Евгений Иорданишвили - «На суше и на море» - 64. Фантастика
Ребятишки, возбужденные свежей погодой и первыми радостями зимних каникул, убежали довольно далеко от поселка. Его аккуратные белые домики казались отсюда игрушечными, и даже шум плотины колхозной электростанции не долетал в эту холмистую заснеженную даль.
Набегавшись, мальчишки расчистили местечко на солнечном склоне холма и уселись передохнуть. Некоторое время сидели молча, потом один сказал:
— Холодно. Может, домой пойдем?
На него напустились:
— Ну вот еще! Собрались в космонавтов играть!
— Не пойдем!
— Давайте начинать!
— Да ведь холодно, ребята! И есть хочется.
— Побегаем — согреемся.
— Иди, если хочешь, а других не сманивай!
— А может, в самом деле сбегаем перекусить, а потом…
— А потом суп с котом! Потом не интересно.
— Тут и играть-то негде: все ровное кругом…
— Найдем где играть. В пещеру пойдем, вот!
— В пещеру?!
— А что? Вроде как на Марсе…
— Далеко идти. С утра бы надо, если в пещеру.
— Ничего не далеко, зато здорово!
— Там опасно, ребята, еще в воду свалишься.
— Космонавты должны не бояться опасностей!
— И фонарей у нас нет…
— Без фонарей интересней. Будем считать, что мы потерпели аварию.
— Вообще вода там теплая… Свалишься — ничего, не замерзнешь…
— Айда, ребята!
И тут они увидели человека. Он шел как раз с той стороны, в какую они только что собирались направиться. Шел неровной, спотыкающейся походкой, иногда останавливался, прижимал руку к груди и наклонялся, словно его тошнило. Несмотря на холодную погоду, он был без пиджака и даже, похоже, в майке.
Ребята опешили: кто такой?
— Пьяный! — догадался кто-то.
— Пьяному там делать нечего, — поправил другой и быстро сообразил: — Это шпион, ребята, вот кто!
— Ну да, шпион — и в майке!
— Честное пионерское, шпион! Они как хочешь маскируются!
— Мотаем в совет, ребята!
Они побежали было, переговариваясь на ходу, но вскоре остановились: а что, если шпион куда-либо спрячется. Поело короткого, но бурного совещания, когда один из мальчишек потер покрасневшее ухо, а другой поднял с земли сбитую в «споре» шапку, они разделились. Несколько человек карьером помчались к поселку, остальные пошли шагом, не выпуская неизвестного из виду, но и держась от него на почтительном расстоянии.
— Вот здорово, правда?
— Это тебе не игра!
— В школе ребята обалдеют!
— А мы как придем, как скажем…
— Тише вы! Скажем! Еще ничего не известно, может, и не шпион никакой.
— Ну да! А откуда он идет?
— Там ни одного поселка нет, я знаю.
— Может, это корреспондент какой.
— Хе, сказал тоже!
— Ребята, смотрите, он нам машет!
Неизвестный действительно махал рукой и кричал, чтобы ребята погодили.
Сначала они струхнули. Но, решив, что их много, а незнакомый дядька — один, да, кроме того, удрать они всегда сумеют, они остановились, сбившись в кучу и настороженно глядя на приближающегося человека.
Человек был худ, настолько худ, что глаза казались двумя черными провалами. Волосы его походили на свалявшуюся баранью шерсть, на лице и на груди белели непонятные пятна. Темные пятна покрывали изодранные брюки. Дышал он хрипло, тяжело, и руки его тряслись непрерывной дрожью.
Ребята испугались всерьез. Но человек, не доходя несколько шагов, остановился.
— Здравствуй, племя младое, незнакомое! — сказал он. — Как называется ваш аул?
Мальчики выжидающе помолчали.
— Пушкина знает! — шепнул один.
Другой громко сказал:
— Это не аул, а поселок! А вам зачем?
Незнакомец слабо усмехнулся.
— В гости хочу зайти.
— Так по гостям не ходят!
— Это вы о моем костюме? Сам знаю, но ничего не поделаешь, так уж получилось.
— А вы откуда идете?
— Иду я, ребятки, издалека. Из-под земли иду!
Мальчишки переглянулись: не сумасшедший ли, чего доброго! На всякий случай подались немного назад.
— Да вы не бойтесь, — сказал незнакомец, — я из пещеры иду. Знаете небось ее?
— Знаем… А что вы там делали?
— Это длинная история, друзья…
— А паспорт у вас есть?
Незнакомец засмеялся, и вдруг его дернула судорога. Он схватился за грудь и согнулся, зевая широко раскрытым ртом. В горле у него свистело и клекотало. Потом он выпрямился, обвел глазами притихших мальчиков и очень серьезно сказал:
— Паспорта у меня нет, но вы мне все равно поможете, иначе я до поселка не доберусь…
И ребята как-то сразу поняли, что человека этого не надо бояться, что он еле-еле стоит на ногах. Первым их движением было помочь, поддержать, но незнакомец предостерегающе поднял руку:
— Ша! Ко мне подходить близко нельзя. Лучше сбегайте кто-нибудь в поселок и попросите, чтобы сюда прислали автомашину и врача.
Со стороны поселка шла автомашина.
Глава четырнадцатая. Трое
Мергенов возился с закапризничавшим генератором УВЧ, когда на пороге появился лаборант Миша.
— Игоря Петровича нашли! — закричал он. — Линкевича!
Мергенов вздрогнул, схватился за оголенный контакт, ужаленный током, отдернул руку.
— Ах, черт!..
На пол грохнулся вольтметр, сухо чмокнула лопнувшая генераторная лампа.
— Где нашли? Живой?
— У поселка. Вчера в клинику Бардиса привезли…
Миша говорил еще что-то, но Мергенов уже не слышал: он мчался по лестнице к выходу, перескакивая через три ступеньки. Пола халата зацепилась за выступ перил. Он свирепо рванул ее и выскочил на улицу.
Опомнился он только за рулем автомашины. «Жив! Жив! Жив!» — пело и ликовало внутри, и он до отказа жал на педаль акселератора.
Мелькнули последние постройки, машина вырвалась за город. И только тут Мергенов сообразил: зачем к Бардису?
Бардис крупный специалист по лучевым поражениям, к нему попадают только безнадежные больные. Неужели?…
Бросив машину у подъезда клиники, он ворвался в вестибюль и столкнулся с ординатором.
— Мне к Игорю Петровичу!.. — задыхаясь сказал Мергенов.
Ординатор потер ушибленное плечо.
— К нему нельзя. Тяжелое состояние.
— Как нельзя?
— Очень просто, нельзя. Его готовят к отправке в Москву. Сам профессор сопровождает.
— Я Мергенов, понимаете? Мне надо!
Ординатор с откровенным любопытством прищурился, кивнул:
— Пойдемте. Только прошу вас: не больше десяти минут.
— Хорошо, — согласился Мергенов, шагая за врачом. — А он как, очень плох?
