Тимоти Зан - Звездные всадники
Рин-саа снова перевел взгляд на Со-нгии.
— Он отдыхает. Его нельзя беспокоить.
Роман, стараясь сдержаться, с силой прикусил внутреннюю поверхность щеки.
— Рин-саа… Я понимаю, эти периоды покоя так же важны для вас, как сон для нас. Однако сейчас мы находимся в кризисной ситуации; и я знаю совершенно точно, что, если его разбудить, ничего страшного не случится. Поэтому давай, разбуди его.
— Он может пострадать, — уперся Рин-саа. — А главное, это бессмысленно. Если Хом-джии не в состоянии заставить Пегаса двигаться, то и Со-нгии не сможет.
Мгновение Роман боролся с искушением подойти к Со-нгии и собственноручно растолкать его. Однако это был вопрос принципа; принципа, лежащего в основе самой идеи экспедиции «Дружбы».
— Рин-саа, когда мы отправлялись в путь, вы согласились, что командовать «Дружбой» буду я, что в целях очень важного эксперимента ты и остальные темпи признают меня своим лидером. Я принимаю твою оценку, что у Со-нгии очень мало шансов добиться успеха. Однако мы, люди, всегда стремимся использовать любой, даже самый малый шанс — и если побеждаем, то, как правило, именно потому, что не сдаемся до последнего. Сейчас как раз такой случай. Прими это как урок человеческого стиля мышления или даже как урок человеческого упрямства, что тебе кажется предпочтительнее. И одновременно прими это как приказ.
На несколько мгновений Рин-саа замер в молчании. Потом медленно подплыл к Со-нгии и коснулся его, негромко проговорив что-то на своем визгливом языке. Гудение смолкло: Со-нгии встряхнулся, словно мокрый терьер, и потер шею. Рин-саа снова сказал что-то. Мгновение Со-нгии пристально смотрел на Романа, потом подплыл к Хом-джии и снял с его головы шлем.
— Сейчас он попробует, — объяснил Рин-саа безо всяких эмоций в голосе.
Несколько минут в комнате царило молчание. Потом Со-нгии отвернулся от обзорного экрана.
— Пегасуннинни не готов двигаться, — заявил он безапелляционно, не оставляя простора для обсуждений.
Ну, так или иначе, попытаться стоило.
— Пробуй снова и снова, — сказал Роман Со-нгии.
Оттолкнувшись от стены, он подплыл к панели приборов, дублирующих установленные на мостике, нашел клавишу интеркома и нажал ее.
— Старший помощник? Что говорят ученые?
— Ничего сколько-нибудь полезного, — мрачно ответил Феррол. — Они выдвигают несколько теорий, от лучевой болезни до недоедания, однако не в состоянии доказать ни одной из них. Соответственно ни о каком способе исцеления и речи быть не может.
И эту попытку тоже стоило предпринять… хотя бы ради того, чтобы понять: теперь для «Дружбы» возможен только один вариант действий.
— Ну, что же, будем импровизировать, — сказал Роман. — Свяжитесь с инженерным отсеком и скажите Столту, чтобы начинал разогревать фузионный двигатель. Потом передайте Тензингу, пусть отберет необходимое оборудование, чтобы продолжать анализировать состояние Пегаса, и организуйте доставку его на шаттл.
Феррол сосредоточенно нахмурился.
— Надо полагать, сэр, вы не собираетесь тащить Пегаса к Шадраху на буксире. — Это было утверждение, не вопрос.
— Совершенно верно. «Дружба» отправится туда в одиночку, а Пегас останется здесь вместе с большей частью научного отдела и столькими темпи, сколько нужно, чтобы, если вдруг Пегасу станет лучше, удержать его от Прыжка черт знает куда.
— А что, если?.. — начал Феррол, но тут же резко оборвал себя. — Мне хотелось бы обсудить кое-что с вами лично, капитан.
Роман во все глаза уставился на него.
— Я буду на мостике через минуту. Это вас устроит?
— Да, сэр.
— Прекрасно. Конец связи.
— Ты все слышал, Рин-саа? — спросил Роман.
— Слышал, Ро-маа.
— Прекрасно. Отбери тех, кто полетит к Шадра-ху на «Дружбе», а остальные пусть займутся подготовкой спасательных шлюпок. Конечно, все три ваших манипулятора должны остаться с Пегасом.
После мгновенной паузы Рин-саа провыл:
— Твои желания совпадают с нашими.
— Продолжайте пытаться заставить Пегаса двигаться. — Роман поплыл к двери. — Если получится, немедленно отправляйтесь в путь. Я буду на мостике, если возникнет нужда во мне.
Когда Роман перебрался на человеческую половину корабля, в коридорах уже была заметна предотлетная суета. На мостике его дожидался Феррол.
— Столт говорит, что вылететь можно будет через час, — доложил он. — Я сказал ему, чтобы он не порол горячку, поскольку нам все равно понадобится время на подготовку шаттла и спасательных шлюпок.
— Хорошо. — Роман быстрым взглядом пробежал по показаниям приборов и вопросительно посмотрел на старшего помощника. — Итак, что вы хотели обсудить со мной лично?
Взгляд Феррола, казалось, буравил его глаза.
— Говоря без обиняков, капитан, я не доверяю темпи.
— Вы имеете в виду, что они, возможно, симулируют болезнь Пегаса?
— Нет, сэр. Я имею в виду, что они могут сбежать, если Пегас почувствует себя хорошо. Не дожидаясь возвращения «Дружбы».
Роман пристально вглядывался в лицо молодого человека. Казалось, призраки Прометея кружат в глубине этих глаз… а тут еще, припомнилось Роману, девяносто семь опрошенных проголосовали «против».
— Думаю, это чрезвычайно мало вероятно, — заговорил он наконец, — однако не вижу смысла идти даже на столь ничтожный риск. Оставляя здесь большую группу ученых, мы, конечно, будем вынуждены оставить и значительный контингент членов экипажа, чтобы обслуживать их. Таким образом, у вас будет достаточно людей, чтобы не спускать глаз с темпи.
До Феррола дошло не сразу, но потом глаза у него стали как блюдца.
— У меня, сэр?
— Да, старший помощник. В течение получаса представьте мне список людей, которые останутся с вами. Удостоверьтесь, что группы укомплектованы по принципу совместимости, — ссоры и раздоры не редкость на «Дружбе», однако на небольших спасательных шлюпках такое категорически недопустимо.
— Да, сэр. — Феррол облизнул верхнюю губу. — Сэр, при всем моем уважении… я бы предпочел остаться на «Дружбе».
— Не сомневаюсь, старший помощник, но у меня просто нет выбора. С Пегасом должен остаться человек, облеченный властными полномочиями, а Кеннеди и Столт понадобятся мне самому. Выходит, кроме вас некому.
Феррол судорожно вздохнул.
— Есть, сэр.
Чувствовалось, что все в нем протестует против такого решения. Тем не менее без дальнейших комментариев он вернулся на свое место.
Проводив его взглядом, Роман повернулся к своему пульту. Нужно было отдать множество приказов; но прежде чем он с головой окунется во все это, требовалось выяснить еще один жизненно важный вопрос.
