Ирина Ванка - Секториум
— Хочешь отвечать за Финча или Макаку?
— Миша, ты не понял? Я пойду, — пришлось повторить мне.
— Этого не хватало!
— Я все-таки контактер. Речь идет о высадке на планету.
— Очень приятно, а я — технический консультант, а там — планета с чистой ментосферой. С кем мы будем контачить?
— Не твоя проблема. Сиди и консультируй.
— Нет, это мне нравится! — возмутился Миша. — Мало того, что я пускаю в машину Сира, да еще с женщиной. Шампанского с музыкой вам в дорогу не дать?
— Мы только встанем на грунт, осмотримся, возьмем пробы…
— Заберите ее от меня, — попросил Миша, потому что я мешала ему пристегнуть шлем. — Имо, объясни мамочке…
— Имо, объясни ему, — попросила я.
— Пусть идет, — сказал Имо.
Миша застыл с открытым креплением на шее.
— Что я слышу? — удивился он. — Мать ему больше не нужна! У него на Флио есть запасная!
— Дай сюда костюм, — сказала я. — Слышал, что решил командир? Нам еще не хватало инфаркта в космосе.
— Я здоров как буйвол! — заверил нас Миша, но скафандр отдал, а через некоторое время стал объяснять технику пилотажа. — Запомни главное, твоя задача ничего не лапать на панели, — сказал он. — Движок резвый, сильно за рычаг не тяни. Отожмешь до упора — уйдешь за поле гравитации. Берешься за него аккуратно, одной рукой и… как в самолете.
— Дай-ка я вспомню, как в самолете…
— Смотри и вникай, — продолжил он. — Наклоняешь крыло вперед — машина пошла вперед, отводишь вбок… я тебе схему нарисую. Главное, ничего лишнего не трогать. Это ты будь добра, усвой!
— Больно надо.
— Одной рукой держишь рычаг, другую положила в карман. Опустилась, зафиксировалась над грунтом, отключила защиту корпуса, вывалила батьку Сира и включила защиту на две трети корпуса. Поняла? На две трети вверх, иначе его зацепишь.
— Поняла.
— И обратно: отключила поле, втащила батюшку и сразу защиту на весь контур. Ясно? Начнется самодеятельность, включу автопилот. Нечего улыбаться. Попробуй только один раз меня не послушать или вырубить связь — все! С той минуты космос тебе будет только сниться. Вместо Костолевского. Уразумела? Одно лишнее движение и больше никогда в жизни не выйдешь за борт!
— Да, поняла я, поняла!
— Теперь встань сюда, к креслу, надави эту кнопочку и потяни за пипочку…
Сидение медленно погрузилось в пол и загерметизировалось в переходном отсеке.
— Сможешь повторить?
— Даже Булочка сможет.
— В том, что сможет Булочка, я не сомневаюсь, — злился Миша. — Я спросил, сможешь ли ты? И обратно в том же порядке: давишь на кнопочку, тянешь за пипочку, пока кресло не зафиксируется.
Сириус вытерпел аналогичный инструктаж с предостережением: не выпускать меня на поверхность грунта. Почему Миша пожалел для меня грунт, он объяснить отказался. Мы закрылись в кабине, мятая сигаретная пачка, брошенная на панели, напомнила дом… Здесь все напоминало о Земле, даже система катапульты казалась родной, вероятно, тоже краденой с самолета; и запах в кабине сохранился необыкновенно земной.
— Выбери камень повыше, — напутствовал Миша Сириуса, — и напиши: «Здесь были Ирка и Серега». Обязательно напиши. Или, еще лучше, забей флажок.
— О чем задумался? — спросила я Сира, когда цилиндр вывел нас из багажника и отпустил в полет.
— О жизни, — грустно ответил он.
«Марсион» взял курс к белой планете. Включился двигатель. Корабль пришельцев свернулся в точку и растворился в космосе.
— Интересно узнать, что именно ты думаешь о жизни?
— Кто-то забивается в угол и ждет, когда она пронесется мимо. Кто-то плывет по течению. Я думал, что достиг своего предела, но за ним начинается новая река. Еще один порог и она опять понесет.
— Что ты придумал?
— Словно само провидение послало нам планету первозданной чистоты. Таким был мир до сотворения разума. Стоит приложить усилие, и на ней смогут жить люди. Тебе не кажется странным, что именно мы нашли ее? Одну жемчужину, среди россыпи камней.
— Это будет чрезвычайно сложно устроить.
— Сложно — не значит невозможно.
— Не думаю, Сириус. У планеты может найтись хозяин. В любом случае, это не наша собственность. Едва ли сигирийцы захотят ее возделывать для нужд землян.
— Зачем им знать?
— Ты определенно что-то задумал.
— Вега решил избавить от меня Галактику. Не так ли?
— Не так.
— Так. Ты лучше всех знаешь это. Именно так. Лучшего шанса не будет. К тому же теперь не он, а я могу диктовать условия.
— Интересно, какие?
— Однажды узнаешь. Настанет время, и узнают все…
— Эй, на «Марсионе»! — вмешался Миша. — Сейчас разверну!
— Все нормально, Миша. Сириус пошутил, — ответила я, хоть и не была в том уверена.
Похоже, он действительно готовился к чему-то серьезному: не читал нам проповедей, не спорил с Мишей, не пытался приобщить к своей вере юное поколение секториан. И вообще, был больше прежнего замкнут и погружен в себя. Как бы мне стало спокойно, если бы Миша отказал нам в посадке на грунт. Если бы Миша включил автопилот с программой возвращения на борт. Идея разделить с Сириусом миссию первопроходца перестала мне казаться удачной. «Надо было Имке идти, — рассуждала я. — На него речи Сириуса не действуют так, как на меня. Кто знает, на что согласится авантюристка с многолетним стажем космических приключений? Почему бы, в самом деле, не поработать над полным анализом этого космического тела и не представить в Сигирию переселенческий проект?»
Гравитационное поле поймало машину и показало расстояние до поверхности грунта. Панель заработала сама, я лишь выполнила задачу ей не мешать. В защитной оболочке увяз камешек и сгорел. Другой, побольше, отскочил как мяч от теннисной ракетки. «Марсион» нырнул в облака, включился противотуманный экран. Сириус закрыл глаза, а я взялась за маневровый рычаг, единственный дозволенный мне элемент управления.
— Зачем? — спросил Миша. — Угол оптимальный, траектория чистая. Нафиг дергать машину?
— Она показывает последний километр высоты.
— Ну и что?
— Я хотела приготовиться к посадке.
— Видишь что-нибудь внизу?
— Ничего.
— Тогда не мешай машине. И вообще, выброси из головы, что ты умнее моей техники.
— Я глупее мясорубки.
— Это верно, — согласился Миша и успокоился.
Поверхность показалась на последней стадии торможения, когда «Марсион» почти висел, выбирая точку посадки. Камни торчали вверх гладкими боками, в трещинах сочилась вода, воздух был влажным, как в тропиках. Машина зафиксировалась в полутора метах над самым плоским камнем, выпустила амортизационное поле и замерла, словно оцепенела. И мы с Сириусом оцепенели. Что делать дальше — в момент вылетело из головы. В наушнике приглушенным фоном шел разговор между Джоном и Мишей, не имеющий отношения к торжеству момента.
