Пол Андерсон - Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]
— А кто укажет тебе дорогу к гиганту?
Скафлок нахмурился.
— Это плохой поступок, — сказал он, — но я могу вызвать мертвого. Мертвым известно много, а Имрик научил меня заклинаниям, которые заставляют их говорить.
— Это отчаянный поступок, ибо мертвые ненавидят тех, кто будит их от вечного сна, и жестоко мстят за это. Ты устоишь против духа?
— Придется попробовать. Думаю, мои чары окажутся слишком сильными, чтобы он смог на меня напасть.
— Может не на тебя, а… — Лея умолкла, потом хитро продолжала: — Что, если его месть обрушится на тебя с помощью, скажем, Фреды?
Видя, что кровь отлила от лица юноши, она сама побледнела еще сильнее.
— Эта девушка так важна для тебя?
— Да. И даже еще больше, — хрипло ответил он. — Ты права, Лея. Я не могу пойти на такой риск. Лучше пусть падет Эльфхейм, чем… чем…
— Нет, подожди! Я хотела предложить тебе план, но сначала должна кое о чем спросить.
— Торопись, Лея, торопись!
— Один вопрос. Если Фреда тебя бросит — нет, не прерывай меня, чтобы сказать, что этого никогда не будет — если она все-таки это сделает, как ты поступишь?
— Не знаю. Не хочу даже думать об этом.
— Может, выиграешь войну и вернешься сюда? Снова станешь альвом?
— Возможно. Не знаю. Скорее, Лея!
Альвиня таинственно улыбнулась, томно глядя на Скафлока.
— Я хотела только сказать, — начала она, — что вместо воскрешения любого мертвеца, ты можешь вызвать тех, кто с радостью тебе поможет и за кого ты сможешь отомстить. Разве Вальгард не перебил всю семью Фреды? Воскреси их, Скафлок!
Мгновенье юноша стоял неподвижно, потом положил на землю обернутый плащом меч, обнял альвиню и крепко поцеловал. Снова подняв свою ношу, он выбежал в ворота и помчался к лесу.
Лея смотрела вслед, прижав пальцы к губам. Она еще чувствовала губы Скафлока. Если она права в том, чем был этот меч, произойдет то же, что уже было когда-то.
Вальгард узнал, что в замке видели его двойника. Ошеломленная, дрожащая от страха любовница сказала, что ее околдовали во время сна и она ничего не помнит. Но на снегу остались следы, а собаки троллей могли идти и по худшему следу.
На закате солнца ярл со своими солдатами отправился верхом в погоню.
Фреда стояла в зарослях, глядя сквозь освещенный призрачным светом луны лес в сторону Альвгейта.
Она ждала уже вторую ночь, и ей было очень холодно, так холодно, что она перестала ощущать мороз, превратившийся в часть ее самой. До сих пор она пряталась в кожаной палатке между лошадьми, но то были холодные эльфийские животные, а не теплокровные и сладко пахнущие человеческие скакуны. Удивительно, но мысль о конях Орма заставила девушку почувствовать себя очень одинокой. Ей показалось, что она — последнее живое существо в мире из лунного света и снега.
Но даже плакать она не смела. Скафлок, Скафлок, жив ли ты еще?
Поднялся ветер и погнал по небу темные тучи, отчего казалось, что месяц бежит от больших черных драконов, ненадолго проглатывающих его и выплевывающих снова. Ветер свистел и выл, хлестал девушку и кусал ее морозными клыками. «У-у-у, — пел он, наметая перед собой глубокий сугроб, белый в лунном свете, — мы поймаем тебя!»
«У-у!» — откликнулись рога троллей, и Фреда замерла. Страх пронзил ее сердце, как лезвие кинжала. Они охотились, а на кого, кроме…
Вскоре она услышала лай их псов, огромных черных тварей с горящими глазами, все ближе и ближе. О, Скафлок! Фреда побежала, почти не слыша собственных рыданий. Скафлок!
Над ней сомкнулась завеса мрака, девушка наткнулась на дерево и заколотила по нему кулаками:
— Уходи с дороги, проклятое, уходи, я нужна Скафлоку…
О!
В лунном свете перед ней предстал незнакомый воин. Он был высок и стар, с длинными седыми, как волчья шерсть, волосами и бородой. Его плащ развевался по ветру, словно птичьи крылья, но копьем, которое он держал в руке, не смог бы владеть ни один смертный. Хотя шляпа с широкими полями бросала тень на его лицо, девушка заметила сияние единственного глаза.
Фреда отпрянула, тяжело дыша, и хотела призвать на помощь Господа, но ее остановил голос незнакомца, глубокий, неторопливый, похожий на вой ветра и вместе с тем невозмутимый, как ледник:
— Я пришел с помощью, не желая причинить вред. Ты хотела бы вернуть своего мужа?
Ошеломленная девушка опустилась на колени. На мгновенье в мерцающем лунном сиянии, сквозь завесу падающего снега, она увидела холм на расстоянии многих миль отсюда, на котором стоял Скафлок. Он был без оружия, утомлен и едва стоял на ногах. Псы были совсем рядом, их лай заполнял все вокруг.
Видение угасло. Фреда взглянула на возвышающуюся над ней темную фигуру.
— Ты Один, — прошептала она, — и мне нельзя говорить с тобой.
— Но я могу спасти твоего возлюбленного — и только я в состоянии это сделать, потому что он язычник. — Бог пронзал ее, как копьем, взглядом своего единственного глаза. — Ты заплатишь цену, которую я потребую?
— Что тебе нужно? — простонала она.
— Торопись, сейчас собаки разорвут его!
— Я заплачу, заплачу…
Один кивнул.
— Тогда поклянись своей душой и всем, что для тебя свято, что, когда я приду, ты отдашь мне то, что находится под твоим поясом.
— Клянусь! — воскликнула она. Слезы заполнили ее глаза, и она расплакалась, как узник, внезапно получивший свободу. Один не так безжалостен, как о нем говорили, потому что потребовал такую мелочь, как лекарство, которое дал ей Скафлок. — Клянусь, господин, и пусть земля и Небо отрекутся от меня, если я не выполню клятвы.
— Это хорошо, — сказал бог. — Теперь тролли пойдут по ложному пути, а Скафлок перенесется сюда. Помни о своей клятве, женщина!
Туча заслонила месяц, снова стало темно. Когда она проплыла дальше, Одноглазый Странник исчез.
Фреда почти не заметила этого. Девушка жалась к Скафлоку, а тот, хотя и ошеломленный внезапным спасением от собак троллей и перенесением в безопасное место к своей любимой, был не настолько удивлен, чтобы не отвечать на ее поцелуи.
XX
Они провели в своей пещере всего два дня, пока Скафлок готовился к походу.
Фреда не плакала, хотя ее душили слезы.
— Ты думаешь, что уже рассвело, — сказала она на второй день, — а я говорю тебе, что ночь еще длится.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Что ты имеешь ввиду?
— Этот меч переполнен бесчестьем, и то, что мы хотим совершить — плохо. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Скафлок положил руки ей на плечи.
— Я понимаю, тебе не нравится, что я заставлю твоих родных проделать этот беспокойный путь, — сказал он. — Мне тоже. Но кто из мертвых поможет нам, не причинив потом вреда? Останься здесь, Фреда, если не можешь этого вынести.
