил Шелтон. – Берт стар, не слишком интересуется женщинами и хорошо знает индейские обычаи. Брукс тоже не молод, ему почти пятьдесят, он молчалив и сдержан. У Палмера Джонса семья на Ямайке, и он никогда не бегает к девкам – боится подхватить французскую болезнь. Ни один из них не станет заигрывать с индеанками, не оскорбит их мужей, отцов и братьев.
– А Пим? Пим ведь молод и хорош собой!
– Пим мне предан, как и ты. Я плавал с его отцом еще на старой «Амелии»… Достойный был человек! Пим такой же. Если я велю ему глядеть только на носки сапог, он так и сделает.
– Я понял, – сказал Мартин после недолгой паузы. – Капитан должен знать своих людей, знать, на что они способны и к чему пригодны. Знать, на кого можно положиться… Ибо мы странствуем в дальних краях, а это – дело опасное.
– Тогда запомни еще одно. – Питер прислушался к шелесту дождя, встал и набросил на плечи камзол. – У капитана, Мартин, должны быть близкие люди в команде. Лучше пять-шесть, а если стольких нет, то хотя бы один. Тот, кто стоит за его спиной и держит руки на пистолетах.
Будто подтверждая его слова, где-то в лесу протяжно вскрикнула птица.
* * *За валунами, торчащими у лесной опушки, нашлась тропинка. Капитан шагал первым, за ним – Мартин Кинг и четверо матросов, тащивших корзины и мешки с подарками. Утро выдалось погожее, но в лесу было сыро и зябко после ночного дождя. Где-то наверху, в кронах деревьев, щебетали птицы, на камнях грелись ящерицы, но других проявлений жизни Шелтон не заметил. Здесь явно не водились крупные животные, кроме принадлежащего индейцам домашнего скота. Остров был невелик – слишком малая территория для хищников и травоядных, но вполне подходящая людям. Скорее всего, их кормило море.
– Мы обогнули остров с востока, а тропа ведет на запад, – сказал Кинг. – Странно!
– Я думаю, здесь не одно поселение, – бросил, не оборачиваясь, Шелтон. – Хотя в записках прадеда об этом не сказано, там говорится только о деревне на восточном берегу.
– Прошел уже целый век… – пробормотал Мартин. – Индейцы могли переселиться или их стало больше…
– Или к ним прибилось много беглецов, – добавил капитан. – Если в Перу те же порядки, что в Панаме и Новой Испании, индейцам живется несладко.
– Я слышал, сэр, что у этих индейцев была такая же великая держава, как в Новой Испании, – подал голос Пим. – Что у них был король, и каменные дворцы, и неприступные крепости, и тысячи воинов… Это правда?
– Да, – подтвердил Шелтон. – Так и было – полтора столетия назад.
– Чем же их взяли испанцы?
– Пушками, порохом и стальными клинками, – ответил капитан. – А более того – обманом, хитростью и наглостью. И теперь нет великих инков, а в Лиме сидит испанский вице-король.
