Ирина Ванка - Секториум
— Для здоровья землянина недостаточно ароматной клумбы, — заметила я.
— Здесь не только клумбы, — сказал лаборант. — Есть еще элементы родственной фауны.
— Червей и гусениц, которых передал вам Индер, тоже для здоровья землянина недостаточно!
— Если это гусеница, то она весьма крупна собой, — сказал лаборант, и я насторожилась.
— Что у вас здесь?
Наверно, общение с природой плохо повлияло на меня, лишило способности понимать «сиги», и я надела на ухо позорный «переводчик».
— Повтори еще раз, что вы привезли с планеты?
Лаборант растерялся.
— Там сидит. Разве его не видно? В углу, — он указал на угол павильона, заваленный прелой листвой и ветками.
— Что еще за шутки?
Я пошла смотреть, осторожно, как тропу в медвежье логово, пересекла линию газона, за которым открывалась панорама мусорной кучи. В углу не было никого. Мое намерение разобраться в ситуации только окрепло. Я сняла «переводчик» и опять пошла к лаборанту, но из темноты выпрыгнуло что-то, схватило меня за ногу и пронзительно завыло. Я упала в листья, но существо не отпустило меня.
— Ирына! Ирына! — кричало оно. — Хвала Аллаху, Ирына!
— Махмуд, ты?.. — закричала я в ответ.
Лаборант прибежал на крики.
— Ирына… — плакал Махмуд, а я старалась освободить колено. При этом мы валялись в компосте, дергали конечностями, издавали звуки, к которым местные биотехники не привыкли. Лаборант замер над нами, не понимая, кому требуется помощь, и что тут, собственно, происходит?
— Махмуд, успокойся! — просила я. — Ради Аллаха, возьми себя в руки!
При виде зэта-сига маленькое шоколадное создание забилось обратно в компост. Я поднялась с вывихом, отряхнулась, потребовала разъяснений.
— Он всегда здесь жил, — сообщил лаборант. — Я думал, так надо. Индер отдал контейнер, разрешил использовать его, а он сидел внутри. Я и использовал.
За что я всегда уважала зэтов, это за ясное понимание проблемы и способность видеть решение там, где его нет.
— Я заберу его.
— Для чего? — не понял лаборант.
— Просто так. Заберу и все.
В такси Махмуд испугался и закрыл лицо рукавом.
— Вай, вай! — закричал Махмуд. — Мы умрем, Ирына!
«Ничего себе, дела, — думала я. Ситуация не укладывалась в голове. — Не приведи Аллах, такси возьмет попутчика, Хабиби умрет от страха. В чем дело? Много лет он общался с гуманоидами. Что должно было произойти? Что надо было сотворить с Махмудом, чтобы он прятался от света в помойной куче?»
В модуле Махмуду легче не стало. Он залез под стол и стал общаться со мной оттуда.
— Я чуть не умер, Ирына! — сообщил Махмуд. — Вай, хабиби! Вай, как плохо Махмуду жить.
Ни биопаспорта, ни визы, ни причины здесь находиться у несчастного Хабиби не было. У него не было элементарного набора дыхательных и световых фильтров, не говоря о прочих приспособлениях, которыми сиги снабжают прибывающих инопланетян. Как он выжил, — понять было невозможно, потому что опыта выживания на чужих планетах у Хабиби не было тоже. Разве что, в пустынях. Как он забрался на Блазу, — тем более было непостижимо. Махмуд этого просто не помнил. После непрекращающегося годичного стресса его память напоминала рваную тряпку.
— Позвать сюда Вегу? — спросила я.
— Нет, нет! — взмолился старик. — Нет, хабиби, не губи Махмуда! Они придут… Они убьют, хабиби! Они хотят Махмуда убить! Спрячь Махмуда, Ирына!
Вместо Веги я срочно вызвала Джона. Он пришел и заглянул под стол. Наверно, он увидел там что-то странное, потому что глядел долго. А потом выпрямился и повел меня в соседнюю комнату.
— Кто-то хорошо поработал со слэпом этого человека.
— Что сделали с его слэпом?
— Думаю, использовали как донорский орган. Что тебя удивляет? — не понял Джон. — Разве ты не знала, что человеческие слэпы могут подселяться в чужой организм? Разве ты никогда на Земле это не наблюдала? Если не остановить процесс, его личность полностью уйдет в тело Сириуса.
Мое терпение лопнуло. Джон объяснял подробности, а я уже связывалась с шефом. Джон пытался меня успокоить, но я уже завелась. В тот день я достала из небытия не только шефа, но и Индера. Не стала ничего объяснять, просто назначила встречу в фойе того самого экспериментария. В то же фойе я пригласила явиться ответственное лицо, которое уверяло нас, что от процедур в его учреждении ни одному землянину плохо не станет. Каждого приглашенного я заверила лично, что если кто вздумает уклониться от разговора, я устрою первый в истории Галактики судебный процесс землян против братьев по разуму.
Явились все. Гума и тот пришел, хоть его и не звали. Может, чувствовал за собой вину или просто ходил хвостом за Индером. Впервые, год спустя, мы встретились лично, но совсем не по радостной причине. Скандал получился тот, что надо. Мне не пришлось ничего доказывать, не пришлось везти Махмуда на это сборище, я просто подключилась к транслятору, оставленному в модуле, чтобы ответственные лица полюбовались, во что они превратили жизнелюбивого и мужественного человека.
Лаборанты поспешили свалить вину на Вегу. Он должен был контролировать утечку населения с планеты и отвечать за возможные казусы. Вега своей правоты не уступил: «Прежде чем использовать живое существо как донорский ресурс, надо было выяснить, кто оно и откуда взялось», — утверждал он. Лаборант в таких вопросах был подкован: «Знаю я человеческую этику, — сообщил лаборант, — их культура допускает донорские отношения между совместимыми особями». Наш бывший шеф поставил лаборанта на место, объяснив, что этика изучена им не до конца, что подобные отношения у людей имеют место только в случае добровольного согласия, которое не было получено от Махмуда и не могло быть, так как старику не предоставили даже «переводчик». Для лаборанта стало открытием, что Махмуд умеет говорить, и он оправдался тем, что архив человеческих языков на базе небогат. «Он знает столько языков, — засвидетельствовали мы хором, — что подошел бы любой человеческий «переводчик». Лаборант совсем стушевался и стал осыпать нас медицинскими подробностями происшедшего. Он утверждал, что усечение слэпа сделано в пределах допустимого, что со временем он восстановится, что это на самом деле не вредно, а очень даже полезно землянину иногда побегать по чужой планете в состоянии психического расстройства. Но если люди такие недотроги, то, пожалуйста, он выберет другой метод восстановления Сириуса, потому что проблема кажется ему интересной настолько, что он готов над ней работать бесплатно.
Совсем бесплатно не получилось. Я оштрафовала его лабораторию на куст сирени вместе с кубометром грунта, срезала разных веточек для рассады и отправила в модуль грузовой почтой за его счет. «Если у такого идиота разрослось, — решила я, — у меня тем более разрастется».
