Сергей Смирнов - Хроника лишних веков (рукопись)
Вот когда я прозрел: времени нет, пятнадцать веков — иллюзия, шулерский фокус, потому нет и не происходило в моей собственной судьбе никаких чудес… И не было в этом падшем мире никаких чудес, кроме чуда Воскресения…
«Римский полководец» сдвинулся вместе со своей тенью из поля моего зрения. И Аттила спросил меня, на этот раз на латыни:
— Кто ты и откуда?
Я ответил, как мог, лаконично.
— Кто эти боги, что тебя послали? — Фразы он выстреливал молниеносно, по-восточному жестоко порабощая эллинские изыски речи.
— Не знаю, базилевс, — честно вздохнул я. — Эти боги обитают в пределах иного мира.
— Что они хотят от меня? — недоверчиво усмехнулся Аттила.
— Ничего, базилевс, — уверенно предположил я. — Похоже, они разыскивают того, кто нашел тайную тропу на Олимп. — Я вспомнил, как потоки лавы растапливали ледяную красоту невиданных городов. — Возможно, это маг, который сумел воспользоваться мощью твоих армий. Движение твоих армий, базилевс, каким-то образом коснулось их небесных владений.
— Я этого не заметил, — без удивления сказал Аттила. — Заметил только, что твоими и богами или демонами сожжены мои воины.
— Не по моей воле, — поспешил уточнить я.
— Пусть так, — равнодушно сказал Аттила. — Что у тебя с глазами?
— Хотел бы я сам это знать, — снова вздохнул я.
Аттила усмехнулся и кивнул в сторону. Позади меня раздались тяжелые шаги. Двое стражей вывели вперед плохо одетого человека, робко сжимавшего в руке дротик. Пасть ниц перед базилевсом ему не дали, схватив за плечи.
— Пусть твои боги покажут свою силу здесь, передо мной, — повелел он чужим богам и бросил гортанный, нечеловеческий звук.
Человек с дротиком испуганно блеснул белками глаз и размахнулся с неистовым усердием, верно, стараясь пронзить меня насквозь.
Все это уже случалось со мной: физиологический всплеск страха, резь в глазах, во всем мозге, вспышка магния, чернильный сумрак… головокружение и слабость в ногах.
Кто-то поддержал меня, кто-то поднес воды, много холодной воды, сзади подставили под колени табуреточку, я не сел.
Мозаика бесформенных пятен вскипала передо мною, разъятые Хаосом части воссоединялись друг с другом. Темная фигура Аттилы приняла ясно очерченный вид, и кольцо серьги, сверкнув, качнулось маятником.
Когда я вполне прозрел, останков новой жертвы уже не было, пол уже был чист.
«Римский полководец» остался на месте и напряженно щурился.
— Кто из наших магов сможет повторить? — спросил Аттила.
— Сильное колдовство, базилевс, — кивнул тот, отметив меня гнетущим взглядом. — Я не видел подобного.
Аттила сделал ко мне шаг и протянул сильную гнедую руку, я невольно подставил свою, мне на ладонь посыпались финики.
— Подкрепись, гипербореец, тебя качает, — сказал он.
И мы оба стали жевать.
— Я могу вынуть меч, — жуя, сказал Аттила и рукой погладил рукоять. — Что случится?
Оставшиеся финики гадко прилипли к моим пальцам, а подаренная Демаратом туника — к моим лопаткам.
«Бог мой! — обомлел я. — Сейчас вся История перевернется!»
Он обрадовался моей растерянности.
— Базилевс! Ты останешься жив, но небо рухнет нам на головы, — словчил я.
— Так я и думал, — спокойно кивнул Аттила и, коротко глянул на «римского полководца», сказал ему, как ни странно, на эллинском: — Первое сообщение подтвердилось, Орест!
Меня осенило! Так вот кто этот «римский полководец»! Это — Орест, военачальник и временно личный секретарь Аттилы. Римлянин до мозга костей! И не просто римлянин, а родной отец Ромула Августула, будущего номинального владыки Рима, точнее левой, западной части державы, Западной Римской Империи, последнего императора, низложением которого кончится Древний Рим и вся Древняя История, после чего начнутся Темные Века… Ждать не так долго. Всего четверть века… Может с возвращением на родину стоит повременить и остаться здесь — свидетелем великих событий?
— Пора проверить и другое, — сказал Аттила и снова остро посмотрел на меня. — Может, это римские боги послали тебя, опасаясь, что я направлюсь в пределы Рима со своей армией?
— Ни один из тех богов или демонов, которых я видел, не был похож на римского бога. Они выглядели… — Я подумал и решился: — …варварами.
— Орест, может, твои боги так ослабли? — весело спросил Аттила.
— Если это они, то, тем менее, они еще способны сжигать ударом молнии, — осторожно, но вполне ревниво заметил «римский полководец при дворе Аттилы».
— Не они… Они просто воспользовались силой гиперборейца, залезли без спроса в его сердце и теперь пугают нас, — коротко и четко рассудил Аттила.
Пожалуй, и я не придумал бы лучшего объяснения всем чудесам, чем одержимость нечистым, но целеустремленным духом.
— Так что нас ждет в грядущем, гипербореец? — спросил меня Аттила. — Ты ведь, по слухам, еще и прорицатель.
Такого экзамена по истории я никак не ожидал!
Отрешенно, без холодного гимназического ужаса, я осознал, что мои виды плохи, грядет «неуд», ибо все великие победы гуннов уже позади. Ничего хорошего предсказать не удастся, если только не врать, как все оракулы.
Я прикинул сроки… В Истории противостояния Аттилы и Рима оставалось одно, самое великое событие — битва на Каталаунских полях в Галлии, нынешней Франции… на цветущих полях Шампани. Величайшее сражение на исходе Древности. Гуннские орды против союзных войск римлян под командованием легендарного Аэция и готов тулузского короля Теодориха… Одна из самых кровопролитных боен в истории мира. Кровь окрасит реки до дна. Погибнет сотня тысяч или больше. Римляне и вестготы припишут победу себе, а гунны с их племенами-союзниками — себе… Точь-в-точь как в истории с Бородиным… Но тогда, на исходе Древней Истории, уставшие армии сомнамбулически разбредутся в разные стороны Европы, оставив убитым продолжать сраженье на небесах, а летописцам — выполнять повеления своих хозяев… Это великое, но никчемное сражение на отшибе империи окончательно подорвет дух Рима и силу гуннов… Или его исход тоже решался шулерским жребием эллинских «масонов», сидевших в штабах противоборствующих сторон?
Я помнил по учебникам, что Аттила собирался пойти прямо на юг, на Рим, но как бы передумал.
Я так и сказал:
— Наступающее лето неблагоприятно для походов на юг… Базилевс, тебя ждет Галлия.
Я ожидал любого ответа, но только не того, что Аттила кивнет с таким удовлетворением, даже энтузиазмом.
— Верное слово, — добавил он к кивку. — Что ожидает меня там? Вещай!
