Ирина Ванка - Секториум
— Как Имо обращается к вам? — спросила я, расхрабрившись. — Каким именем называет?
— Никаким, — ответила она.
— Ведь это дикость! Вы не должны ему позволять.
— Ха! — ответила Лада-Морковка.
Годы общения с моим сыном научили ее выражаться лаконично и помалкивать вместо того, чтобы впустую молоть языком. Этапы развития их взаимоотношений Лада обрисовала так:
— Мальчик хотел научиться технике секса. Долг каждой опытной женщины поделиться навыками. Не так ли?
— Так, — согласилась я.
— Что же в этом плохого?
— Ничего. Совсем ничего. Все более чем естественно.
— Потом оказалось, что мы подходим друг другу. Ведь это важно!
— Конечно. Что может быть важнее?
— Тогда зачем ему искать кого-то еще? Зачем тратить время и силы, если есть подходящая женщина?
— Действительно, зачем?
— Его могло смутить, что я альфийка. Но ведь ты сама подала пример того, как между альфами и людьми может быть прекрасный секс. Не так ли?
«И правда, какой пример я подала ребенку? В высшей степени непотребный пример я ему подала», — думала я про себя, а вслух соглашалась:
— Прекрасный секс. Конечно, ничем не хуже какого-нибудь другого секса.
— Вот, — восторжествовала Лада, — а Имо не хочет понять, как ему повезло. Не каждому юноше его возраста выпадает такая удача. Бывает, они до старости ищут достойную пару, а находят разочарование.
За несколько минут общения Ладе удалось меня убедить. Я готова была своими руками тащить в загс своего несознательного молокососа. Только когда появился Имо, мне значительно полегчало. Вернись он чуть раньше, я бы даже не совершила глупость. Дело в том, что я сдуру пригласила Морковку в гости, а она сдуру пришла.
— Кто тебя тащил за язык? — возмущался Имо, когда информация о ее посещении достигла его ушей. — Делать было нечего?
— Что ты думаешь об этой даме? — спросила я, пользуясь тем, что он сам завел разговор.
— Ничего, — ответил сердитый Имо. — Я вообще о ней не думаю.
— А есть ли на свете дама, о которой ты думаешь?
Ответа не прозвучало. Глупо было рассчитывать на ответ. Я утешилась тем, что загсы на Блазе отсутствуют, и парами жить в обществе не принято. Принято встречаться опять же на нейтральных, приспособленных для этого территориях.
Лада-Морковка пришла ко мне в гости незамедлительно. Мудро рассудила, что, промедли она с визитом, он может вовсе не состояться. Неусыпное око Ольги Васильевны узрело на парковке частную машину. Она взяла мешочек муки из земных запасов, и решила по-соседски меня угостить, потому что знала: мука в моем доме лишней не бывает. Я предложила гостье присоединиться к нашей компании, но Ольга Васильевна, увидев Морковку, засуетилась. Вспомнила, что забыла сделать что-то важное по хозяйству. Наверно, подоить корову. Попрощалась и упорхнула. Так я второй раз в жизни осталась с Ладой наедине. Ей уже никто не мешал меня обработать.
«А почему бы нет? — решила я тогда. — Какая нормальная девушка составит пару человеку, который все время молчит, которому на все наплевать, в том числе, на саму девушку?» Я вдруг стала бояться, что Лада передумает, и мой несчастный сынок привыкнет обходиться без женской ласки. Но, когда она ушла, мне опять полегчало.
— Ну и личностей ты приваживаешь к себе, Ирина, — упрекала меня Ольга Васильевна. — Где только находишь таких? Одна другого хлеще. У меня спина похолодела от взгляда этой альфийки. Вы что, вместе работаете?
— Да, — ответила я, — в одной веселой конторе.
Минул год, прежде чем я смогла отказаться от «переводчика»; поймала себя на мысли, что без него легче общаться, несмотря на акцент. В конце концов, это приспособление меня компрометировало. Даже с детьми я частенько переходила на «сиги» и, если бы не Ольга Васильевна, стала бы забывать русский. Дела все еще шли неплохо. Я также скучала по Мише, но звонить не решалась. Мне нечем было порадовать его. Как переправить на Блазу Ксюху, я по-прежнему не представляла, но знала точно: решение есть, а раз так, значит, никуда не денется, найдется. Верила же я, что сигирийская медицина поможет Сириусу. Спустя год никто кроме меня не верил, и надо же, дождались.
На мой рабочий стол пришло извещение: можно прийти посмотреть. Приглашались все желающие, но я пошла в лабораторию одна, надеясь обсудить кое-что с Сириусом с глазу на глаз, прежде чем его задушат вопросами. Лаборант, зэт-сигириец, встретил меня у парковки и сразу разочаровал:
— Пациент не узнает себя в зеркале, — предупредил он. — Не помнит ничего, но уже сидит, смотрит по сторонам и рефлексирует.
Интересно было, как он отрефлексирует на меня? Лаборанту тоже было интересно. Он вел меня по катакомбам рабочих помещений и предвкушал успех:
— Мы взяли контейнеры с флорой, которую Индер привез с Земли, — рассказывал он. — Устроили оазис родной природы и поместили его туда. Пациент ожил. Если таким образом пойдут дела, мы восстановим и личность, и память. Даже если не восстановим, мы уже неплохо продвинулись.
— Что значит, «не восстановим»? — спросила я, но лаборант пригласил меня на платформу, которая опустилась в тропический зимний сад, в настоящий рай с цветниками, зарослями лиан и виноградников, среди которых по ошибке распустился куст родной сирени.
От ароматов я потеряла дар речи.
— Похоже на Землю? — с гордостью спросил мой сопровождающий. Я не знала, что сказать, как успеть надышаться родиной прежде, чем меня попросят отсюда.
Сириус сидел в кресле, которое тоже когда-то стояло во владениях Индера. Сидел молча и грустно. На меня он обратил внимание постольку поскольку. Незнакомые лица, похожие на землян, проникали в павильон нечасто.
— Можно мне переехать сюда? — спросила я Сириуса. — У меня тоже есть кресло. И палатка…
Сириус не понял вопроса, но идея показалась мне стоящей, я пошла делиться ею с лаборантом. Почему бы, собственно, мне не пожить здесь, не оценить микроклимат, над которым они так вдохновенно работали? Кто лучше меня поможет им ухаживать за садом?
— С пациентом кто-нибудь занимается речью? — спросила я. — Какой-нибудь речью на каком-нибудь языке?
— Комплексная терапия родной природой хорошо влияет на землянина, — ответил сиг, и мне расхотелось переезжать в сад с палаткой.
— Для здоровья землянина недостаточно ароматной клумбы, — заметила я.
— Здесь не только клумбы, — сказал лаборант. — Есть еще элементы родственной фауны.
— Червей и гусениц, которых передал вам Индер, тоже для здоровья землянина недостаточно!
— Если это гусеница, то она весьма крупна собой, — сказал лаборант, и я насторожилась.
