Джек Вэнс - Языки Пао. (Сборник)
— Тысяч десять-двадцать. Джин изобразила разочарование.
— Недостаточно?
— Вы послали меня на дохлое дело. Фосерингей молча сел.
— Эрл мог бы увлечься мной, разве что откусив язык. Его вкусы по отношению к женщинам в точности как ваши.
Фосерингей не выказал раздражения:
— Но два года назад…
— Этому есть причина. — Джин удрученно подняла брови. — Очень плохая причина.
— Ну, давайте.
— Он любил земных девушек, потому что они уроды. По его мнению, конечно. Эрл любит уродов.
Фосерингей потер подбородок, наблюдая за ней пустыми круглыми глазами.
— Я никогда не смотрел на дело с этой стороны.
— Ваша схема могла бы сработать, будь Эрл хотя бы частично нормальным. Но я не нашла в нем ничего, что могло бы помочь ее осуществлению.
— Чтобы сообщить это, не требовалось заявляться сюда,-холодно улыбнулся Фосерингей.
— Отнюдь. Я знаю, каким образом Лайонел Эберкромби может вернуть себе станцию… Вас, конечно, зовут Фосерингеем.
— Если меня зовут Фосерингеем, тогда почему вы меня здесь искали?
Джин звонко и весело рассмеялась:
— Почему вы думаете, что я искала вас? Я искала Лайонела Эберкромби. Фосерингей мне не нужен, если я не могу выйти замуж за Эрла. А я не могу. И денег у меня мало. Так что теперь я ищу Лайонела Эберкромби.
Фосерингей постучал хорошо наманикюренным пальцем по колену и спокойно сказал:
— Я — Лайонел Эберкромби.
— Откуда я знаю, что вы говорите правду?
Он бросил ей паспорт. Джин посмотрела его и бросила обратно:
— Ладно. Теперь так: у вас есть двадцать тысяч. Этого мало. Я хочу два миллиона… Раз у вас их нет, значит, нет. Я не предъявляю чрезмерных требований. Но я хочу иметь уверенность, что получу их, когда они у вас будут. Поступим следующим образом: вы напишите документ, скажем, вексель, что-нибудь законно оформленное, что даст мне долю в станции Эберкромби. Я согласна продать вам его обратно за два миллиона долларов.
Фосерингей покачал головой:
— Такое соглашение налагает обязательства на меня, но не на вас. Вы несовершеннолетняя.
— Чем скорее я избавлюсь от Эберкромби, тем лучше, — возразила Джин. — Я не жадная. Вы можете наслаждаться своим миллиардом. Я хочу только два миллиона. Кстати, как вы насчитали миллиард? Вебард говорит, что все стоит не больше сотни миллионов.
Рот Лайонела искривился в ледяной усмешке:
— Вебард не учитывал имущество клиентов Эберкромби. Некоторые весьма богатые люди очень толстые. Чем они толще, тем меньше им нравится жить на Земле.
— Они всегда могут предпочесть другую курортную станцию.
Лайонел покачал головой:
— Там другая атмосфера. Эберкромби — это мир толстых. Единственная точка во Вселенной, где толстяк может гордиться своим весом.
В его голосе звучали нотки сожаления. «Странно», — подумала Джин.
— Вы сами тоскуете по Эберкромби? — мягко осведомилась она.
Лайонел мрачно улыбнулся:
— По чужой станции Эберкромби. Джин села поудобнее.
— Сейчас мы пойдем к юристу. Я знаю хорошего. Ричард Майкрофт. Я хочу, чтобы документ был без изъянов. Возможно, я найду себе попечителя, опекуна.
— Вы не нуждаетесь в опекуне.
— Конечно, нет, — самодовольно усмехнулась Джин.
— Вы еще не сказали, в чем состоит ваш план.
— Скажу, когда буду иметь документ. Отдавая часть собственности, которая вам не принадлежит, вы ничего не теряете. А когда вы ее мне отдадите, помочь вам обрести ее будет в моих интересах.
Лайонел встал:
— Возможно, это хороший выход.
— Именно так.
В комнату вошла толстая женщина. Несомненно, она была земной девушкой, польщенной вниманием Лайонела, наслаждавшейся его обществом. При виде Джин лицо ее затуманилось ревностью.
— Когда вы заберете ее на Эберкромби, она бросит вас ради одного из тамошних жирных бездельников, — рассудительно сказала Джин в коридоре.
— Заткнитесь! — бросил Лайонел. Голос его походил на звук косы при заточке.
При виде Лайонела пилот грузовой баржи угрюмо сказал:
— Я ничего не знаю.
— Вам нравится ваша работа? — спокойно спросил Лайонел.
Пилот что-то пробурчал, но больше не протестовал. Лайонел устроился в кресле рядом с ним. Джин, Хаммонд — телохранитель с лошадиным лицом и двое пожилых мужчин с беспокойными манерами разместились в грузовом отсеке.
Корабль поднялся из дока, проткнул атмосферу и вышел на орбиту станции Эберкромби.
Станция, сверкая на солнце, плыла впереди по курсу.
Баржа причалила к грузовой палубе, механизмы втянули ее в гнездо, люк открылся..
— Пойдемте, — сказал Лайонел. — Побыстрее. Покончим с этим. — Он тронул Джин за плечо. — Вы впереди.
Она направилась вверх, к главному стволу. Мимо них проплывали толстые отдыхающие, яркие, круглые, как мыльные пузыри. При виде такого количества костлявых землян на их лицах возникало удивление.
Они прошли вверх по стволу — вдоль коридора, соединяющего главный корпус станций с личным сектором семьи Эберкромби, — миновали Плезанс, где Джин мельком заметила миссис Клару, круглую как апельсин, рядом с которой раболепствовал Вебард.
Они проплыли мимо Блейскел.
— О, мистер Лайонел, — охнула та. — Да ну! Не может быть!
Лайонел проскользнул мимо. Заглянув через плечо ему в лицо, Джин почувствовала приступ тошноты. Что-то темное кипело в его глазах: ощущение триумфа, злоба, месть, жестокость. Нечто не совсем человеческое. Джин всегда оставалась человеком до мозга костей и в подобных обстоятельствах чувствовала себя неуютно. Сейчас она ощущала беспокойство…
— Быстрее! — донесся до нее голос Лайонела. — Быстрее!
Мимо комнаты Клары — к спальне Эрла. Джин нажала кнопку. Дверь открылась.
Эрл перед зеркалом завязывал на своей бычьей шее сине-красный галстук. На нем был очень свободно скроенный жемчужно-серый габардиновый костюм. Во многих местах были подложены подушечки, чтобы тело выглядело помягче и покруглее. Эрл заметил в зеркале Джин, а за ней суровое лицо своего брата. Он крутанулся, потерял опору и беспомощно взмыл в воздух.
Лайонел засмеялся:
— Взять его, Хаммонд. Спустить вниз.
Эрл бушевал, что-то бессвязно выкрикивал. Он здесь хозяин, всех долой отсюда. Он всех засадит в тюрьму, всех велит убить. Он сам убьет.
Хаммонд обыскал его на предмет оружия. Двое мужчин, что летели в грузовой барже, неловко стояли сзади, тихо переговариваясь друг с другом.
