Пол Андерсон - Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]
— Мама… — Фреда опустилась на колени перед сидящей женщиной.
Альврида взглянула на нее.
— Не понимаю, — сказала она. — Мне кажется, что это моя маленькая Фреда… но ты же умерла. Вальгард забрал тебя из дома, и ты не могла прожить долго. — Она покачала головой, улыбнулась и протянула руки. — Как хорошо, что ты покинула свою спокойную могилу и пришла ко мне. Я была так одинока. Иди, моя мертвая доченька, положи голову мне на грудь, а я спою тебе колыбельную, как в детстве, когда ты была ребенком.
— Я жива, мама, жива… и ты жива… — Фреду душили слезы, и она откашлялась. — Взгляни, потрогай, я теплая, живая. А это не Вальгард, а Скафлок, который спас меня от него. Это Скафлок, мой супруг, твой новый сын…
Эльфрида встала и тяжело оперлась на руку дочери.
— Я ждала, — сказала она, — ждала здесь, а они думали, что я безумна. Они приносят мне поесть и другие нужные вещи, но долго не сидят, боясь безумной, которая не хочет покинуть своих мертвых. — Она тихонько засмеялась. — Почему? Что в этом безумного? Безумцы те, кто покидает своих близких.
Она взглянула в лицо юноши.
— Ты похож на Вальгарда, — продолжала Эльфрида так же спокойно. — У тебя фигура Орма, а лицом ты похож и на него, и на меня. Но твои глаза мягче глаз Вальгарда. — Она вновь засмеялась. — Пусть скажут теперь, что я безумна! Я просто ждала, и вот двое моих детей вернулись ко мне из ночи и смерти.
— Мы можем вернуться домой еще до рассвета, — сказал Скафлок. Вместе с Фредой он помог Эльфриде спуститься с кургана.
— Мама жива, — прошептала девушка. — Я думала, она тоже погибла, но она уцелела и сидела здесь, брошенная всеми. Что я наделала!
Она плакала, а Эльфрида утешала ее.
Скафлок не стал ждать их. Он вбил вокруг кургана четыре рунные палочки, надел на большой палец левой руки бронзовый перстень с кремнем, встал с западной стороны могилы и поднял руки к небу. С востока кипело море, и месяц по-прежнему несся сквозь рваные тучи. Ветер гнал снег с дождем.
Скафлок произнес заклинание, скрутившее ему тело и обжегшее горло. Потрясенный силой, вошедшей в него, он воздетыми руками начертил в воздухе тайные знаки.
Сине-белое пламя взметнулось вверх, ветер застонал, как рысь, тучи поглотили месяц. Скафлок крикнул:
Проснитесь, вожди,
Павшие воины!
Скафлок зовет вас,
Будит своей песней.
Заклинаю вас,
Придите адскими тропами,
Мертвые воины, связанные рунами.
Проснитесь и отвечайте!
Курган застонал, выше и выше поднимался над ним ледяной огонь. Скафлок пел:
Могила, раскройся,
Выйдите, мертвые!
Павшие герои,
Выходите снова в мир!
Выйдите, держа
Заржавевшие мечи,
Лопнувшие щиты
И окровавленные копья.
И курган раскрылся. В нем стояли Орм и его сыновья, окруженные призрачными языками огня. Датский вождь воскликнул:
Кто смеет разбивать
Курган и заставляет
Воскреснуть нас
Всей силою заклятья?
Беги от гнева
Мертвых, о, смельчак!
Оставь нас спать
Спокойно в темноте.
Орм стоял, опершись на копье, одежда его была в земле, бескровное лицо покрывал иней, а глаза ярко горели даже среди пламени, плясавшего вокруг него. Справа от отца стоял Кетил, окостеневший и бледный, а рана на его голове чернела на фоне волос. Слева стоял Асмунд — неподвижный, накрытый тенью, закрывающий скрещенными на груди руками смертельную рану. За его спиной Скафлок смутно разглядел погребальный корабль и пробуждающуюся команду. Преодолев страх, он сказал:
Страх не изменит
Моих намерений.
Встаньте и отвечайте!
И пусть крысы заведутся
В ваших ребрах.
Если не ответите
На все, что я спрошу!
Приглушенный голос Орма ответил:
Глубок сон смерти.
Чародей.
Разбуженные мертвые
Разгневаны.
Духи отомстят тебе
Жестоко за то.
Что беспокоишь
Их кости в кургане.
Фреда подошла ближе.
— Отец! — окликнула она. — Отец, ты не узнал свою дочь? Орм взглянул на нее, и гнев угас в его глазах. Он склонил голову и молча стоял среда пляшущего пламени. Заговорил Кетил:
Мы рады все
Красивой женщине.
Здравствуй, солнечная девушка,
Любимая сестра!
Могильный холод
Заморозил наши груди.
Но ты, сестра.
Греешь нас любовью.
Эльфрида медленно подошла к Орму, и они долго смотрели друг на друга в призрачном сиянии. Она взяла его за руки, холодные, как земля, в которой они лежали. Орм заговорил:
Страшен был для меня
Смертный сон.
От твоих слез, дорогая,
Рвалось мое сердце.
Змеи сочили в него
Свой яд.
Когда я слышал
Твой горький плач.
Я прошу тебя,
Любимая: веселись,
Пой и смейся.
Тогда смерть станет
Легкой дремой,
И я усну спокойно.
Увитый розами.
— У меня нет на это сил, Орм, — ответила она и коснулась его лица. — У тебя иней в волосах и земля на губах. Ты холоден, Орм.
— Я умер, разделила нас могила.
— Так пусть же больше этого не будет. Возьми меня с собой.
Орм коснулся губами ее губ. Тем временем Скафлок обратился к Кетилу:
Скажи мне, мертвый,
Расскажи мне, где
Живет гигант Болверк,
Известный оружейник.
Скажи мне также,
Воин, как
Заставить Болверка
Работать на меня.
Кетил ответил:
Ты зря пришел, колдун.
И поиски твои
Лишь приведут
К несчастьям многим.
Не спрашивай о Болверке,
Он принесет лишь зло.
А теперь оставь нас,
Покуда еще жив.
Скафлок покачал головой. Кетил оперся на меч и запел так:
Далеко, в Йотунхейме,
Вблизи Утгарда,
В глуби горы
Живет Болверк.
Корабль — туда доплыть —
Возьми у сидов.
Скажи ему, что Локи
Замыслил битву.
Он умолк, и тогда заговорил укрытый в тени Асмунд. В голосе его звучала печаль.
Сестра и брат,
Ужасную и жестокую
Судьбу нам уготовили
Безжалостные Норны.
Твои умершие родичи
Жалеют, что ты
Прочел заклятье,
Заставившее их сказать вам правду.
Фреду охватил ужас. Не в силах говорить, она подошла к Скафлоку, и они стояли рядом, вглядываясь в мудрые, печальные глаза Асмунда. Мертвец говорил медленно, и белые языки огня танцевали вокруг его темной фигуры:
