Ирина Ванка - Секториум
Шеф надел пиджак, снял очки и вышел в коридор.
— Циркачи! — сказал он, глядя на меня. — Идем, покажете.
«Тарелка» зависла в сумерках над облачной маскировкой. Шеф изучил окрестность, машину, задумался и вопросительно поглядел на Имо.
— Зачем ты это сделал? — спросил он.
— Не он, — объяснила я, — Ванька. Этот только…
— Не надо, Ирина! — остановил меня шеф. — Человек так сделать не мог! Даже с двухсотлетним стажем вождения такого класса машин. Я знаю, кто это сделал, и знаю как. Только не понимаю, зачем? — его взгляд снова обратился к Имо. — Зачем ты сказал матери, что заехал Иван?
— Это не он, — оправдывалась я, — сам Иван сказал.
— Хороший у тебя друг… — Вега продолжал смотреть в бесстыжие глаза Имо, Имо продолжал смотреть на шефа. — Ну-ка, становись к пульту…
Имо занял место за рычагами управления «тарелкой», словно всю жизнь ее пилотировал. Я ушла в нижний сегмент, чтобы этого не видеть, села на коврик, схватилась руками за голову. «Если б был Адам…» — подумала я. Как просто было бы все. Когда был Адам, проблемы не казались такими масштабными. Да разве мы тогда знали, что такое проблемы?
Машину сняли с крючка, не вставая на грунт. Я бы предпочла выдрать ее вместе с бетонной глыбой и сбросить на участок Панчуку, чтобы не смел больше ругаться матом в моем присутствии, но шеф оставил ее на дороге и предупредил, что в другой раз, когда нам захочется подвести контору под монастырь, он всерьез задумается, нужны ли Галактическому сообществу земляне, и не стоит ли еще раз начать здесь цивилизацию с чистого листа?
Наутро улица рассказывала, как все было на самом деле; как Панчуки, отец и сын, накануне страшно разругались, как старший дурень чуть не выгнал из дома младшего дурня, а тот, в свою очередь, отомстил, покусившись на святое. Улица рассказывала, как военный вертолет всю ночь тащил машину тросами. Ничего подобного не было. Шеф справился моментально, а утром все помирились. В гараже полным ходом шел ремонт. Имо присутствовал. Иван помогал. Имо только ходил за пивом, поскольку пиво ему давали без вопросов в любом возрасте, равно как водку и сигареты. Тогда-то ему и подвернулась под руку единственная книга его жизни. Не думаю, что он осилил ее до конца, но картинки рассматривал с интересом. Имо листал книгу и ходил в магазин, ходил в магазин и листал книгу, а когда ремонт был закончен, положил книгу и ушел домой.
К книгам у Имо всегда было странное отношение. Когда он вырезал себе трафарет из обложки «Войны и мира», я пришла в ужас. У меня было состояние, близкое к истерике Панчука.
— Ты что, ма? — не понял мой младший сынок. — Это же просто инфоноситель.
«Действительно, — задумалась я. — Прочищаем же мы трубы камина старыми дисками, а на них, поди, целые библиотеки. И не стыдно. Какой-то я мало продвинутый, консервативно мыслящий родитель. Что святого в стопке бумаги? Может, новому поколению удобнее постигать гармонию мира через кузов автомобиля?»
Безусловно, наблюдать детей гораздо интереснее, чем воспитывать. Вот опять компьютер пригласил Имо в офис. Опять Имо сделал вид, что не слышал. Интересно, когда у шефа иссякнет терпение? И что он сделает, когда терпение иссякнет? Вместо офиса Имо отправился в магазин и опять повел с собой Джона. Потом они вернулись и уселись на кухне. Джон стал выдавливать из пакета кошачий корм, а Имо вытряхивать из банки варенье в тарелку с мороженым, которым он планировал предварить обед. Мороженое он предпочитал всем остальным блюдам вместе взятым. Об этой стороне его земной жизни Джону тоже следовало бы рассказать. Подозреваю, что именно мороженое тянуло Имо на Землю во время каникул, а вовсе не тоска по родине. По крайней мере, Миша утверждал, что дело обстоит именно так, и проверял экспериментально.
Мишины опыты над ребенком меня злили необыкновенно. Особенно манера подкрасться к спящему Имо ночью с мороженым и спросить на ухо: «Пломбир с арахисом будешь?» Ребенок садился на кровати, брал рукой холодный предмет и только потом открывал глаза. Мишу это забавляло. Оказывается, если Имо не дать мороженое, он мог продолжить спать сидя с протянутой рукой. Когда я прекратила это свинство, эксперимент был поставлен иначе. Большой дядя Миша решил проверить, сколько мороженого влезет в маленького мальчика Имо. Он забил мороженым камеру своего холодильника, дождался, когда я отлучусь, и пригласил Имо в гости. Имо пришел, стал обстоятельно угощаться, поглядывая на дядю. Имо всегда ел медленно, и это всегда раздражало Мишу. Сначала дядя терпел, потом зашелся слюной и стал помогать. Говорят, после пятой порции его гланды вздулись гнойниками как морские мины, и непременно бы лопнули, только терпение Индера лопнуло раньше: он поймал Мишу в коридоре, отрезал ему гланды ножницами, выбросил и пошел разбираться. Говорят, когда Индер зашел взглянуть на Мишин холодильник, Имо все еще ел.
— Хоть бы его дрыщ продрал! — ругался Миша. — Если бы я сожрал столько — летал бы выше мистера Пукера!
Ничего подобного с Имо не случилось. Имо не болел никогда, он понятия не имел даже о нормальном человеческом насморке. Имо не отошел от холодильника, пока не съел все.
«Что еще рассказать о нашем детстве?» — думала я, и вдруг заметила, что Джон ушел в сад кормить Булку, а Имо остался на кухне уминать мороженое с вареньем.
— Зачем с тобой связывался Галей? — спросила я. — Что он хотел?
Имо не понял вопроса:
— Что за Галей?
— Не морочь мне голову. Когда это ты успел забыть дядьку Адама?
— Не знал, что он Галей.
— Так что он хотел?
— Адам не связывался, — уверенно заявил Имо, и у меня не было оснований сомневаться в этом, потому что Имо в жизни не имел привычки врать.
— Я видела пароль в списке коммутатора.
— Значит, я был вне связи.
— И не связался потом?
— Значит, он не просил.
— Может, обратный адрес остался?
Сначала Имо доел мороженное. Потом начал соображать, но я соображала быстрее. Я успела принести компьютер и найти на панели нужный иероглиф. Имо стал соображать над иероглифом, за это время Джон вернулся и понял, что мы ищем адрес.
— Нет, — сказал он, — адреса не осталось. Наверняка он связывался с узлового коммутатора. В этом случае можно узнать лишь примерный район.
— Ты хочешь сказать, что сигнал пришел с Блазы?
— Конечно, — подтвердил Джон и стал объяснять, как отличаются местные входящие сигналы от космических, инопланетных, иногалактических, но его снова перебило приглашение с компьютера, на которое Имо снова не ответил.
— Как вычислить район? — спросила я.
