Чарльз Ю - Как выжить в НФ-вселенной
Сейчас я просто с максимальной точностью воспроизвожу текст и, где надо, заполняю промежутки, отгадывая по возможности, что там было — будет — должно быть. Так что полной уверенности в том, что на выходе получится та самая книга, которая попала мне в руки, у меня нет. Я сильно сомневаюсь, что после всех повреждений и правок это вообще возможно — она уже стала другой и другой останется. Ну и нечего ломать себе голову: я ведь не создаю книгу заново, кто-то уже ее создал и поломал над ней голову так, что дальше некуда. Чем книга заканчивается, я тоже не знаю, потому что, как уже говорилось, чтение у меня идет параллельно с набором. Набором текста, появившегося из ниоткуда, массива информации, самопроизвольно возникшей из ничего и пропущенной через призму моего восприятия и моей памяти.
Чтобы убедиться в том, что это действительно так, я прогнал уже набранное через штатный анализатор подтверждения достоверности и получил положительный ответ. Будущий я не соврал — книга действительно появилась и существует сама по себе как результат причинно-следственного зацикливания. И все же, хотя источник происхождения однозначно определить невозможно, создана она не кем иным, как мной.
— Да, — подтверждает МИВВИ, — это копия копии копии копии и так далее. Продолжать можно до бесконечности, если пожелаешь.
Копия чего-то, что еще не существует. Книга, скопированная с себя самой.
Жизнь в каком-то смысле — непрекращающийся диалог с будущим собой о том, по какой наклонной плоскости ты пустишь свою судьбу в ближайшие годы. До некоторой степени я автор этой книги, но в то же время я просто первый ее читатель. Я пишу и читаю ее одновременно, впечатываю прочитанное, продуманное, прочувствованное, своей волей переключаюсь с одного режима на другой, выступая и в активной, и в пассивной роли, параллельно воспринимая и создавая текст, повторяющий один в один мои мысли со всеми лакунами и прочим. И просто пытаясь заполнить эти лакуны, редактируя описание собственной жизни, я незаметно для себя самого что-то вдруг понимаю — что в ней было, чем она была, чем будет. Я впервые вижу этот текст, который воспроизвожу, слово за словом, пальцами, глазами, нейронами мозга, голосом, но в то же время знаю все, что в нем, о моем отце и обо мне, и о машинах времени, обо всех машинах, в которых сидели вместе он и я, мы оба, вдвоем.
Я читаю, переписываю, передумываю заново историю своей жизни, полученную от будущего меня. Читаю — записываю — правлю. Повторяюсь, повторяю себя. Вижу в процессе ущербность, а может быть, и полную несообразность текста, но ничего другого не могу сделать, кроме как двигаться по нему вперед-назад, чтобы узнать, куда он приведет меня, чтобы выяснить, что с моим отцом, что произошло с ним, с нами обоими, что из написанного здесь правда, понять свои нынешние мысли, свои будущие мысли. Разобраться в жизни отца — сыновьям отцов, путешествующих сквозь время, не остается ничего другого, как становиться их биографами, НФ-жизнеописателями, идейными душеприказчиками, которым досталось наследие в виде спутанного, ни порядка, ни смысла, клубка чьего-то бытия, и свою машину времени со всем, что в ней есть, они используют, чтобы постараться распутать его, превратить в линию, в судьбу, в линию судьбы.
Я в общем-то понимаю, что в каком-то смысле во всем вышесказанном нет ни капли смысла. И еще я не знаю, к чему это все приведет и чем окончится.
из руководства «Как выжить в НФ-вселенной»:
Побочные продукты замкнутых временеподобных кривых
В любой связной временной петле присутствуют некоторые объекты, порожденные ею и существующие только внутри нее. Хрестоматийным примером является Книга Ниоткуда: человек, отправившись назад во времени, передает самому себе некую книгу с указанием как можно более точно воспроизвести ее. Когда книга выходит из печати, человек покупает ее, садится в машину времени, и цикл повторяется. Книга, таким образом, является реально существующим, стабильным физическим объектом, хотя при этом, очевидно, возникла из ниоткуда.
С меньшей уверенностью можно говорить о том, что подобным же образом устроена человеческая память.
18
— А почему бы мне просто не забить на все? — спрашиваю я МИВВИ.
— Не думаю, что так можно, — отвечает она, но я не вижу проблемы. Сегодня первый день моей новой жизни, в которой можно уже ни о чем не беспокоиться, так ведь? Можно просто двигаться по циклу — все равно все закончится тем, чем закончится, и ничего тут не поделаешь. Ситуация в прямом смысле безвыходная. Сегодня — начало конца. Или конец начала. Я убил будущего себя, и теперь я сам — будущий я, и рано или поздно я вернусь в прошлое, и все повторится заново. Все просто и понятно.
— Погоди-ка, но ты ведь тоже в цикле. У тебя ничего нигде не сохраняется, не откладывается? Какой-нибудь счетчик итераций, например? Сколько кругов я уже намотал — сотню, тысячу? Что-то мне это давало — хоть раз? Я сделался хоть чуть-чуть лучше?
— По моим данным, цикл запущен впервые.
А на самом деле? МИВВИ говорит, что это первый заход, что мы только вышли на первый круг, предыдущих не было. Да, я попал в цикл, но буквально вот-вот.
По-моему, она врет, я так ей и говорю. МИВВИ напоминает, что не способна сказать мне неправду, но тут до меня доходит. Раз в цикле все время повторяется тот же самый набор событий, она просто не может отличить одну итерацию от другой. Для нее этот набор событий — единственный, который происходит за некий определенный промежуток времени, и нет никаких меток, никакого надциклового счетчика, никакого регистрирующего устройства более высокого уровня, где записывались бы исходы разных прогонов цикла. Так работает ее память, вот что я понимаю и тут же понимаю кое-что еще: моя собственная память работает точно так же. Мне никак не узнать, как долго я уже в петле, никогда не выяснить этого. Я буду просто двигаться по кругу, сколько бы он ни длился — час, день, целую жизнь, — выходя на каждый последующий виток без единого воспоминания о предыдущем, напуганный как в первый раз.
Здесь, среди текущего массива событий, я только пассивный наблюдатель. Хотя почему, собственно? Почему я должен плыть по течению? Почему сразу не перейти к конечной цели, к центру притяжения, туда, где сердце всего, туда, где его сердце, к моменту истины, к финалу, к смыслу существования всего цикла? Почему не отправиться сейчас к той точке, где все завершится, где я скажу те слова, после которых уже не скажу ничего больше, и что будет, то и будет? К чему вся эта шелуха, зачем тратить время на излишнюю, ненужную материальную форму, в которую облечен весь процесс, на этот текст, на все то, что отделяет Сейчас от момента, к которому я стремлюсь? Что может меня остановить? Ничего, насколько я понимаю. Ничто не удерживает меня от того, чтобы просто перепрыгнуть через всякое там читаю/пишу/и-еще-по-всякому-вроде-как-создаю то-не-знаю-что. В смысле, вот эту вот книгу, автобиографию и руководство по автоэксплуатации (самопринуждению и самоприменению), этот набор операторов, задающих параметры пространства-времени, в котором стал возможен разворачивающийся сейчас хроноповествовательный эксперимент — судя по тому, что уже со мной произошло, не самый удачный и не лучшим образом организованный.
