Сэмюэл Дилэни - Далгрен
— Ты мне поверил? Да ты лапочка!
Она вдруг поцеловала его, в нос, и совсем не выглядела смущенной; скорее, как если бы она выбирала момент для какого-то важного телодвижения:
А именно, взять гармонику и осыпать его градом нот. Они оба рассмеялись (его смех скрывал изумление, и он подозревал, что это заметно), и она сказала:
— Пойдем прогуляемся.
— Твое покрывало?..
— Оставь его здесь.
Он взял блокнот с собой. Они бежали легко, размахивали руками, сбивая листья. На тропе, он остановился и посмотрел вниз, на свое бедро.
— Э-э-э?..
Она оглянулась через плечо.
— Ты, — медленно спросил он, — помнишь, как я вытаскивал орхидею и вешал ее к себе на пояс?
— Я ее туда повесила. — Она провела по гармонике большим пальцем, извлекая беспорядочный набор звуков. — Ты чуть не оставил ее там, поэтому я просунула лезвие через твою ременную петлю. Серьезно. Здесь на самом деле может быть опасно.
Он кивал, слегка приоткрыв губы, пока они бок о бок добирались до тропинок, лишенных тени.
Он сказал:
— Ты повесила ее туда. — Где-то легкий ветерок без усилий прокладывал свой путь сквозь зелень. Он целых два вдоха сознавал исходящий от них двоих дымчатый запашок, пока тот не растворился в невнимании. — Значит вот так, одна-одинешенька, ты наткнулась в парке на этих людей?
Она посмотрела на него так, словно он выжил из ума.
— На самом деле, я пришла сюда с целой группой. Весело; но уже через пару дней они начали мешаться под ногами. Я имею в виду — машину иметь, конечно, неплохо. Но если впадать в беспомощность просто из-за того, что бензин кончился... — Она пожала плечами. — Пока мы сюда еще не добрались, Фил и я спорили, существует ли это место на самом деле. — Неожиданная и удивительная улыбка заполнила ее глаза, почти не затронув губы. — Я выиграла. Какое-то время оставалась с этой группой, с которой пришла. А потом я их бросила. Несколько ночей с Милли, Джоном и прочими. Затем я отправилась на встречу собственным приключениям — а пару ночей назад вернулась.
Думая: «Ох...
— То есть, у тебя были деньги, когда ты сюда попала?
...Фил»
— Они были в группе, с которой я пришла. Кучу пользы им это принесло. В смысле — долго ты бродил бы в поисках гостиницы по городу вроде этого? Нет, от них надо было оторваться. И они были счастливы избавиться от меня.
— Они ушли?
Она посмотрела на свой кроссовок и рассмеялась нарочито зловещим смехом.
— Люди уходят отсюда, — сказал он. — Те, что дали мне орхидею, они уходили, когда я пришел.
— Кое-кто уходит, — она снова рассмеялась. Это был тихий, уверенный в себе и интригующий, и тревожащий смех.
Он спросил:
— А что это за приключения у тебя были?
— Видела несколько скорпионьих драк. Странное зрелище. Не то, чтобы я была в восторге от Кошмарового пути, но город так мал, что быть слишком переборчивым не получается. Я провела несколько дней в одиночестве в милом домике в Хайтс: в конечном итоге, это меня и доконало. Мне нравится жить вне помещений. Потом какое-то время был Калкинс.
— Это тип, который газету выпускает?
Она кивнула.
— Несколько дней я провела у него. Роджер живет в перманентном загородном уик-энде, но только в городской черте. Он удерживает рядом с собой кое-каких интересных людей.
— Ты тоже была таким интересным человеком?
— По правде говоря, я думаю, Роджер считал меня чем-то вроде украшения. Для развлечения интересных.
— Ну и дурак.
Она действительно была красива эдакой грубой красотой — или, скорее, «прелестна».
Он кивнул.
— Впрочем, столкновение с цивилизацией пошло мне на пользу. После, я снова отправилась бродить сама по себе. Ты бывал в монастыре, рядом с Голландией?
— А?
— Вот и я там не была, но слышала, что несколько весьма искренних людей устроили там что-то вроде религиозного пристанища. До сих пор мне не удалось выяснить, начали они это до того, как все случилось, или же въехали и стали хозяйничать уже после. Но все равно звучит впечатляюще. По крайней мере, если верить слухам.
— Джон и Милдред тоже довольно искренни.
— Туше! — Она выдула аккорд, посмотрела на него с хитрецой, рассмеялась и ударила стебли высокой травы. Он взглянул; и ее глаза, ждущие от него слов, были зеленее дымки, дозволяющей присутствие листвы.
— Здесь как в маленьком городке, — сказал он. — Кроме сплетен есть еще какие-нибудь занятия?
— Не особо. — Она снова ударила по стеблям. — Но это довольно приятное отличие, если ты так на это смотришь.
— А где живет Калкинс?
— Ах, так тебе нравится сплетничать! А то я уже испугалась на секунду, — она перестала бить траву. — Офис его газеты просто ужасен! Он водил туда нескольких из нас, прямо туда, где они печатают. Серо, мрачно, давяще, да еще это эхо. — Она сморщила лицо, поджимая плечи, руки. — А-а-а! Но вот дом его... — Ее черты расслабились. — В порядке. Сразу за Хайтс. Много земли. Можно весь город рассмотреть. Представляю, что это было за зрелище, когда ночью включались все фонари. — В этот раз сморщилась совсем чуть-чуть. — Я пыталась выяснить, всегда ли он там жил, или тоже только что въехал и стал хозяйничать. Но такие вопросы здесь не задают.
Он свернул, и она последовала за ним.
— Где его дом?
— По-моему, действующий адрес — на Южной Брисбейн.
— Как тебе удалось с ним познакомиться?
— У них была вечеринка. Я проходила мимо. Один мой знакомый пригласил зайти. Фил, если быть точным.
— Звучит просто.
— Э, а было очень сложно. Теперь ты хочешь отправиться туда и познакомиться с Калкинсом?
— Ну, здесь все выглядит довольно паршиво. Я мог бы сходить туда и посмотреть, может кто-нибудь пригласит меня. — Он замолчал. — Конечно, ты девушка. Вам ведь проще должно быть, нет? Быть... украшениями?
Она приподняла брови.
— Не обязательно.
Он взглянул на нее как раз вовремя, чтобы перехватить ее ответный взгляд. Мысль показалась ему занятной.
— Видишь дорожку за футбольными воротами?
— Ага.
— Она выводит прямо на Северную Брисбейн. Которая через некоторое время перетекает в Южную.
— Хей! — Он широко улыбнулся ей, затем уронил голову на бок. — Что стряслось?
— Мне грустно, что ты уходишь. Я вся настроилась на полный опасностей, волнующий день, на то, чтобы бродить с тобой повсюду, играть для тебя на гармонике.
— Почему бы тебе не пойти со мной?
На ее лице отразились одновременно смущение и лукавство.
— Уже была.
Где-то сзади раздался стук молотка.
