Игорь Байкалов - Область трансцендентности
– Логика может отличаться от нашей, человеческой. Мы всё время пытаемся относиться к ней, как к земной технике или… разумному существу, – дополнил археолог.
– И что из этого следует? – спросил Лунько.
– Без понятия, – ответил археолог.
– Но логика её действий не такая уж и внеземная, – отметил Ренор.
– Что вы хотите этим сказать? – с вызовом спросил Белоусов, но Руководитель НГ, казалось, не заметил этого.
– Всё, что рассказывали вы и Юра, вполне укладывается в рамки нашей логики. Даже прыжок на орбиту.
Нужно отметить, что Сергей Андреевич этим высказыванием навёл меня на очень интересную мысль:
– Она подстраивается под нас. Да, точно! – воскликнул я, вспомнив первые минуты своего пребывания.
– Поясните.
– Мы сами настроили её так, чтобы она смогла общаться с нами, указав планету и язык. Уже передо мной она тоже настраивалась, чтобы я её увидел.
– Иными словами, вы хотите сказать, что в ней заложено одновременно множество логик и образов, весь банк данных, известный древней расе? – логично завершил мою мысль Ренор.
– Вполне возможно, что так.
– Получается, не только все знания, известные создателям артефакта, но и знания будущего. Иначе как она бы узнала наш язык?..
– Если это так, вы вообще понимаете, на что мы наткнулись?! – возбуждёно воскликнул Белоусов. – Это же ценнейший источник информации! Банк данных всех миров, прошлых и будущих.
Артефакт больше, чем памятник, он содержал в себе всю историю всех миров и цивилизаций! Послание от Богов, не меньше! От осознания этого по коже пробежали мурашки.
– Мы можем на неё влиять? – повернувшись ко мне, спросил Фаррел.
– Да… – неуверенно ответил я, не понимая, к чему этот вопрос. – Во всяком случае, мне так кажется…
– Нужно убедить её сотрудничать с нами, – пояснил капитан. – Пока мы не знаем назначения этой машины и её возможностей, мы не можем предугадать последствия нашей встречи. Этот контакт должен состояться. Главное сейчас, чтобы она не воспринимала нас как противника или недоброжелателя.
– Я в чём-то должен её убедить? – меня эта идея не прельщала. Что-то потребительское и хищное проскальзывало в словах капитана. Его можно понять, но Молния выглядела такой милой и растерянной – я не хотел бы причинить ей зло.
– Да, необходимо убедить, что все мы хотим ей помочь.
– Думаю, ей будет интересно пообщаться с Ястребом, – предложил я. – Я сказал, что у нас есть её аналоги.
– Насколько это опасно? – спросил Фаррел.
– Я думаю, неопасно. Мы запустим Ястреба в режиме ограниченного действия. Главное выбрать интерфейс, который бы не смог обойти защитные системы.
– Мы сможем следить за диалогом и контролировать его? – спросил Лунько.
– При верном выборе интерфейса, да.
– Хорошо, – с явным удовлетворением согласился капитан.
– Когда вы обещали вернуться?
– Я не указал точного времени.
– Давайте сделаем так: сейчас вы идёте в медкабинет, Оля должна вас проверить, а затем поспите. За это время челнок будет готов. Лунько полетит с вами.
Я кивнул, но, подумав, ответил:
– Лучше я один. Молния не захотела иметь дело с Белоусовым.
– Почему? – спросил археолог. При этом его глаза были полны искреннего удивления. Я даже не знал, как ему ответить. Сказать правду, означало уязвить его самолюбие, и тем самым окончательно превратить его во врага, а врать мне не хотелось.
– Мне кажется, я завоевал ее доверие, – уклонился я от ответа. Видимо, учёный всё-таки хотел добиться большего, но, к счастью, меня спасло то, что на пороге появилась Ольга Яновская. Она с укоризной посмотрела на всех присутствующих и произнесла:
– Это не дело! – дверь за ней закрылась, и она подошла к столу. – Почему вы не отдаёте мне моего пациента? По протоколу Юрий Степанов должен пройти медицинское освидетельствование..
– Да, ты права, – вздохнул Лунько, не став настаивать.
– Итак, значит решено, – сказал Фаррел.
– Нет, мы не решили, что делать! – запротестовал Белоусов.
– Уже решили, – ответил капитан. – Степанов летит один сразу, как только Ольга разрешит, – он повернулся к Яновской и вопросительно посмотрел на неё.
– Да-да, я всё понимаю, – ответила она.
В общем-то, я был рад, что Ольга вытащила меня с этого «совета». Кто знает, как могла повернуться ситуация? Мне показалось странным, что Белоусов не протестовал против моего предстоящего визита, что вызвало определённое беспокойство: не задумал ли чего археолог? С него станется, но пока мне отчаянно везло, и я даже не пытался осознать масштабы этого везения. Всегда мечтавший о приключениях и великих открытиях, я невольно оказался в самой гуще событий. Впрочем, думаю, всё это неслучайно, ведь проблемы попадались именно по спецификации моей работы. Вот уж не думал, что должность инженера по системам искусственного интеллекта включает в себя и поимку террориста, и общение с древним артефактом. Интересно, а что она ещё включает? Надеюсь, не ведение закулисной борьбы с одним из лучших археологов Земли.
* * *– …Ну вот, – я посмотрел на приветливо замигавший шар в центре рубки, – я пришёл.
– Да, я ждала тебя, – ответила Молния.
Это я уже знал. Узнал утром, как только связался с научной группой. Ренор сказал мне, что на все вопросы она либо молчала, либо отвечала односложно: «Я жду Юру». Было в этом что-то тёплое и трогательное. Она вела себя совсем как человек, маленький и испуганный. Меня это так поразило, что я даже на некоторое время потерял дар речи. Сергей Андреевич, не дождавшись адекватного ответа, направил меня в его лабораторию.
Оказалось, что пока я спал, Белоусов снова вернулся на планету. Ренор и Ястреб всё это время анализировали собранные данные. Они даже пытались вступить с Молнией в контакт, но ответ остался тем же. В принципе, её поведение легко объяснялось: всегда надёжнее иметь дело с уже знакомым человеком.
Прямо из лаборатории я сразу же направился в ангар, где меня уже ждал готовый к отлёту разведывательный бот «Глаз», и через час уже находился здесь, в рубке корабля-артефакта. Я посмотрел на прыгающий шарик и улыбнулся: ей богу, как дитя. Вот уж не думал, что этот артефакт может настолько ко мне привязаться, а раз так, то я остаюсь на острие разведки, и теперь, когда первый контакт налажен, следует закрепить успех и приступить к дальнейшей работе:
– Я могу сесть?
– Конечно, – кресло повернулось ко мне. – Можешь поднять забрало. Здесь привычная для тебя атмосфера.
– А откуда ты знаешь, какая атмосфера для меня лучше?
