Айзек Азимов - Путь к Академии
Парень осклабился, но и не подумал наклониться за бумагой.
— Сам подбери! — фыркнул он и как ни в чём не бывало пошёл дальше.
— Еще один признак загнивания общества, предсказанный вашей психоисторией, профессор Селдон, — отметил Пальвер.
— Да, Стеттин, всё в Империи разваливается потихоньку. На самом деле всё просто раздавлено, размозжено — снова не собрать, не склеить. Равнодушие, упадок, небрежность — всё сыграло свою разрушительную роль в уничтожении некогда процветавшей Империи. А что будет вместо неё? Почему…
Селдон оборвал себя на полуслове, удивлённый тем, что Пальвер его не слушает, а внимательно, настороженно смотрит куда-то в сторону.
Вдруг так же неожиданно он вернулся к реальности. Быстро оглядевшись по сторонам, Пальвер схватил Селдона за руку.
— Гэри, быстрее, нам надо удирать. Нас догоняют…
И тут тишину вчера нарушил грубый звук быстро приближающихся шагов. Селдон и Пальвер поспешили прочь, но было слишком поздно — их настигала шайка бандитов. Однако на этот раз Гэри Селдон был готов к любым неожиданностям. Он широким взмахом описал дугу своей палкой. В ответ трое хулиганов — двое парней и девушка, подростки — нагло расхохотались.
— Не хочешь сдаваться, старикашка? — хихикнул парень, видимо, командовавший в компании. — Да мы тебя за пару секунд на обе лопатки положим! Да мы щас…
И нахал в мгновение ока оказался на тротуаре, сражённый метким ударом под ложечку. Остальные двое быстро заняли оборонительную позицию. Но Пальвер оказался быстрее. И хулиганы свалились на тротуар, не успев понять, откуда посыпались удары.
Всё было кончено быстро, не успев толком начаться. Селдон стоял в стороне, опираясь всем весом на палку, тяжело дыша, не веря, что всё позади. Пальвер, слегка запыхавшись, осматривал поле боя. Все трое хулиганов лежали скрючившись в тени на пустынном, безлюдном тротуаре. Сгущались сумерки.
— Пошли, уберёмся отсюда побыстрее, — поторопил Селдона Пальвер.
На этот раз он спешил избежать встречи с хулиганами.
— Стеттин, нет, мы не можем уйти, — запротестовал Селдон. — Ведь они всего-навсего глупые дети. Может быть, они умирают. Как же мы можем просто взять и уйти, бросив их? Это бесчеловечно, негуманно, а все эти годы я только и делал, что старался вернуть людям их неотъемлемое качество — сострадание.
Селдон в сердцах стукнул палкой по тротуару. Глаза его гневно сверкали.
— Ерунда, — мотнул головой Пальвер. — Негуманно, когда такие наглецы нападают на невинных горожан вроде вас — вот это негуманно. Неужели вы думаете, они дали бы вам опомниться, если бы не я? Пощадили бы вас? Держите карман шире! Всадили бы нож в живот, чтобы отнять последнюю кредитку, бросили бы и удрали — поминай как звали! Не волнуйтесь, скоро они очухаются и побредут зализывать раны. Или найдёт их кто-нибудь и сообщит в центральный офис… А вам, Гэри, стоит задуматься. Это опять-таки не случайность. Не дай бог ещё раз попасть под суд. Прошу вас, Гэри, нам надо сматывать удочки!
Пальвер крепко ухватил Селдона за руку, и Селдон, бросив последний взгляд на место происшествия, позволил увести себя.
Как только поспешные шаги Селдона и Пальвера стихли вдалеке, из-за деревьев неподалеку от места драки показался прятавшийся там всё это время парень. Прищурившись, он посмотрел в ту сторону, где скрылись Селдон и Пальвер, и злобно пробормотал:
— Поучишь меня, профессор, что такое хорошо, а что такое плохо. Поглядим, кто кого ещё поучит!
С этими словами парень развернулся и помчался докладывать о происшествии в ближайший участок службы безопасности.
Глава 26
— Тихо! Я требую тишины! — прогремел голос судьи Теджан Попдженс Ли.
Открытое заседание суда по делу профессора Ворона Селдона и его молодого сотрудника вызвало на Тренторе настоящую бурю. Этот человек, который предсказал гибель Империи, упадок цивилизации, кто призывал всех оглянуться на золотые века порядка и процветания, это он на глазах живого свидетеля распорядился жестоко избить трёх юных тренторианцев, не имевших в отношении него никакого злого умысла. О, ожидался грандиозный спектакль!
Судья нажала кнопку, вмонтированную в подлокотник кресла, и зал огласился громким звоном гонга.
— Прошу тишины! — повторила судья ещё более настойчиво, и в переполненном зале стало тише. — Если не будет тишины, зал будет очищен от публики. Я предупредила и повторять не собираюсь.
Судья выглядела весьма грозно и внушительно в алой мантии правосудия.
Будучи родом из провинциального мира Листаны, Ли имела, как все тамошние жители, кожу слегка голубоватого оттенка, и от волнения этот цвет становился более заметен, а когда она сильно злилась, кожа её становилась лиловой. Поговаривали, что, несмотря на многолетнюю судебную практику, несмотря на безупречную репутацию одного из самых ярых приверженцев закона, Ли всё-таки продолжала немного стыдиться цвета своей кожи.
И тем не менее не было второго такого строгого судьи, как Ли, — она без колебаний следовала духу и букве имперских законов и была беспощадна к их нарушителям.
— Я слыхала о вас, профессор Селдон, — сказала она, — слыхала и о ваших теориях относительно той неминуемой гибели, которая ждёт всех нас. А ещё я беседовала с тем судьей, который не так давно разбирал ваше дело, согласно которому вы обвинялись в том, что ударили человека свинцовым набалдашником вашей палки. Вы тогда тоже заявляли, что стали жертвой нападения. Вероятно, ваше суждение зиждилось на печальном инциденте, когда на вас и вашего сына напали восемь бандитов. Вам удалось убедить моего уважаемого коллегу, профессор Селдон, что вы действовали из соображений самозащиты, хотя показания свидетелей говорят об обратном. На этот раз, профессор Селдон, вам придётся привести более убедительные доказательства своей невиновности.
Трое хулиганов, выдвинувших обвинения против Селдона и Пальвера, нервно ерзали на скамье истцов. Сегодня они выглядели совсем не так, как в тот вечер. На парнях были чистые рубашки и костюмы, на девушке — аккуратно выглаженная туника. Если не приглядываться и не прислушиваться — ни дать ни взять образцовые представители молодежи Трентора.
Адвокат Селдона, Сив Новкер (взявший на себя заодно и защиту Пальвера), подошёл к скамье.
— Ваша честь, — обратился он к судье. — Мой подзащитный — выдающийся человек. Он — бывший премьер-министр с безупречной репутацией. Он — личный друг нашего нынешнего Императора, Агиса Четырнадцатого. Какие цели мог преследовать профессор Седдон, затеяв драку с невинными молодыми людьми? Он, один из самых ярых поборников просвещения тренторианской молодежи? Над его выдающимся Психоисторическим Проектом трудится множество студентов-добровольцев, он — один из любимейших преподавателей Стрилингского университета. Кроме того… — Тут Сив Новкер сделал выразительную паузу, явно предназначенную для того, чтобы создать впечатление, что сейчас он выдаст нечто такое, от чего всем сразу станет нестерпимо стыдно. — Профессор Селдон — один из тех немногих, кому позволено неограниченное пользование фондами престижнейшей из престижных Галактической Библиотеки, где он работает над созданием Галактической Энциклопедии, делая тем самым колоссальный вклад в развитие имперской культуры. И я спрашиваю вас, как можно было допустить, чтобы такого человека подвергали позорному судилищу?
