Сэмюэль Дилэни - Пересечение Эйнштейна (сборник)
— Кто ты? — спросил Гео.
— И тают тени под священною улыбкой, — продекламировала женщина низким, уверенным голосом. — Дома и руки единятся в миге зыбком.
Она сделала паузу.
— Я — Арго Воплощенная.
— Но я думал, — начал Йимми и замолк.
— Что же ты думал? — доброжелательно осведомилась женщина.
— Ничего, — буркнул Йимми и опять замолк.
— Видите ли, он думал, что вы гораздо моложе, — как можно любезней пояснил Гео. — Нас просили забрать вас домой. — И не сдержавшись, спросил о том, что обеспокоило его. — Скажите пожалуйста, тот странный свет в кратере не опасен? Может быть, это он сжег нам руки в старом городе и состарил вас?
Она посмотрела в направлении его руки.
— Это природный огонь, — успокоила она их. — Просто разрезанная артерия горящей земной крови. Но и он может быть опасен, как и любой другой огонь.
Гео переступил с ноги на ногу и потрогал культю.
В разговор вступил опять Йимми.
— Нас просили забрать дочь нынешней Арго Воплощенной и вернуться с ней на Лептар, — пояснил он.
— Есть много Арго, — улыбнулась женщина. — У богини много лиц. Вы уже видели несколько с тех пор, как прибыли на эту землю.
— Да уж, — ехидно протянул Урсон.
— Вы узница Хамы? — спросил Йимми.
— Я с Хамой.
— Мы должны добыть третий драгоценный камень и отнести его на корабль. У нас мало времени, потому что...
— Я знаю.
— Э! А как насчет того миленького гнезда внизу? Они говорили, что поклоняются Арго! Хорошенькое гостеприимство! Это ваши последовательницы, да? Я не собираюсь верить кому-либо еще на чертовой планете! — неожиданно закричал Урсон.
— Природа Богини — изменение. — Она печально посмотрела вниз. — От рождения через жизнь к смерти, чтобы родиться снова. Как я сказала, Арго многолика. Как сама жизнь. Но вы после трудного подъема, наверное, устали?
— Да, — ответил кто-то.
— Тогда идите за мной. — Она повернулась и пошла вдоль кромки назад.
Змей и Йимми пошли следом, за ними поплелись Гео и Урсон.
— Не нравится мне все это, — прошептал Большой Матрос. — В этой стране Арго значит совсем не то, что на Лептаре. Чует мое сердце, она ведет нас в ловушку. Говорю тебе — лучшее, что мы можем сделать — это взять наши камушки и дать деру. Говорю тебе, Гео!
— Урсон.
— А?
— Урсон, я очень устал.
Несколько шагов они прошли в молчании. Наконец Урсон издал тяжелый вздох и обнял Гео за плечи.
— Пошли, — проворчал он, поддерживая Гео, и дальше они шли молча, стараясь не потерять из виду Арго.
Она свернула за выступ, осторожно ступая по узкой тропке, которая спускалась в кратер.
— Здесь осторожней, — предупредила она.
Урсон, глядя на крутой спуск, ведущий в темноту, опять нахмурился.
— Здесь что-то не так! — снова начал уговаривать он Гео. — Это наверняка ловушка, говорю тебе! Как там говорилось в стихах?.. Мне сейчас это пригодится. Спокойно, брат-медведь...
— Огонь не ужалит, — продолжил Гео.
— Смотря кого, — проворчал Урсон, поглядывая в чашу пламени внизу.
Гео читал дальше:
Спокойно, брат медведь,
Спокоен зимний сон,
Огнем не обожжет,
Водою не зальет.
Пока поток растет,
Янтарный мед течет,
Прыгает лосось.
— Как я однажды говорил, — бормотал Большой Моряк. — В...
— Сюда! — прервала Арго его предупреждения. Они свернули в пещеру, вход в которую отлично скрывал гранитный выступ.
— Нет, нет, — сказала она, увидев, что Змей собирается камнями освещать дорогу. — Их и так слишком часто использовали не по назначению, — добавила женщина.
Она достала откуда-то из складок одежды небольшую палочку и, резко стукнув ею по скале, зажгла ее. Путники увидели, что с потолка свешивается причудливо украшенный ветвистый петролябр. Несколько фигурок, расположенных одна под другой, имели незаметные углубления для масла. Арго поднесла горящую палочку и пламя стало плавно перетекать из руки демона в рот обезьяны, из живота нимфы на голову сатира. В масло, по-видимому, были добавлены какие-то вещества: огонь каждой из фигурок отличался цветом.
Зеленый, красный, голубой и оранжевые блики заполнили небольшую молельню и играли на отполированных скамьях. Был здесь и алтарь. Две великолепные статуи равной величины украшали его: сидящий мужчина и коленопреклоненная женщина.
Гео и Урсон уставились на петролябр.
— Вы чего? — недоуменно спросил Йимми, проследив их взгляд.
— На корабле, в каюте Арго есть такая же штука, — устало проговорил Гео, — и посмотри сюда. Припоминаешь, где мы видели точно такую же?
Матово поблескивая, на них смотрел стеклянный экран, словно перенесенный из монастыря слепых жриц.
— Присаживайтесь, — пригласила их Арго. И видя, что они даже не пошевелились, повторила, — садитесь, пожалуйста!
Мужчины сели на скамьи. После долгого и трудного подъема мышцы их ног нестерпимо ныли, болели спины и плечи.
— Удивительно, что Хама позволил вам иметь собственную молельню. Правда, я вижу, что вы вынуждены делить с ним алтарь.
— Но я мать Хамы, — улыбнулась женщина.
Гео и Урсон насторожились.
— Вы же знаете, что Арго — мать всего сущего, родительница всего живого. Я мать не ему одному, а всем богам, которые существуют.
— А те слепые женщины? — вмешался Урсон. — Разве они ваши жрицы? Они же хотели убить нас! Держу пари, что они просто одурачены Хамой и...
— Все не так просто, — остановила его Арго, — они действительно поклоняются мне, но, как я уже сказала, у меня много лиц. Смерть, как и жизнь — моя суть. Обитательницы монастыря, из которого вы бежали — это... как бы сказать... тупиковая ветвь религии. Они действительно были ослеплены падением Города Новой Надежды и с тех пор Арго для них олицетворение смерти, жестокой властительницы людских жизней. Все, все сложнее, чем вам казалось. Арго не только мать Хамы, она его жена и дочь.
— Тогда вроде кое-что сходится, — сказал Гео. — Джордде не шпион Хамы, он работает на отступивших от веры жриц Арго.
— Да, ты прав, — согласилась Арго, — только слово «вероотступницы» сюда не подходит. Они фанатично преданы своей вере, не ведая, что она лжива.
