Айзек Азимов - Путь к Академии
— Знаю. Но я не могу заставить её помочь.
— Значит, будешь смотреть, как она гибнет?
Селдон покачал головой.
— Попытаюсь сделать так, чтобы этого не случилось, но что я буду делать для этого, честно тебе скажу, не знаю.
— А я буду практиковаться, — заявила Ванда. — Должен же быть какой-то способ усилить мои «толчки», чтобы получалось легче и точнее заставлять людей делать то, что я хочу.
— Как бы я хотел, чтобы у тебя получилось!
— А ты что будешь делать, дедушка?
— Да ничего особенного. Знаешь, пару дней назад, когда я шёл к Главному Библиотекарю, я заметил троих молодых людей — они сидели у галактографа и спорили о психоистории. Один из них меня почему-то сильно заинтересовал. Я попросил его встретиться со мной, и он согласился. Сегодня я встречаюсь с ним в библиотечном кабинете.
— Хочешь предложить ему работу?
— Хотел бы… но денег нет. Однако потолковать с ним не мешает. Что я теряю, в конце концов?
Глава 24
Молодой человек явился точно в назначенное время — ровно в 4 т.с.в. (по транторианскому стандартному времени), и Селдон довольно улыбнулся. Он любил пунктуальных людей. Он оперся ладонями о крышку письменного стола и уже собирался было встать, чтобы поздороваться с гостем, но молодой человек поспешил сказать:
— Прошу вас, профессор, не вставайте. Я знаю, у вас больная нога.
— Спасибо, молодой человек, — улыбнулся Селдон. — Однако это не значит, что вы не можете сесть. Прошу вас, садитесь.
Молодой человек снял куртку и сел.
— Вы уж простите меня… — сказал Селдон, — но тогда, когда мы впервые встретились и я договорился с вами о свидании, я даже не удосужился спросить, как вас зовут.
— Стеттин Пальвер, — представился молодой человек.
— А-га, Пальвер… Пальвер… Что-то очень знакомое…
— Так и должно быть, профессор. Мой дед частенько хвастался, что был знаком с вами.
— Ваш дед? Ну, точно! Джорамис Пальвер. Он был на два года моложе меня вроде бы. Я всё пытался уговорить его поработать над психоисторией, а он упорно отказывался. Он твердил, что никогда не сумеет так хорошо выучить математику. Очень жаль! Как его дела, кстати говоря?
Пальвер опустил голову.
— Как дела? Он пошёл по тому пути, по которому уходят из жизни старики. Он умер.
Селдон нахмурился. На два года моложе — и уже умер. Старый друг! Как же они ухитрились так разойтись, что он даже не слышал о его смерти?
— Примите мои соболезнования. Простите меня, — тихо проговорил Селдон.
— Он прожил интересную жизнь, — сказал молодой человек.
— Ну а вы, молодой человек, где учились?
— В университете Лангано.
— Лангано? — сдвинул брови Селдон. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, но ведь это не на Тренторе, верно?
— Нет. Мне как раз хотелось поступить в провинциальный университет. На Тренторе, как вы, конечно, знаете, университеты переполнены. А мне хотелось отыскать местечко, где бы я мог спокойно заниматься.
— И что же вы изучали?
— Да ничего такого… Историю. Не та наука, с помощью которой теперь можно прилично устроиться.
(Еще удар, да посильнее прежнего — Дорс Венабили была историком.)
— Но вы вернулись на Трентор — почему? — полюбопытствовал Селдон.
— Деньги. Работа.
— Вы работаете по специальности?
Пальвер рассмеялся.
— Что вы! Вожу зверскую машину. Смесь тягача и бульдозера. Какое там — по специальности!
Селдон с завистью посмотрел на Пальвера. Под тонкой тканью рубашки хорошо были видны его тугие мускулы. Отличное телосложение!
— Давайте я угадаю… Когда вы учились в университете, вы были в команде по боксу.
— Кто, я? Никогда. Я борец.
— Борец! — радостно воскликнул Селдон. — Вы с Геликона?
— Для того чтобы быть хорошим борцом, вовсе не обязательно быть родом с Геликона, профессор.
«Не надо-то оно, может, и не надо, — подумал про себя Селдон, — но только лучшие борцы — с Геликона». Но вслух эту мысль не высказал.
— Ну, что ж… ваш дед отказался со мной работать. А вы?
— Что, психоисторией заниматься?
— Я слышал ваш разговор с товарищами, и мне показалось, что вы рассуждаете о психоистории со знанием дела. Ну, так хотите поработать у меня?
— Я же сказал, профессор: работа у меня есть.
— Смесь тягача с бульдозером. Ну-ну.
— Мне хорошо платят.
— Деньги — это ещё не всё.
— Но кое-что. А вы, как я понимаю, много мне не заплатите. Я уверен, деньгами вы не богаты.
— Почему вы так говорите?
— Так, догадываюсь, и всё. Что, разве я ошибаюсь?
Селдон крепко сжал губы, помолчал и сказал:
— Нет, вы не ошибаетесь, и я не смогу вам много платить. Прошу прощения. Видимо, нашей приятной беседе конец.
— Погодите, погодите, погодите! — Пальвер вскинул руки кверху. — Не так быстро! Мы говорили о психоистории. Если я буду работать с вами, вы научите меня психоистории, да?
— Безусловно.
— В таком случае действительно не в деньгах счастье. Давайте вот как договоримся. Вы меня научите всему, чему сумеете, и платить будете столько, сколько сможете, а я уж как-нибудь выкручусь. Идёт?
— Идёт, — улыбнулся Селдон. — И вот ещё что.
— Да?
— За последнее время на меня дважды напали. В первый раз мне на помощь подоспел сын, но потом он улетел на Сантаннию. Во второй раз я отбился с помощью своей палки. Отбиться мне удалось, но меня арестовали, я вынужден был выдержать допрос у судьи — меня обвиняли ни много ни мало в хулиганстве и избиении…
— Почему на вас напали? — поинтересовался Пальвер.
— Я пользуюсь печальной известностью. Я так давно предсказываю упадок Империи, что теперь, когда он наступил, меня же в нём и винят.
— Ясно. И что же вы хотите этим сказать?
— Я хочу попросить вас стать моим телохранителем. Вы молоды, сильны, а главное, владеете приёмами борьбы. Мне именно такой телохранитель нужен.
— Думаю, мы договоримся, — улыбаясь, кивнул Пальвер.
Глава 25
— Полюбуйтесь, Стеттин, — сказал Селдон во время прогулки ранним вечером в жилом районе в окрестностях Стрилинга и указал на кучу мусора — всяких огрызков и объедков, выброшенных из окон автомобилей или неаккуратными пешеходами. — В прежние времена вы бы ни за что такого на улицах Трентора не увидели. Офицеры службы безопасности беспощадно штрафовали за такое, а муниципальные уборщики следили за чистотой круглые сутки. Но самое главное, ни один тренторианец даже не подумал бы бросить на тротуар мусор. Трентор был нашим общим домом, и мы гордились им. А теперь, — грустно вздохнул Селдон, — все… — И не договорил. — Эй, послушайте, молодой человек! — окликнул Селдон прохожего, только что прошедшего мимо и бросившего обертку от какой-то еды прямо на тротуар. — Подберите бумагу и бросьте куда положено.
