Геннадий Прашкевич - Шкатулка рыцаря (сборник)
«У Ивана Лигуши?»
«В точку».
«Что же это за шкатулка?»
Врач на такой вопрос ответил уклончиво. Он, мол, собрал уже кучу очень интересных вырезок. Даже специальную папку завел, называется: «ИЗВЛЕЧЕНИЯ». И вот представь. Врач, как гипнотизер, уставился на Шурика. В апреле этого года, совсем незадолго до первого убийства бывшего бульдозериста, папка пропала!
«Если ты подозреваешь Костю-Пузу, – хмыкнул Шурик, – то его, поверь, привлекают исключительно ассигнации».
Речь идет о шкатулке, возразил Лёня Врач. Мы же не знаем истинной ее стоимости. Лигуша, кстати, не раз сносил бывшие купеческие особняки. Не каждый сразу бежит с такой интересной находкой в милицию…
Научный коллектив города Супесь разработал программу «Дуромер», составленную на основе многих психоаналитических тестов. «Дуромер» позволяет с высокой степенью точности оценивать как физическое, так и интеллектуальное состояние любого животного организма.
Соловей… Анечка Кошкина… Бывший бульдозерист…
«Пятнадцатого меня убьют». Ну уж нет, сплюнул Шурик.
Не дам я этому козлу убить Лигушу. Не хочу портить настроение перед отпуском.
Питейно-закусочное заведение приглашает на торжественное открытие всех активных питейцев и всех активных закусочников.
Шурик пересек площадь и остановился перед затененной витриной магазина «РУССКАЯ РЫБА». Витриной, кстати, служил огромный аквариум. Возможно, ночью он подсвечивался, но днем в аквариуме царил таинственный полумрак. Серебряно суетясь, рвались со дна воздушные пузырьки. Медленно, как в мультфильме, колебались зеленоватые космы водорослей. Что там прячется? Морской водоглаз, о котором не раз упоминал Лёня Врач? Или дело в шляпе, которую можно купить на базаре? И вообще, что такое ме-фи-ти-чес-кий мясник? Остро чувствуя свое интеллектуальное несовершенство, Шурик рассматривал цветные таблицы, вывешенные за витриной.
Вепревые рыбы.
А рядом – нандовые.
Шурик всматривался в облачко мелких рыбешек, дымно вспухающее над колеблющимися водорослями. Какая из них нандовая, какая вепревая? Все в пестрой боевой раскраске, какой уже давно не пользуются даже шлюхи Гонконга. А мордастый губан, презрительно зависший над вспухающим рыбьим облачком, вообще напомнил ему Лигушу.
– Чучело!
– Это ты мне?
Шурик обернулся.
В двух шагах от витрины стояла Анечка Кошкина.
– Это ты мне? – подозрительно повторила она.
Он отрицательно помотал головой. Анечка Кошкина сейчас нисколько не походила на вертлявого шестикрылого воробья. Маленькая, рыжая, злая, она прямо пылала в облаке густого загара, ее зеленый взгляд проникал в душу.
– Это мы с тобой в автобусе ехали, да? Ты мент, что ли?
– Я Шурик. Так и называй.
– Ну, Шурик. Ну, говори. Времени у меня мало.
– Странные в Т. обычаи, – пожаловался Шурик. – Не успеешь с человеком познакомиться, как он вспоминает о времени. – И указал на лавочку под витриной. – Присядем.
– А стоя?
– Я, Анечка, не клиент.
– А что тебя интересует?
– Не что, а кто?
– Ну так говори.
– Некий Костя-Пуза. Слыхала?
– А-а-а, – разочарованно протянула Анечка. – Я еще в автобусе подумала, что ты мент. У тебя рожа подлая. – Она, конечно, преувеличивала. – И о Соловье зря ты заговорил. Ну, Костя-Пуза. Так я все уже рассказала следователю. Пойди к нему и почитай.
– Я неграмотный.
– Неужели такие есть?
– И со временем у меня тоже напряг, – напомнил Шурик. – Учти, твой дружок все еще где-то здесь прячется.
– Ну и что? Нужна я ему!
Злость Анечки оказалась неподдельной.
В апреле, рассказала она Шурику, в городскую библиотеку, которой она заведует, зашел интеллигентный мужчина в добротном пальто, в добротных башмаках и в не менее добротной шляпе. Шляпу в дверях снял. Сразу видно, интеллигентный человек. Глаза Анечки сумрачно сверкнули. Пришел приличный человек, а в библиотеке пусто и холодно. Она сидела за столом в пальто и в шапке, а на ногах зимние сапоги.
Но человек в шляпе не удивился, он знает, в какой стране живем.
Чего, дескать? Нынче везде бардак и всё такое прочее. Он это, конечно, интеллигентно сказал. И попросил книгу писателя, имя которого сразу не выговоришь. Маршал Шампани! Месье Виллардуэн! Точно, Жоффруа де Виллардуэн! Она полезла в каталоги, и оказалось, что книжка такая правда есть, но на французском языке. Человек в шляпе заметно расстроился, он, оказывается, французским не очень хорошо владеет. Ну, Анечка его утешила: мы «Аргументы и факты» выписываем, они на русском, там тоже интересного много.
Человек в шляпе улыбнулся и протянул руку: «Константин».
Красивое имя, ей понравилось. Да и вообще Костя оказался обходительным.
Кроме маршала Шампани, интересовал его немецкий ученый Роберт Кольдевей. Правда, книга этого Кольдевея оказалась на немецком языке, а Константин и его знал не очень хорошо. Вот какие интересы у человека! А то, что руки у него в наколках, так то детские игры. После долгого разговора он так и сказал: я, Аня, всё сделаю, но денег добуду для вашей библиотеки. А то ведь сами смотрите. Что ни захочешь прочесть, всё на иностранных языках. Нам, патриотам, такое не надо. Вроде и книги есть, а не прочитаешь. Умница!
– На этом умнице трупы висят.
– А я-то при чем? Разве я знала?
Короче, Анечка подружилась с Константином.
Сперва хотела Ивана позлить, паскудник много чего обещал, а потом увлеклась.
Ну кто ж знал, что этот Константин… ну, Соловей… ну, что он так скоро схватится за обрез? Лигуша только там и сказал, что вот, мол, сядет твой кавалер. А Костя сразу обиделся и – за обрез. Не знал, что Лигуша вернется.
– Как это вернется? – не понял Шурик.
– Ну, как! Я следователю все написала. Пока у Ивана есть эта шкатулка, в него хоть из танка стреляй!
– А следователь?
– Он дурой меня назвал.
– У Лигуши действительно есть шкатулка?
– Была, – неохотно подтвердила Анечка. – Небольшая, а вес, как у кирпича. Может, она из золота. – Кошкина вызывающе облизнула алые узкие губы. – Соловей культурно мне в душу лез. – Глаза Анечки злобно вспыхнули. – Только стоимость рога я с него все равно слуплю!
– С Соловья?
– Нет, с Лигуши.
– А в доме бульдозериста Соловей бывал?
– Не знаю. Он Ивану не нравился.
– Где может прятаться Костя?
– Уехал, наверное.
– Почему так думаешь?
– Будь тут, появился бы…
– Скажите, Аня, а Иван… Ну, Лигуша… Он что, прижимистый?
