Филип Дик - Нетелепортируемый человек
Доскер, смущенный, посмотрел на нее, заколебавшись.
— Мне думается, — продолжила Фрейя, — что Мэт совершает ошибку. Не потому что то, что он собирается сделать, безнравственно, а из-за того, что обнаружит он там, когда вместе со всеми своими двумя тысячами ветеранов предстанет перед…
Она запнулась.
— Не знаю даже чем. Но в любом случае его ждет неудача. Кто бы ни управлял Новой Землей, он справится с Мэтом — вот что больше всего ужасает меня. Конечно, мне бы хотелось остановить его. Я бы с радостью сообщила ему, что один из его лучших служащих, узнав во всех деталях о перевороте, собирается отправиться в четыре часа пополудни к властям. Я сделаю все, что в моих силах, Доскер, чтобы он бросил эту идею, поставив его перед фактом, что он, как идиот, направляется в подготовленную ловушку. Но мои доводы, как и ваши, возможно, не…
— Чем, как вы думаете, — перебил ее Доскер, — закончится все это, Фрейя?
— Смертью.
— Для… всех? — Он уставился на нее. — Для сорока миллионов? Почему?
— Времена, — начала она, — Джилберта, Салливана и Джерома Керна прошли. Мы на планете с семью миллиардами. Китовая Пасть может дать работу, но не так скоро, и существует еще один приемлемый путь, и каждый из тех, кто занимает ключевой пост в ООН, возглавляемой герром Хорстом Бертольдом, знает об этом пути.
— Нет, — сказал Доскер, и его лицо приняло неприятный желтовато-коричневый оттенок. — Это закончилось в 1945 году.
— Вы уверены? А ВЫ САМИ не хотите эмигрировать?
Он молчал. Затем он поразил ее своим ответом:
— Да.
— Что? Почему?
— Я эмигрирую, — ответил Доскер. — Сегодня в шесть, по нью-йоркскому времени Нью-Нью-Йорка. С лазерным пистолетом в рукой. Я разложу их на атомы — я хочу добраться до них, если дела так и обстоят: я не могу ждать.
— Вы не сможете осуществить это. Как только вы появитесь…
— Голыми руками я схвачу ОДНОГО из них. Любой сможет это сделать.
— Начните здесь. Начните с Хорста Бертольда.
Он уставился на нее.
— У нас есть техники-оружейники, — произнесла Фрейя, но остановилась, когда дверь ракеты открыл другой тоже ободрительно улыбающийся человек из обслуживающего персонала.
— Ты нашел неисправность, Эл? — спросил он.
— Да, — ответил Эл Доскер и начал притворно копошиться в приборной панели, скрывая свое лицо.
— Вот теперь уже точно можно сказать, что «все в полном порядке». Перезарядить метабатарею, установить обратно на место и можно лететь.
Другой служащий, удовлетворенный этим ответом, ушел.
Фрейя и Доскер снова остались одни, хотя дверь ракеты раскачивалась, незапертая.
— Вы… возможно, вы ошибаетесь, — сказал Доскер.
— Но, — возразила Фрейя, — что-то похожее все равно имеет место. Не может существовать армии для защиты частных интересов из трех сотен отобранных добровольцев, потому что Ферри и Бертольд или, по крайней мере, ОДИН из них должен был направиться туда, и это единственное, что мы точно знаем: ТАМ ДОЛЖНО БЫТЬ ЧТО-ТО ПОДОБНОЕ. Доскер, на Китовой Пасти дефицита власти просто не может быть.
— Все готово, мисс, для полета, — позвал один из других служащих.
Раздался голос переговорного устройства ракеты:
— Я чувствую себя в миллион раз лучше и теперь готов отправиться туда, куда мы летели вначале, господин или госпожа, как только лишний человек покинет ракету.
Доскер, вздрогнув, произнес:
— Я… не знаю, что делать.
— Не ходите к Ферри или Бертольду. Начнем с этого.
Он кивнул.
Очевидно, она как-то на него повлияла, с этой проблемой было покончено.
— После шести часов Мэту потребуется вся помощь, которую он может получить, — заметила она. — В этот момент первый его агент переправится на Китовую Пасть. Доскер, почему бы вам тоже не отправиться туда? Даже если вы и не пилот и не агент. Возможно, вы могли бы помочь ему.
Ракета в раздражении запустила двигатели.
— Пожалуйста, сэр или мадам, если вы попросите…
— А вы сами телепортируетесь? — спросил он ее. — С ними?
— Я планирую отправиться в пять. Чтобы заказать комнату для себя и Мэта. Я стану, не забудьте этого, если захотите найти нас, миссис Сильвией Трент. А Мэт — Стюартом Трентом. Хорошо?
— Да, — пробормотал Доскер, сделал шаг назад наружу, закрывая дверь ракеты. И тут же та взмыла вверх.
А Фрейя расслабилась и выплюнула капсулу с кислотой в мусорник для отходов, после чего перевела «часы».
Её слова Доскеру, Бог свидетель, были правдой. Она знала об этом, знала и не могла ничего поделать, чтобы переубедить Мэтсона.
На той стороне их могут поджидать профессионалы, и даже если они не предвидят переворот, даже если не было утечки информации и они не заметят никакой связи между этими двумя тысячами мужчин, разбросанных по всему миру, прибывших на пункты телепортации на Терре, даже в этом случае она понимала, что они в состоянии расправиться с Мэтом.
Он не был таким сильным, и они МОГЛИ справиться с ним.
Но ОН-ТО САМ верил в это. Потому что Мэт видел лишь возможность захвата власти, вздор, который глубоко засел в нем и который невозможно было выбить из него.
Предположим, это правда.
Предположим, что эта армия из трехсот человек существует.
ПРЕДПОЛОЖИМ.
Надежда и возможность успеха, ярко пылавшие в нем, толкали его вперед.
«А дети, — подумала она, летя в направлении офисов монополии, расположенных в Нью-Нью-Йорке, — распознаются по шпаргалкам.
Конечно, Мэт, ты будешь держаться за эту свою веру».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Мэтсон Глазер-Холлидей обратился к приятной и имеющей довольно пышную грудь молодой секретарше:
— Меня зовут Стюарт Трент. Мою жену телепортировали рано утром, поэтому мне ужасно хочется соединиться с ней. Я так понимаю, вы уже собираетесь закрывать свое учреждение.
Она испытывающе посмотрела на этого лысого мужчину с выступающими скулами под темными, почти болезненными глазами.
— Вы уверены, мистер Трент, что желаете…
— Моя жена, — резко повторил Мэтсон. — Она уже там с пяти часов.
Потом добавил:
— У меня два чемодана. И довольно тяжелые.
И внутрь офиса «Трейлс оф Хоффман» въехала роботоподобная машина с двумя выпирающими чемоданами из настоящей воловьей кожи.
Секретарша произнесла:
— Пожалуйста, заполните эти бланки, мистер Трент. Я удостоверюсь, что техники Телепорта готовы принять еще раз, потому что, как вы уже сказали, мы уже почти закончили работу.
И, действительно, входные ворота сейчас были закрыты.
