Сергей Герасимов - Единоборец
– Останешься здесь, – говорю я, – закроешься изнутри. Если случится что-то неожиданное, я услышу и приду на помощь.
– Куда ты идешь? Я боюсь, не оставляй меня.
– Осмотрю здесь все.
– Может быть, мы уйдем? Здесь все равно никого нет.
– Вот именно это я и проверю.
Я прикрываю дверь за собой. Хоть эта внутренняя преграда и совсем хилая, все же, нужно поднять шум, если срываешь ее с проволочных колец. Внутри кольцевой коридор с земляным полом. Я анализирую запахи. Запах огня, дыма, запах человека, запах смерти. Я втягиваю ноздрями воздух и двигаюсь в направлении человека.
Вскоре я обнаруживаю их: десяток полуголых больных людей, большинство из которых в состоянии беспамятства. Включаю фонарь, но лишь один старик оборачивается на свет. В его огромном рту нет ни одного зуба, от этого рот похож на открывающуюся и закрывающуюся рану. Когда он смыкает пустые челюсти, кажется, что он может закрыть глаз нижней губой.
– О, ты вернулся! – шамкает старик. – Наконец-то ты вернулся. Но тебя не было так долго, что наши дети успели состариться и умереть. Подойди поближе, чтобы я мог тебя разглядеть.
Я подхожу поближе, и старик ощупывает меня пальцами. Видимо, со зрением у него совсем плохо.
– Но это не ты! – восклицает он и отталкивает мою руку.
– Извини, отец, я не тот, кого ты ждал.
– Ты пришел из города?
– Да.
– Поэтому ты такой большой и сильный. Скоро ты станешь таким же, как и я.
– Почему?
– Здесь все отравлено. Люди болеют и умирают.
Я беру его руку в свою. Сухая, больная кожа, вся в пятнах от кровоизлияний.
– Бойся тишины, – говорит он. – Они приходят только в тишине.
– Они часто приходят? – спрашиваю я.
– Каждую ночь.
– Как ты отличаешь ночь ото дня?
– Здесь всегда ночь, – отвечает он. – Мне приходится стучать по стенам, чтобы они ушли.
– Чем вы питаетесь? У вас есть какие-нибудь запасы?
– Мы охотимся и выращиваем грибы. Но охотники тоже болеют и умирают. Вот уже девять дней, как никто не возвращается домой.
– Лежи, старик, – говорю я. – Все образуется.
После этого я обследую остальные комнаты. В подвале я нахожу довольно большую грибную ферму. Грибы ломкие и скользкие на ощупь. Совершенно безвкусные, но калорийные. И то хорошо.
Я возвращаюсь к Кларе. Она уже устала меня ждать.
– Ну, мы уходим? – спрашивает она.
– Нет.
– Я могу приказать.
– Здесь двенадцать человек, которые пока живы, – говорю я. – Из них трое детей. Половина из двенадцати уже при смерти. Они могут умереть в любую минуту. Мы должны их спасти.
– Я никому ничего не должна, – говорит Клара.
– В этом-то вся приятность решения.
Она с удивлением смотрит на меня.
– Позволь тебе напомнить, что мы опаздываем.
– Я ни на чем не настаиваю, – говорю я. – Решать все равно тебе. Что бы ты ни решила, я с тобой соглашусь. Но вначале мы пойдем и посмотрим на этих людей.
– Ты хочешь повторить трюк с детьми?
– Да, хочу. Кроме того, мне нужна помощь. Я хочу переложить их так, чтобы они меньше страдали. Это лучше делать вдвоем.
Она соглашается, и мы идем к больным. Аккуратно перекладываем их на коврики, прикрываем одеялами тех, кто замерз. Они очень легкие, никто не весит больше тридцати килограмм. Клара поит их водой. Вся вода здесь пахнет бензином. Я надеюсь, что в желудках этих несчастных есть соответствующие фильтры.
– Они хорошо тебя воспринимают, – говорю я. – Из тебя бы получилась неплохая медсестра.
– Никогда не имела таких амбиций.
Я прикатываю чан с водой и даю инструкции старику, как единственному, кто еще может передвигаться. Кажется, его разум еще не слишком затуманен, несмотря на то, что ему мерещатся привидения в темноте.
– Что мы можем для них сделать? – спрашивает Клара. – Они отравлены. Ты не сможешь их вылечить.
– Это не отравление.
– Тогда что? Радиация?
– Недостаток витаминов, – говорю я. – Для людей это смертельно.
– Никогда о таком не слышала.
– Это очень старая болезнь. Ею болели в древности, когда не было медикаментов. Наши с тобой тела могут вырабатывать витамины самостоятельно, но у этих людей, видимо, нет такой системы. Они должны получать витамины с пищей.
– Но где ты возьмешь витамины?
– Они есть во мне. И в тебе. Вначале попробуем самый простой вариант.
Я снимаю рубаху, выдвигаю лезвие и делаю себе разрез на груди. Мой генератор витаминов находится в вилочковой железе, под грудиной. Я проникаю туда и нахожу железу. Затем отрезаю и рассматриваю в свете фонаря. Подношу к самой лампе, чтобы рассмотреть на просвет. Нужно спешить: железа, отделенная от тела, поживет не больше минуты. Небольшой комочек плоти наливается ярким свечением, но я не вижу его внутренней структуры. Бесполезно все. Это устройство не имеет трубки вывода: оно выделяет витамины всей поверхностью. В этих условиях я не смогу их собрать. Приходится поставить железу на место. Только бы не приросла в неправильном положении, тогда она не будет работать. С третьей попытки я ставлю ее так, так нужно. Затем натягиваю пальцами края разреза и придавливаю их. Они сразу же слипаются. Несколько секунд – и рана перестает кровоточить. Я вытираю лезвие о брюки. Впрочем, есть еще одна идея.
– Есть еще идеи? – спрашивает Клара в унисон с моей мыслью.
– Идей много. У тебя случайно, нет грудного молока? В нем полный набор витаминов.
– Я пока даже не беременна.
– Но может быть, в твоем организме есть какая-нибудь опция. Что-нибудь, включающее твои грудные железы?
– Ничего такого я не знаю. Моя грудь вообще не рассчитана на кормление, я ведь живу всего семь дней.
– Витамины есть в моче, – говорю я. – Но не все, а только водорастворимые. Это примерно половина нужного набора. Например, в моче есть витамин С, но нет витамина А, если я не перепутал. Чтобы получить все витамины, эти люди должны есть овощи и мясо. Я видел в соседней комнате несколько пустых бутылок. Принеси их.
– У тебя есть овощи и мясо? – удивляется она, но все-таки и дет за бутылками. Она приносит три. Три литровые бутыли – это не так уж мало.
– Если не переносишь вида крови, то отвернись, говорю я. Потом протыкаю себе плечевую артерию на левой руке. Кровь бьет фонтаном. Я подставляю одну из бутылок. Она пахнет прокисшим томатным соком. Набираю бутыль доверху. Теперь нужно подождать несколько минут, пока организм восстановит кровопотерю.
– В моей крови есть полный набор витаминов, – говорю я. – Этих людей нужно будет напоить кровью, им сразу станет легче.
– Надолго? – спрашивает Клара.
– Нет. Не надолго. Принеси мне воды. Я должен много выпить, чтобы восстановить объем потерянной крови.
Проходит еще минут десять, прежде чем я набираю все три бутыли. Моя РГ-батарея работает с полной нагрузкой. Потом я беру бутыли и иду к больным людям. Старик еще в сознании, но ловит пальцами невидимых мух.
– Выпей, – предлагаю я ему.
Он принюхивается.
– Что это?
– Кровь дракона. Лекарство от всех болезней.
– Она еще теплая. Где ты ее взял?
– Принес с собой в рюкзаке. В термосе.
Старик удовлетворен объяснением.
– Я дам кровь дракона остальным, – говорит он.
– Хорошо. Но этого мало. Мне придется сходить за лекарствами в город.
– Тебя не выпустят из города, – говорит старик.
– Выпустят.
– Если ты не вернешься из города, мы съедим твою подружку! – обещает он. – Но вначале мы съедим все, что в рюкзаке.
– Если я не вернусь через двенадцать часов, можете ее сьесть.
Я оставляю его и иду к Кларе.
– Мы потратили уже час, – говорит она. – Это равняется четырем месяцам твоей жизни. Теперь мы можем идти?
– Они все равно умрут, если я не принесу лекарства из города.
– Из города? Ты сошел с ума! Это займет двое суток!
– Это займет двенадцать часов, – уточняю я.
– Я не дам тебе двенадцати часов.
– Ты госпожа и ты приказываешь. Если ты не дашь мне двенадцати часов, эти люди скоро умрут. Им нужен запас витаминов на много месяцев или даже лет.
– Но ты вернешься вовремя? Ты обещаешь?
– Конечно. Старик пообещал съесть тебя, если через двенадцать часов меня не будет на месте.
– Что?!!
– Если им будет совсем плохо, будешь поить их своей мочой. Это не даст им умереть.
– Я никогда не сделаю это!
Я выгружаю припасы из рюкзака и беру его с собой. Клара дает мне универсальную карточку. Рабы часто ходят с такой по магазинам, выбирая товары для себя и для господина.
– Поменьше разговаривай в городе, – предупреждает она. – Тебя могут задержать. Прогулки загород там не приветствуются.
Вид у нее довольно несчастный.
После этого я пробираюсь в верхнюю часть башни, к самому потолку, и осматриваю стену. Есть несколько непрочных мест. Мне удается расшатать неаккуратно вставленный кусок бревна. Это на всякий случай, если кто-нибудь не захочет пустить меня обратно. Потом выхожу через то же самое окно, сквозь которое вошел.
