Эрик Рассел - Оса
Глава 7
Мысли, обгоняя друг друга, стремительно проносились в голове. Слава богу, он избавился от денег! Интересно, кого они ищут? Шир Агавана? Тогда им не повезло. Тем не менее он не позволит забрать себя даже для допроса! В крайнем случае, придется свернуть челюсть треклятому шпику и бежать без оглядки. Прихлопнут — не худший вариант — это будет быстрый и легкий конец. На Земле Вулф подберет преемника и охмурит бедолагу все тем же «Встаньте»…
— Хрм-м, — вырвалось вдруг у агента. Он выпучился на мандат Салланы; суровое, надменное выражение с его лица будто корова языком слизала. — Вы наш? Офицер? — Он посмотрел на Моури. — Я что-то вас не припомню.
— Естественно, — Моури приосанился и состроил мину, подобающую его высокому рангу. — Я только сегодня прибыл с Диракты. — Он скорчил недовольную гримасу. — Достойный прием.
— Увы, это издержки нашей профессии, — извинился агент. — Мы обязаны подавить революционную заразу, что у вас на Диракте, что у нас на Джеймеке… Да вы сами знаете, как обстоят дела.
— Это не надолго, — авторитетно заметил Моури. — Мы у себя в ближайшее время собираемся провести хорошую чистку. Рыба гниет с головы.
— Да-да, может, вы и правы, — произнес агент. — Нам и спакумов хватает, а тут еще свои предатели так и норовят выстрелить в спину. — Он протянул Моури бумажник, продолжая в другой руке теребить удостоверение Крэга Вулкина. — Вот, возьмите и ваши фальшивые документы, — усмехнувшись сказал он.
— Ничто не фальшиво, что сделано нами, — неодобрительно произнес Моури.
— Да-да, конечно. Я тоже так считаю. Прошу простить за беспокойство. Да, еще разрешите дать вам один совет? — Моури кивнул. — Поскорее свяжитесь со штабом. Пусть они распространят вашу фотографию. Иначе вас постоянно будут останавливать.
— Непременно, — пообещал Моури, менее всего склонный следовать такому совету.
— Долгой жизни, — отсалютовал агент и перешел к следующей жертве. — Руки вверх!
Молчаливая стена полицейских беспрекословно расступилась, выпуская Моури из капкана. Он выглядел совершенно спокойным и шел, гордо подняв голову, казалось, его прямо-таки распирает от важности. На самом же деле Моури усиленно боролся с тошнотой и слабостью в коленях.
Доковыляв до ближайшего поворота, он все же не выдержал и оглянулся: у обочины о чем-то совещались четверо агентов, среди них и тот, что его обыскивал. Они попеременно поглядывали в сторону Моури, потом, возбужденно замахав руками, заспорили и, видимо, придя к согласию, повернулись к легавым. Человек тридцать полицейских неторопливо двинулись к Моури.
У Моури засосало под ложечкой. Он еле сдержался, чтобы не броситься наутек. Ноги обмякли, бешено колотилось сердце.
На улице было довольно людно. Некоторые просто болтались без дела и с любопытством глазели на облаву, но большинство стремилось поскорее убраться с опасного места — никому не улыбалось оказаться в западне. Огромным усилием воли Моури заставил себя идти достаточно медленно.
Его спокойствие привело полицейских в замешательство: теряя драгоценные секунды, они тщетно пытались узреть явные свидетельства вины. Но Моури шел невозмутимо, не ускоряя шага, пока не свернул за угол. Тут до агентов дошло, что их провели: они ринулись в погоню.
Моури, подскочив к какому-то пареньку, толкнул его в спину:
— Быстро, приятель! Там за тобой! Кайтемпи!
— За мной?! Я… я… Что я сделал? Я не виновен.
— Беги, идиот! Сделал — не сделал, — им плевать!
Парень несколько мгновений стоял, разинув рот, потом, заслыша за углом крики преследователей, побледнел и рванул со скоростью, делающей честь его невинности. Самый, что ни на есть, шустрый заяц позавидовал бы такой прыти.
Моури шмыгнул в какой-то магазин и, быстро сориентировавшись, небрежно бросил:
— Десять вот этих кексов с орехами и…
За окном прогрохотала погоня. Не менее полусотни полицейских с диким воем пронеслись мимо, так, что задрожали стекла.
— Ого! — изумился Моури. — Интересно, что случилось?
Дородный продавец, облокотившись на прилавок, печально смотрел в окно.
— Охота, — тихо констатировал он. — Вечные гонки! Что за мир?! Что за война?!
— Ни сна, ни покоя.
— Да-да, и не говорите. Каждый час, каждую минуту что-то происходит. Прошлой ночью опять передавали, что разбили главный космофлот спакумов. Это уже в десятый раз! А сегодня они, видите ли, преследуют то, что по их словам, уже давно уничтожено. Месяцами кряду только и слышишь, что о нашем победоносном отступлении перед разбитым наголову врагом, наступающим в полном беспорядке. — Он дернул пухлой ручкой. — Не все идиоты. Да, так что вы хотели?
— Десять кексов…
За окном пропыхтел запоздалый констебль. Он еле волочил ноги и задыхался, но не преминул выхватить пистолет и зачем-то пару раз пальнул в воздух.
— С орехами, да? Что еще?
— Еще? Ах, да! Через неделю мне понадобится юбилейный торт. Я хотел бы загодя его заказать. Может, присоветуете что-нибудь?
Минут двадцать Моури проторчал в магазине, накупил всяких лакомств, и, когда вышел на улицу, ничто уже не напоминало о недавних волнениях. По пути домой ему встретился только один, и то какой-то кислый, полицейский. Моури даже захотелось подсластить его подневольную жизнь румяным кексом, но сдержался и только сплюнул, подумав, что ловля блох в государственном масштабе, какую продемонстрировали сегодня власти, еще изрядно попортит ему нервы.
Дома Моури, не раздеваясь, бухнулся на кушетку и подвел кое-какие итоги. Итак, он невредимым ушел из облавы, правда, едва-едва, и так не может продолжаться вечно. Почему они вдруг погнались за ним, за своим же, за офицером службы безопасности? Может, начальник облавы оказался чересчур дотошным?
«Кого это вы отпустили, а?»
«Нашего, командир.»
«Какого еще нашего?»
«Офицер Кайтемпи. Он предъявил мандат, командир. Он только что прибыл с Диракты.»
«Мандат, говорите? А номер? Номер вы запомнили?»
«Номер? А с чего мне его запоминать? Документ настоящий, это — факт. Хотя можно попробовать и вспомнить. Так, серия — СХВ, а номер —80313. Или 131. Что-то вроде этого.»
«А ты знаешь, олух, какой номер был у майора Салланы? Нет?! СХВ 80131!!! Полоумный соко, у тебя в руках был убийца, провокатор, член ДАГ! А ну, схватить его! Живо!»
Итак, убийца Салланы был почти у них в руках, теперь они знают, что он в Пертейне и у них есть его приметы. Становилось жарко: на горизонте замаячили виселица и камера пыток.
