Роберт Хайнлайн - Марсианка Подкейн
Однако я слишком уж далеко ушла от моей печальной истории.
Так вот: не будет у нас никаких двойняшек.
У нас тут неожиданно тройняшки образовались.
Гамма, Дельта и Эпсилон — некогда всего лишь тема для разговоров — стали Грейс, Дунканом и Элизабет, во всей своей до отвращения реальной плоти. Если, конечно, папочка до окончательной регистрации опять не переменит им имена, поскольку и так уже есть три набора имен. Но — что нам в именах; главное — они уже здесь, у нас дома, в детской, загерметизированной для их защиты. Лежат себе в кроватках три бестолковых, розовых, точно дождевые черви, недоделанных человечка. Тут, можно сказать, и имена-то пока некому давать. Ручки-ножки дергаются без всякого смысла, глазенки блуждают; да еще это невыносимое кисломолочное амбре по всему дому, даже после того, как их только что вымоют… С одного конца из них исторгаются ужасающие звуки — и, стоит им на этой частоте связаться между собой, как с другого конца у каждого исторгается еще более ужасающая субстанция.
Хотя в них, безусловно, и обаяние некоторое имеется. Если б не пошли из-за них псу под хвост все мои мечты, я бы их даже полюбила. Дункан, кажется, уже начинает меня узнавать!
Но я только-только начинаю к ним привыкать, а вот мамино состояние точнее всего будет определить, как «атавистический материнский инстинкт». Ее драгоценная специальная периодика пылится по углам нечитанной, а саму маму будто тихий ангел осенил. Она даже как-то ниже и шире стала, а ведь всего неделя прошла!
Отсюда выводы.
Вывод номер один: мама ни на какую Землю не полетит, хоть с тройняшками, хоть без оных.
Вывод номер два: если так, то папочка не полетит тоже; на сей предмет Кларк с ним уже имел разговор.
Вывод номер три: если они оба не летят, то не летим и мы с Кларком. Конечно, меня бы вполне отпустили одну, раз даже папочка согласен, что я уже взрослая, как физически, так и умственно, хотя пока что еще несовершеннолетняя… Но это все — теория.
А суть в том, что я еще не доросла до нужной кондиции и не смогу взвалить на себя всю ответственность за братца, когда до родителей несколько миллионов километров. Для такого случая надо по крайней мере иметь под рукой не менее весомую помощь — вроде кистеня. К тому же папочка наш просто до отвращения справедлив и даже слышать не захочет о том, чтобы полетел только один из нас, когда путешествие обещалось обоим. Что и говорить, хорошо, когда родители все делают по справедливости, но на сей раз я бы уж как-нибудь пережила, если бы меня вдруг решили начать «баловать и портить»…
Сказанное мной выше ясно показывает, почему я более или менее точно могу сказать: у Кларка нету припрятанной где-нибудь под кроватью машины времени. Все эти невероятные совпадения, все это потрясающее хитросплетение несчастливых случайностей для него не менее некстати, чем для меня. Как все это случилось? Садитесь все в круг, двигайтесь поближе. Я вам все расскажу. На самом-то деле гром грянул больше месяца тому назад, когда мы тихо-мирно всей семьей мечтали, как поедем на Землю. Просто до нас он тогда еще не докатился. Надо сказать, в Марсополисских яслях хранятся при температуре чуть выше абсолютного нуля тысячи и тысячи новорожденных! В полной безопасности ждут, когда же их родители будут, наконец, готовы заняться своими чадами. Говорят — и я лично верю, — будто даже прямое попадание атомной бомбы не сможет повредить младенчикам, которые хранятся в яслях. Пройдет после взрыва тысяча лет, все это хозяйство раскопают и увидят, что самообеспечивающаяся автоматика не позволила температуре внутри резервуаров отклониться от нормы даже на сотую долю градуса.
Вот почему мы, граждане Марса — ни в коем разе не «марсиане»; марсиане не имеют ничего общего с людьми, да к тому же почти все вымерли — вот почему мы, граждане Марса, можем рано обзаводиться семьями, быстренько производить на свет всех дозволенных детишек, а уж выращивать их потом, когда будут время и деньги. Ясли избавили нас от противоречия — такого явного и несправедливого еще во времена Земной Индустриальной Революции — между возрастом, наиблагоприятнейшим для рождения детей с биологической точки зрения, и возрастом, самым благоприятным в смысле финансового и общественного положения семьи…
Вот и пара по фамилии Бриз поступила, как все: поженились, едва ей стукнуло девять; ему было чуть больше десяти, он продолжал учиться на пилота, она — в Аресском[7] Университете; подали прошение на трех детей, получили «добро», детишек оставили в яслях, а сами продолжали себе спокойно учиться. По-моему, весьма разумно.
Шли годы, он стал пилотом, а потом и капитаном, она пошла бухгалтером на его корабль, со временем дослужилась до начальника интендантской части — то есть жили себе и не тужили. Семейные пары — вообще оптимальный вариант для комплектации экипажа…
Так вот, отслужили Бризы свои положенные 10,5 (то бишь 20 земных) годочков, подали прошение об отставке и, едва получив утвердительный ответ, радировали в ясли распоряжение расконсервировать всех троих своих малышей.
В яслях радиограмму приняли, запросили подтверждение и выполнили все в точности. Не прошло и пяти недель, как наша счастливая парочка получила своих младенчиков, расписалась в получении и начала новую и столь же счастливую жизнь…
Ан не тут-то было.
Оставляли они в яслях двух мальчиков и девочку, а получили двух девочек и мальчика. Наших.
И, хотите — верьте, хотите — нет, заметили это чуть ли не через неделю. Я охотно допускаю, что разница между новорожденными мальчиком и девочкой абсолютно не существенна. Но все же разница есть. Судя по всему, вышел классический казус «семи нянек» — мамаша, обе бабушки, наемная няня, сердобольная соседка, суета, беготня, да и вообще — вряд ли кто-либо один купал всех трех младенчиков подряд. И уж во всяком случае миссис Бриз этого не делала — а потом сделала… и увидела… и упала в обморок, и уронила одного из маленьких в ванну!.. Так он и утонул бы, не прибеги на крик муж и та самая сердобольная соседка…
А мы в результате получили тройняшек месячного возраста!..
Юрист из ясель так и не объяснил, как все вышло. Он просто не хотел заводить разговор о том, как это их система идентификации, которая на десять рядов все автоматически проверяет, смогла допустить такой смачный ляп. Я и сама в недоумении — хотя, если поразмыслить логически, в непрошибаемой шеренге автоматов, сверяющих серийные номера, отпечатки всех двадцати пальцев и далее в том же духе, имеется одно весьма слабое звено. Допустим, клерк принимает радиограмму, звонит в архив и говорит: «Бриз — на разморозку!» Тот, что в архиве, ослышавшись, говорит: «Ага», вводит в машину «Фриз» — и поехало…
Но их крючкотвор даже и не думал разбираться, в чем промашка. Он просто-напросто жутко не хотел, чтобы мама с папочкой подали на ясли в суд, пусть бы, мол, лучше согласились на компенсацию и не предавали дело огласке.
Сговорились на сумме в размере маминого жалованья за три года, и этот тип, кажется, снова почувствовал вкус к жизни.
Но вот мне — за поломанную судьбу, за крушение всех надежд и чаяний! — никто никакой компенсации не предложил…
Только Кларк выдвинул было хоть какое-то предложение. Он, дескать, считает самым разумным поменяться с Бризами. Пускай размороженные останутся им, а мы сохраним за собой законсервированных. И все довольны, и все улыбаются, и вся наша семья летит на Землю…
Братец мой помимо собственной персоны ровным счетом ничего вокруг не замечает и даже не понял, что в этот момент Ангел Смерти, считай, погладил его по макушке крылом. Папочка — добрейшей души человек, но… Слишком уж много сразу на него обрушилось.
На меня, кстати сказать, тоже. Еще утром я была все равно что уже на полпути к Земле… Я ведь в жизни нигде не была дальше Фобоса! Да и то — просто школьная экскурсия; знаете — обычная ерунда «для сплочения коллектива».
Вот попробуйте догадайтесь, чем я сейчас вместо полета на Землю развлекаюсь?
Вы хоть представляете себе, сколько раз за день всю эту троицу приходится перепеленывать?
Глава 3
Тише ход! Двигателям — стоп! Бортжурнал переписать и отозвать все сводки!
Мы, невзирая ни на что, летим на Землю!
Не все, конечно. Мама с папочкой остаются дома. Тройняшки — тоже… Но лучше я расскажу обо всем по порядку.
Вчера чаша терпения моего переполнилась. Мне пришлось пеленать малышей без остановки, по кругу: только закончишь с последним, глядишь, первому снова требуется. С тоской представляя себе, что вот в этот самый момент могла бы входить в клуб на КК «Уондерласт», под звуки нежной музыки, возможно, под руку с кем-нибудь из офицеров, а может, даже с капитаном (мне бы только единственную Случайную Встречу, а уж там я бы сыграла своего коронного «озадаченного котенка»)…
