Ирина Ванка - Секториум
— Не знаю.
— Если бы я была призраком, я бы нашла способ выдать на экран текст. Дико будет, если человечество начнет применять редуктивы. Это же связь с потусторонним миром.
— Вот это да! — удивилась я. — А сиги что же, по-твоему, не умирают?
— Еще как умирают, — заверила меня Ксюша. — Если умер сиг, значит, все! Считайте, стопроцентный покойник. А у нас?
— А что у нас?
— Все Страшного суда ждут, вот что! Нервничают и не понимают, что техника-то нечеловеческая.
— Бело-позитронное вещество, говоришь?..
— Надо сказать Боричычу. Не слэп ли нашу технику попутал тогда, после экспедиции, помните?
— Срок годности закончился у сигирийского вещества, — предположила я.
— Что вы, оно как галактики, появляется само собой. Это ведь живая природа.
— А стереть информацию с такого носителя, тоже можно?
— Элементарной. Позитронной бомбардировкой, — сказала Ксю, и немного погодя добавила, — только частица должна быть особенной. Догадываетесь, какой? С отрицательным зарядом времени. Тогда энергия переходит на частицу и гаснет. Разве Борисыч вам не объяснял? Господи, о чем же вы разговаривали столько лет?
Минуту молчания Ксения посвятила раздумьям о Борисыче, а я — обработке информации.
— Ну и сколько же у него детей? — вдруг спросила она. — Если это не коммерческая тайна.
— Похоже, двое.
— Что ж он так… Я думала, сменными бригадами вкалывать будем.
— Устала?
— Ну, вы спросили! Конечно, устала. Можно подумать, на сигов работать — большой курорт. Хорошо хоть платят по-божески.
— А моральное удовлетворение?
— Все равно, по сравнению с ним, я чувствую себя дурой, — призналась Ксюша. — А моя сестра? Она будет у нас работать?
— Нет. Разве что, твой племянник, когда вырастет.
— Почему Борисыч нас не знакомит?
— Разве ты просила его об этом?
— Ну, не знаю… Сестра все-таки. Можно подумать, у меня навалом сестер.
— Скажи об этом отцу.
— Вот еще…
— Что опять между вами не так?
— Он мой начальник! Начальник и все. Я не обязана с ним обсуждать личные темы. Ненавижу, — вдруг сказала она и надулась. Сейчас бы самое время хлопнуть дверью, ан, нет дверей! — Ненавижу, — повторила она и даже не попыталась уйти. — Всю жизнь вокруг мамаши одни уроды пляшут. Если бы он был, их бы не было.
— Но ведь мама сама не хотела…
— Если бы он любил, он бы не ушел.
— Иногда уходят, потому что любят.
— Вот, ерунду сейчас сказали, Ирина Александровна! Сами же чувствуете, что сказали глупость! Когда любят — не уходят. Это я точно знаю.
— Ничего не поделаешь, Ксюша. Тебе придется простить их обоих. Ради себя самой. Ради того, чтобы отношения родителей не портили тебе жизнь.
— Уже испортили, — призналась Ксюша и посмотрела на меня внимательно, желая понять, на чьей стороне я воюю.
Ей снова не удалось это сделать, потому что я сама не знала, на чьей.
— Как представлю, что мне всю жизнь с ним работать… — сказала она, но фразу не закончила. Наверно представила, что когда-нибудь ей все-таки придется работать одной.
После карантина шеф пригласил меня в офис и предупредил, чтобы торопилась. Я грешным делом решила, что дети катаются по Кольцу, вместо того, чтобы проходить аттестацию, но настроение шефа изменилось.
— Знаешь, что придумал Сириус? — спросил он.
— Боюсь предположить.
— Повторить твое путешествие на Флио, — шеф сел в кресло, надел очки и занялся делами, дав мне возможность осмыслить сообщение.
— Каким образом он собирается это осуществить, не объяснил?
— Отчего же? Объяснил. Он считает, что ему поможет Имо.
— Каким же образом Имо поможет?
— Это я собирался спросить у тебя.
— Понятия не имею. А вы?
— И я не имею. Тем не менее, хотел бы знать, о чем они договорились.
— Вы уверенны, что они о чем-то договорились?
— Сириус считает, что у Имо сохранилась связь с Флио.
— Интересно, с чего он взял?
— Об этом я тоже хотел спросить у тебя. Ты с обоими в контакте, вот и выясни. Тем более, это в твоих интересах. Объясни им, что такие дела неплохо бы обсуждать со мной, хотя бы потому, что я пока еще занимаюсь вопросами транспорта. Может, у них есть транспорт, который не привязан к Галактическим коммуникациям? Ты не знаешь?
— Не знаю. А вы?
— И я не знаю. Однако хочу выяснить.
Никто никогда в жизни с Имо словом не обмолвился о том, что за игрушку он получил от отца в наследство. Эта штука висела на стене возле его кровати. На Земле и в школе. Он всюду возил ее с собой, как и фотографию отца, изъятую из семейного архива. Миша сфотографировал Птицелова без дальнего умысла, чтобы уточнить фазу, потому что некоторые фазы берутся на фотопленку. Я не скрывала от Имо, кто он. Боялась, что помнит сам, хоть и не говорит. Боялась, что он помнит и о назначении медальона.
— Человек в три года не может разбираться в таких вещах, — утешал меня шеф.
— Не знаю, — переживала я. — Он ведь не совсем человек.
Своего отца Имо помнил прекрасно, и с детства абсолютно точно понимал, что планета, на которой он появился на свет, недосягаема для землян и сигирийцев. Мне казалось, что его выбор в пользу Лого-школы был мотивирован желанием приблизиться к Флио хоть как-нибудь. Не знаю, как с Сириусом, со мной он эту тему не обсуждал никогда. Он вел себя так, словно был абсолютно уверен, что однажды туда вернется. Именно эту вероятность мы с шефом сократили до минимума сразу, как только получили доступ к пульту управления кораблем Птицелова. Шеф просто извлек его из медальона, спрятал и о дальнейшем местонахождении предмета не сообщил никому.
— Если со мной случится несчастье, — предупредил он, — ты должна первой прочесть завещание и выполнить все, о чем попрошу.
Секториум вмиг разнюхал, что часть завещания Веги посвящена мне и стал ломать голову, почему? Только у Миши созрела идея сразу. Идея оказалась на редкость пошлой, чего и следовало ожидать от Миши; но обсудить ее с коллегами он не успел. Шеф пригласил его для беседы и укоротил язык, а заодно обязал вернуть паяльник, который Миша унес из офиса для личных нужд и присвоил.
Бессонные ночи шеф просиживал с паяльником в личном модуле, мастерил муляж. Он вспомнил свое инженерное образование и родственников Птицелова до седьмого колена. Он проклял тот день и час, когда связался с нашей планетой, и обжог палец, но никого кроме меня к готовому изделию не подпустил.
— Сравни, — сказал он, — который из них оригинал?
Я не нашла между ними разницы до тех пор, пока шеф не взял в руки подделку и не стал показывать, как натурально мигают кнопки. К кнопкам настоящего пульта он прикасался лишь в кошмарном сне и просыпался в поту.
