Сергей Герасимов - Единоборец
– Да, впервые, – соглашается она. – Ты когда-нибудь думал о том, что ожидает твоих сородичей, если наша миссия окажется успешной? Что ожидает этих детей и всех остальных? Что будет, когда на этой планете родится новое сверх-существо? Сверх-техно-организм? Если ты думал, то зачем ты вернулся и спас меня? Ты должен был уйти и оставить меня умирать.
Я открываю банку консервов. К запаху я уже притерпелся, и он не кажется мне таким же отвратительным, как поначалу.
– Это зависит от того, кто родится, – отвечаю я. – Если это существо будет лучше и мощнее всех техно-организмов планеты, они приложат все силы, чтобы его уничтожить. Возможно, у них получится.
– А если нет?
– Если нет, оно подчинит себе техносферу земли. Люди будут интересовать его лишь в последнюю очередь. Поэтому люди будут исчезать медленно и постепенно. В конце концов, Земля станет такой же техно-планетой, как и все остальные. Вначале будет сокращаться среда обитания людей. Это техническое чудо просто вынуждено будет построить множество новых заводов, электростанций, транспортных коридоров. Минеральные ресурсы будут использоваться гораздо полнее, чем сейчас. На месте лесов и озер поднимутся огромные терриконы шахт. Все это, вместе с загрязнением среды, убьет живую природу. Земля станет просто большим булыжником. Но люди еще долго будут жить, в качестве игрушек или домашних насекомых, потому что они приспосабливаются ко всему. А потом планета превратится в один громадный компьютер, и ничего лишнего уже не будет. Так ведь обстоит дело на других цивилизованных планетах?
– Я не могу ответить, – говорит Клара, – потому что там еще никто из нас не был. Мы имеем очень мало информации, да и она может оказаться фальшивкой. Скорее всего, так. Или хуже. В таком случае, почему ты мне помогаешь? Объясни мне, почему? Ты решил предать своих сородичей?
– Нет других вариантов. Если я не помогу тебе, кто-то другой поможет кому-то другому. И, кроме того, я ведь раб, а рабы не выбирают.
Мы продвигаемся в глубину леса.
Постепенно лес становится гуще. Деревья здесь не очень высоки, потому что им мешает низкий потолок, но зато растут они очень быстро, гораздо быстрее земного бамбука. Присев на корточки, я могу следить невооруженным глазом, как из каменистой почвы выползает росток, как вытягивается стебель, как разворачиваются почки. Деревья все черного цвета, включая листья. Я не знаю, какими излучениями эти листья питаются, но наверняка это лучи из невидимой части спектра. Скорее всего, радиоволнами, которые отражаются от неровных плит потолка. Радиоизлучение здесь очень мощное и практически не поглощается грунтом. Деревья не только быстро растут, но и быстро умирают. Как объяснила Клара, в свое время, когда проектировались эти джунгли, хотели как можно скорее создать слой почвы: деревья вырастают, стареют, падают и сразу же начинают разлагаться, превращаясь в питательный субстрат для новых поколений растительности. В таком лесу очень неудобно передвигаться. Множество старых стволов лежат поперек дороги, и очень трудно определить на глаз, насколько они прочны. Мы постоянно проваливаемся, переползая через всякую трухлятину. Приходится отдыхать каждые два часа.
– Куда мы должны прийти? – спрашиваю я во время очередной передышки.
– В пустыню, – отвечает она. – Сразу за этим лесом начинается пустыня. Там живут хищники, за которыми не может охотиться никто из наших.
– Никто? – удивляюсь я. – Они так страшны?
– Они выработали идеальную маскировку. Они абсолютно невидимы для нас. Нет ни одного прибора или технического устройства, которое могло бы их заметить. Кроме…
– Кроме человеческого глаза? – предполагаю я.
– Вот именно. Они охотятся лишь на техно-организмы, и поэтому создавали маскировку специально для нас. Ты будешь видеть их полупрозрачными. И у тебя будет шанс сразиться с ними на равных.
– Что они едят?
– Они охотятся за всеми подряд. К счастью, лес для них непроходим, иначе бы они уничтожили город.
– За всеми подряд?
– Да. Это самый сильный хищник сегодняшнего дня. Он может убить кого угодно, и лишь самые крупные организмы ему не по зубам. Крупные сети всегда смогут восстановиться быстрее, чем их пожирают. Но, на самом деле, здесь, где мы проходим, уже нет ни одного крупного организма. Здесь все мелкие, и каждый сам за себя. Борьба за существование – такая же, как и в ваших лесах. Жизнь состоит из четырех глаголов: родиться, убежать, убить и умереть.
– Как вы их называете? – спрашиваю я.
– Кого?
– Самых страшных хищников. Невидимок.
– Специальным кодом, который ты не сможешь произнести.
– Тогда я буду называть их невидимками, если ты не против. Теперь объясни еще одну вещь. Зачем они нам?
– Ты должен будешь убить одного из них и снять шкуру.
– Веселенькая работа. У них длинные зубы?
– Очень. Но их зубы не рассчитаны на людей. Каждый из них весит примерно четыре тонны, как земной слон, но гораздо меньше слона, потому что на две трети состоит из металла и керамики. Проблема в том, что они не нападают в одиночку. Они живут и охотятся стаями. И еще одно.
– Неужели может быть что-нибудь хуже?
– Конечно. Все, что я рассказала тебе о невидимках – это лишь предположения. Компьютерная реконструкция. Из тех, кто столкнулся с невидимкой, никто не вернулся живым, чтобы рассказать об этом случае. Поэтому любая информация недостоверна, хотя случаев столкновения – сотни. Достоверная просто отсутствует.
– Ты хочешь сказать, что никто не вернулся живым, а теперь посылают меня? Может быть, ты меня сразу убьешь и закопаешь в землю, прямо здесь? Зачем еще куда-то идти?
– Ты человек. Ты первый человек, который будет на них охотиться. Тебя сделали самым лучшим. Специально для этого.
– Постой, – говорю я, – раньше ты мне рассказывала совсем другое. Меня сделали таким хорошим, чтобы я сопровождал тебя и охранял.
– Да. Но в начале ты должен убить невидимку. Иначе мы никуда не сможем дойти.
Я раздумываю.
– Интересно, сколько бы заплатили военные, чтобы получить технологию невидимости?
– Сколько бы ни заплатили, они никогда ее не получат, – отвечает Клара. – Ты убьешь одного, хотя бы одного. Снимешь шкуру. Эта шкура позволит мне стать невидимой для врагов. Только так я дойду до цели. Сейчас мы одни – одни против всех, против всей планеты, против миллионов. Каким бы сильным ты ни был, ты не сможешь меня защитить. Но, если они не смогут меня увидеть…
– Нет других вариантов?
– Нет, – отвечает она. – Ты же знаешь, как Фемида умеет просчитывать наперед. Она просчитала, что в этой шкуре для меня единственный шанс дойти. А ты – мой единственный шанс добыть шкуру. Мы взяли тебя, модернизировали и заставили работать. Теперь дело за тобой.
Где-то в ветвях над нашими головами слышится долгий крик, несколько напоминающий звериный. Что-то тяжелое передвигается по веткам. Мы замолкаем и слушаем, как оно удаляется. Здесь, в чаще, так темно, что мои глаза работают сразу во всех диапазонах, но почти ничего не видят. Разумеется, я не переключаюсь в радиодиапазон, иначе бы меня просто ослепило радиосиянием. Существо уходит, еще раз крикнув напоследок.
– Откуда все это взялось? – спрашиваю я. – Откуда хищники, которых нужно опасаться?
– Эволюция и естественный отбор, ничего нового. Каждый организм и каждый вид организмов – сам за себя и против всех. Те, что смогли организоваться, живут в городе. Остальные охотятся друг на друга. То же самое, что и у вас. Я ведь уже объясняла. Жизнь – она везде одинакова.
Я выстреливаю в темноту длинной упругой петлей, и она затягивается на шее приземистого существа, которое пыталось к нам незаметно подобраться. Существо визжит, как поросенок, и упирается всеми лапами. Оно не похоже на хищника, но я ведь не знаю, как выглядят и как маскируются хищники здесь. Я тащу его, оно становится ко мне задом и прочно упирается в камни когтистыми лапами.
– Это муравьед, – говорит Клара. – Он питается мелкими жуками. Зря ты его напугал.
Сейчас я держу муравьеда за шею. Животное весит килограмм тридцать и имеет более чем внушительные когти на лапах. На одной из передних лап коготь длиннее.
– Оно к нам подкрадывалось.
– С какой стати ему к нам подкрадываться?
– Я не знаю.
Я привязываю петлю к ближайшему дереву, чтобы муравьед не удрал, и иду в ту сторону, откуда он появился. Животное сразу пытается закопаться в почву. Оно оставляло заметные следы на подстилке из гнилых листьев и кусков древесной коры. Буквально в трех шагах я вижу отгрызенную человеческую руку небольшого размера, как будто детскую. Рука отгрызена по локоть. Я беру ее с собой.
– Как тебе это нравится?
Клара быстро отстраняется.
– Это ребенок? – с ужасом спрашивает она.
– Вряд ли. Слишком старая кожа. Обрати внимание на ногти. Это ногти взрослой женщины маленького размера.
