Энди Лэйн - Декалог 3: Последствия
Ведь он собирается сделать открытие, этот Доктор. Он сообщит мне о нём во второй половине дня, когда будет уверен. Но мы ему понадобимся, обязательно.
Я начинаю с простых вопросов. Кто он? Откуда он?
— Это абсолютно неинтересно, друг мой, — наставляет меня он.
И слушая его, чувствуешь, что он не шутит. Он одет так, как одевались на древней Земле, возможно, в европейском секторе, первом сегменте времени, если мои преподаватели истории знали, что говорили. Но с причёской он ошибся, если верить архивам. Волосы должны были бы быть подстрижены коротко, а они длинные и седые.
Он снова заговорил:
— На самом-то деле вам важнее узнать о настоящей угрозе вашей цивилизации, хм?
Он много хмыкает, этот Доктор. Итак, есть глобальная угроза. Вздыхая, я откидываюсь на спинку кресла и надпиваю стимулятор. Ещё один глашатай всемирных угроз. Я даже разочаровался. Я уже столько раз это слышал. Так, значит, нас вот-вот поработят в ужасной битве, в такой, какой мы раньше не видели, и цивилизация в том виде, в каком мы её знаем, прекратит своё существование? Мой интерес пошатнулся.
— Нет, вот в этом-то вся и хитрость! Вас уже поработили, с самого начала! С самого вашего «поехали», можно сказать.
Он смеётся. Он говорит, что всё, во что я всегда верил и чем дорожил, основано на лжи, а затем смеётся. В чём-чём, а в дерзости ему не откажешь.
В разговор вступает его спутница по имени Додо Чэплет. Невысокая, молодая, короткие тёмные волосы. Открытое лицо, возрастом где-то от девяти до девяноста. Одно из тех лиц, по которым возраст не определишь. По крайней мере, у неё есть имя, а не только титул. Доктор в этот момент почти всё время молчит, и я не могу сказать, что жалею об этом.
Он всегда такой?
— О, Док расскажет вам всё, о чём ему есть что сказать, как только будет готов. Я уже к этому привыкла, — говорит она.
Может быть, он ей уже рассказал о том, что, по его мнению, происходит?
— Нет, ни слова, — смеётся она.
Поворчав немного насчёт того, что его назвали «Док», он тоже смеётся.
Для тех, кто предсказывает конец света, они очень много смеются. Я начинаю подозревать, что на самом деле ему нечего мне сказать.
Чэплет рассказывает о своём прошлом с гораздо большей готовностью, чем Доктор, но послушав её, понимаешь, что всё это полная чушь.
— Я с Земли, — сообщает она.
Ага, с Земли. С той, которая несколько столетий назад погибла в солнечных вспышках.
— Да, мы видели это. Жуткое зрелище.
Это случилось тысячу лет назад, а она, значит, видела это.
— Мы и на Рефьюзисе были. Но я, наверное, когда-нибудь отправлюсь домой, когда Док сможет это устроить.
Как бы глупо это всё ни звучало, она наделена исключительным обаянием, которое заставляет верить ей. Когда излагаешь это на бумаге, становится всё понятно, что было верным изначальное предположение о том, что они в лучшем случае актёры, а то и лунатики, но каким-то образом ей удаётся быть очень убедительной. По крайней мере, она сама верит в сказанное. Но, что это говорит нам о её стабильности — вопрос остаётся открытым.
Доктор прокашлялся. Он хочет говорить, и хочет, чтобы я внимательно всё записывал, чтобы нигде не ошибся. Да, сэр, заранее извиняюсь за то, что, как и любой корреспондент, всё пишу неправильно. Он продолжает. Он явно не осознаёт, что другие люди могут считать его поведение оскорбительным. Я спрашиваю у Додо, думает ли он хоть иногда о других, и она отвечает, что он только об этом и думает, просто не так, как мы этого ожидаем. Мне аж захотелось извиниться за то, что я простой смертный.
— А теперь слушайте меня, молодой человек. Мне кажется, что я с этими «Эзмек» уже имел дело раньше, хотя тогда они назывались иначе.
Ну, разумеется. Все теории о заговоре основаны на обмане.
— Вы говорите, что у них есть мандат на вечное правление, полученный много лет назад от вашего основателя?
Ладно, я сыграю в эту игру.
— Верно, дедуля, — говорю я.
Похоже, его задело то, что его назвали «дедулей».
— В таком случае, скажите мне следующее. Вы никогда не задумывались, с чего бы это основатель колонии на планете стал передавать такие права от имени всех будущих поколений, права, которые и ему самому не принадлежали?
Разумеется. Мы все этим интересовались и так и не узнали ответ. Люди тех времён были примитивны и были склонны к таким жестам, вот и всё. Нам повезло. Всё сложилось хорошо. И до сих пор всё хорошо.
— Вот в том-то и дело, друг мой. Люди того времени не были примитивны. Они очень хорошо понимали, что они делают, они были умны. Они освоили межзвёздные путешествия, пережили вторжения инопланетных захватчиков, победили эпидемии. Они жили в окружении полностью компьютеризированной техники, у них было сложное общество… Они не были группой пещерных людей с каменными топорами!
Он откидывается на спинку, явно полагая, что сказал что-то очень важное. Если и так, то я это не понял, и Додо, судя по её лицу, тоже.
— «Эзмек», дитя моё, — говорит он ей так, словно учит ребёнка читать, — не получали никакого мандата. Они сами взяли его, а то и хуже.
Тут уж я не выдержал и начал возмущаться. Корпорация «Эзмек» руководит этой планетой практически с самого её заселения. Никто им до сих пор не задавал вопросы, и всё у нас было хорошо.
— И самим ни о чём думать не приходилось, хм? — старик внезапно стал очень суровым, и я уже не чувствую себя таким расслабленным, как час назад.
Разумеется, мы думаем и сами. И мы думаем, что всё идёт довольно неплохо, спасибо, мы хотели бы, что бы всё было и дальше так же. Он, смеясь, отмахивается от моих слов, хотя, будучи жителем города, он и сам должен был пользоваться щедростью корпорации «Эзмек» так же, как и все остальные.
— Идёт довольно неплохо, говорите? Так, значит, обстоят дела? — он смеётся, а затем его смех резко умолкает. — Вы, наверное, хотели сказать «ШЛО всё довольно неплохо», пока убийства не начались. Шло всё довольно неплохо, пока не начали появляться эти ворассаны, убийцы из вашего прошлого.
Я не знаю, что сказать. Выходит, он намекает на то, что убийства, случившиеся недавно в нашем городе, как-то связаны с тем, что лежало в основе этого города. Он не первый такой. Но у него это получается чертовски здорово.
— «Эзмек», как они себя здесь называют, такие же колонисты, как и вы, — начал рассказывать он.
Но мы не колонисты, — говорю ему я.
— Я имею в виду ваших предков с Земли. Боже мой, мне что, каждое слово растолковывать? — он искренне раздражён. — Они перехватывают контроль над обществом, мне уже доводилось встречать их. Они проникают в некий коллектив и делают так, чтобы их попросили руководить, понимаете?
![Всеволод Фабричный - Вата и гвозди [сборник рассказов]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)