Эрик Рассел - Оса
— Мы еще не услышали вашего имени, — прошамкал Гурд, обнажив редкие желтые зубы.
— А вы его и не услышите, — безапелляционно сообщил Моури.
— Это почему? — ощетинился Гурд.
— Потому, что это не вашего ума дело. Вас не должно волновать, кто вам дает кучу гульдов. Или не так?
— Да-да, все верно, — вмешался Скрива, заслышав про гульды. — Заткнись, Гурд. Деньги — всегда деньги, и никогда не пахнут хозяином.
— Да просто интересно… — промямлил, подчиняясь, Гурд.
Тут Урава, решив взять инициативу в свои руки, жадно облизнулся и оскалил щербатую пасть:
— Я им рассказал о вашем предложении. Они готовы взяться… Да? — Он посмотрел на Скриву.
— Да-да, — подхватил Скрива. — Вам надо кой-кого отправить к праотцам?
— Хоть к правнукам… — влез Гурд.
— Раз плюнуть, — закончил Скрива и принял позу народного героя, сразившего медведя, едва разделавшись с соской. — За пятьдесят тысяч.
— Долгой жизни! — Моури встал и направился к двери.
— Эй-эй, вернитесь! Я пошутил, — Скрива вскочил из-за стола будто его лишили наследства и отчаянно замахал руками. Гурд зажмурил глаза и обхватил голову.
Моури задержался на пороге, обернулся и процедил сквозь зубы:
— Послушайте, идиоты, вы можете говорить серьезно?
— Можем… Можем… — проскулил Скрива.
— Четыре зита, — бросил Моури хозяину притона, возвращаясь к столику. Усевшись на место, он хмуро посмотрел на Скриву. — Я не понимаю дурацких шуток. Ясно?
— Да-да. Забудем, — пробубнил Скрива. — У нас к вам есть парочка вопросов.
— Валяйте.
— Во-первых, имя. И потом, деньги. Где гарантия…
— Хэдж-Ридарта, полковник, — Моури нацарапал на клочке бумаги адрес и протянул Скриве.
— Понятно. А деньги?
— Я даю задаток — пять тысяч. Остальные, пятнадцать, потом, — Моури обвел троицу холодным взглядом, — после того, как о вашей работе протрубят все газеты. А до тех пор не получите больше ни одной вшивой десятки.
— Вы не очень-то нам доверяете, — посмурнев, произнес Скрива.
— А вы?
— Мы тоже.
— Так вот: у меня — целый список. И если я нарушу обещание и не заплачу за первую голову, вы, как я думаю, больше не ударите палец о палец. Не так ли?
— Само собой!
— Более того — при первом удобном случае вы свернете мне шею, если я с вами не рассчитаюсь.
— Это точно.
— Ну, вот видите! А если вы подведете меня, то сами окажетесь с носом. Я плачу гораздо больше, нежели Кайтемпи. Или вы не хотите разбогатеть?
— Давайте, выкладывайте свой задаток, — поставил точку Скрива.
Моури передал под столом пакет. Братья долго пересчитывали деньги, наконец Скрива поднял на Моури горящие глаза.
— Порядок, хозяин, — сказал он. — Считайте, что вы нас купили. А кто такой этот Хэдж-Ридарта?
— Мелкая сошка. Но слишком долго задержался на этом свете.
На самом деле, Хэдж-Ридарта значился в городском справочнике командующим боевым подразделением космического десанта. Но это еще не все: Моури обнаружил его имя в одном из досье покойного Салланы. Коротенькое донесение, из которого выходило, что Ридарта к тому же посвящен в тайны Кайтемпи.
— А чем же он вам не угодил? — поинтересовался Гурд.
— Заткнись, Гурд. Сколько раз тебе повторять! — предупредив ответ Моури, цыкнул на брата Скрива. — Я — главный, понял? Даже за двадцать тысяч ты не можешь заткнуть свое хлебало!
— Видел ты эти гульды, как же! Мы их еще не получили, — обиженно промычал Гурд.
— Получите, получите, — успокоил Моури. — И даже больше, чем в состоянии вообразить. В тот день, когда я узнаю о смерти Ридарта, я буду здесь; в это же время, с деньгами и следующим именем. Усвоили? Если вдруг не приду, — ждите на следующий день.
— Лучше приходите вовремя, — сверкнув глазами, прошипел Гурд.
— А какой процент буду иметь я? — подал голос Урава.
Моури посмотрел на Скриву.
— Ну, сколько ты отвалишь посреднику?
— Кто? Я? — Захваченный врасплох Скрива резко вскинул голову.
— Ты, ты… Отвечай, не видишь, парень жаждет комиссионных. Или, ты думаешь, опять я буду платить? Думаешь, я сделан из денег?
— Кто из вас раскошелится, мне все равно, — заявил Урава. — Но лучше решить это не откладывая, иначе…
— Что иначе? — Скрива наклонился к Ураве.
— Да нет, ничего, — пошел на попятную Урава. — Ничего, ничего.
— Так-то лучше, — не разжимая губ, процедил Скрива. — Будешь хорошим мальчиком, Батин, глядишь, и тебе что-нибудь перепадет с нашего стола. Так что сиди и помалкивай. Не ерзай — подавишься косточкой, горлышко заболит: и рад бы проглотить, да не лезет. Скверно, дружок, будет, ай, как скверно. Ну что примолк?! Или я не прав?
Урава молчал, только огромные рыжие пятна проступили на его багровом лице. Скрива заорал, приподнявшись:
— Я задал тебе вежливый вопрос, скотина. Я спросил, прав я или нет. Тебе же не понравится жить с косточкой в горле, ведь так?
— Да-да, — отпрянув от нависшего над ним Скривы, просипел Урава.
Моури решил, что он лишний на этом празднике жизни и встал из-за стола.
— Если хотите остаться в деле, — напоследок сказал он, — не стройте на мой счет никаких теорий. Это вредно для ваших мозгов.
Моури шел не оборачиваясь. Будь у этих «друзей» хоть одна извилина на троих, они не посмеют увязаться за ним: они заполучили лучшего клиента с тех пор, как преступность укоренилась в Пертейне, а что гульды не растут на деревьях — знает каждый уголовник, Моури не собирался переубеждать в этом братцев. Швыряй он деньги лопатой — его бы просто не приняли всерьез или выкачали бы из него как можно больше, а сами упорхнули, как птички из клетки.
Моури представил, что сейчас происходит в таверне. Пусть сами разбираются. Банда, даже совсем маленькая, сильна настолько, насколько позволяет слабейшее звено; Урава показал себя не с лучшей стороны: «…раскошеливайтесь, иначе…» Ну-ну, хорош — ничего не скажешь!
И все же стоит подождать, когда компания начнет делить добычу. Если догадка подтвердится, тогда он назовет Скриве следующее имя — Батин Урава! Скорее всего, Коренастому придется расстаться с жизнью.
Задумавшись, Моури шел, не глядя по сторонам, вдруг чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо.
— Ну-ка, мечтатель, подними-ка лапки. Давай посмотрим, что у тебя в карманах. Давай, давай, глухой ты что ли? Подними лапы, я сказал!
Моури воздел к небу руки, и шершавые пальцы забегали по одежде. Вокруг с полсотни таких же потрясенных гуляк застыли в аналогичной позе. С обеих сторон вытянулись шеренги безразличных полицейских. Облава!
