Ходжиакбар Шайхов - В тот необычный день (сборник)
— Следуйте за мной. Я буду идти первым, показывать дорогу.
Только что наступила светлая вергийская ночь. Лохматые красные тучи плавали в небе, как огромные светильники. Их отблеск ложился на оранжевые скалы. Горные зубцы хорошо вырисовывались на фоне светлого неба, но тень от скал была густой, скрадывающей предметы.
Видимо, Хосе хорошо знал дорогу, так как свободно ориентировался, оказавшись в тени. В этом месте в сплошной стене скал виднелась небольшая расщелина. Скалы здесь были высотой метров двадцать. По расщелине можно было взобраться на их вершину.
Хосе уверенно перепрыгивал с камня на камень. Эркин не отставал. Он успел заметить, что в некоторых местах в скале вырублены ступеньки. Видимо, этим путем пользовались довольно часто.
Подъем был крутым, но сравнительно безопасным.
Минут через десять они поднялись на вершину гряды.
Грунт под ногами казался темно-рубиновым, как гаснущие угли костра.
Отсюда, с двадцатиметровой высоты, хорошо были видны огни коттеджей. А за площадкой, на которой стояли сейчас космонавты, тянулась целая горная страна, молчаливая, глухая, темная. Скалы стояли там не сплошной стеной, а были словно насажены друг на друга. Их острые пики, светлые и высокие, походили на густой сосновый лес. Основание же скал утопало в непроглядной тени.
Хосе тронул Эркина за рукав:
— Пойдемте. Уже недалеко. — Он направился в сторону острых пиков.
Ровная площадка кончилась. Начался крутой спуск. Здесь, в скале, тоже кое-где были вырублены ступеньки, так что спуск не представлял особого труда. Так они спустились метров на пятнадцать и теперь находились в кромешной темноте, в тени горных зубцов. Невозможно было рассмотреть даже собственные руки. Тем не менее Хосе довольно уверенно двинулся вперед. Путь пролегал по узкой извилистой расщелине, что тянулась куда-то в глубь гор.
Вдруг стало светлее, хотя они по-прежнему находились в глубокой расщелине в тени скал.
На одной из скал слабо мерцало светлое пятно.
Подошли ближе, и Эркин увидел, что светлое пятно — это вход в пещеру.
Перед самым входом Хосе остановился.
— Это здесь, — почему-то шепотом сказал он Эркину.
Также шепотом Эркин спросил:
— А другие сюда ходят?
— Да. Но никто не любит об этом говорить.
Он нагнулся, ибо вход в пещеру был невысок, и шагнул внутрь. Эркин послушно последовал за ним. Сердце его стучало гулко и учащенно. Кажется, он приближался к разгадке тайны 17-й шахты.
Поначалу путники шли по неширокому тоннелю. Эркин пристально присматривался к его стенам. Но сомнений быть не могло — пещера явно естественного происхождения.
Постепенно тоннель расширился, и космонавты оказались в просторном высоком зале. Здесь было значительно светлее. По-прежнему Эркин не мог понять, откуда льется этот приятный неярий свет. На стенах зала блестели капли какой-то жидкости. Пол был усыпан мелкими острыми камнями. Кое-где лежали крупные валуны.
Один из углов зала был ниже других. От этого угла тянулся вниз небольшой коридорчик. К нему Хосе и подвел Эркина.
Кажется, свечение исходило именно отсюда. И точно — дальняя стена коридорчика светилась рубиновым огнем. Огонь светил неровно, то становился сильнее, то ослабевал. Временами как бы волны пробегали по этим вспышкам.
Хосе опустился и присел на небольшой камень, с жадностью всматриваясь в свечение. Эркин последовал его примеру.
Так просидел он некоторое время, внимательно глядя на оранжево-красные сполохи. Вдруг он почувствовал, что ему интересно и даже приятно смотреть на эти перебегающие сверху вниз волны. Огонь не грел, но какая-то сладкая расслабленность, истома разливалась в груди от одного его вида. Ни разу в жизни Эркин не ощущал такого необычайно радостного состояния души. Все его прочие чувства притуплялись. Он забыл, что находится в пещере, что вокруг камни и замерзшие капли странной жидкости, что над ним острые пики скал, забыл, ради чего он прибыл на Вергу, забыл, что рядом находится Хосе. Он видел только переливающееся перед ним свечение и хотел видеть только его. Удовольствие, которое он испытывал, нарастало. Как он мог жить, не зная об этом чуде?! Разве можно сравнить его состояние с чем-то иным?! Он трепетал от наслаждения, покачиваясь в такт какому-то неслышному мотиву. О, как глупа и пуста была его жизнь до сих пор! Какие никчемные заботы терзали его! Какими мелкими радостями утешался он! Нет! Больше этого не будет! Он познал наконец смысл бытия. Он будет приходить сюда и наслаждаться игрой пламени, которое так пленительно обжигает нервы! Он раскачивался все сильнее. Сердце билось как сумасшедшее. Он был согласен умереть здесь, рядом с волшебным пламенем, лишь бы не прерывать невыразимого блаженства.
И все-таки он очнулся и пополз назад, пополз на четвереньках, медленно, то и дело останавливаясь.
Так, пятясь, выбрался из пещеры. И здесь силы оставили его. Он откинулся на спину и потерял сознание.
XIII
Когда Эркин пришел в себя, по-прежнему была ночь. Он посмотрел на часы и даже не поверил — прошло всего сорок минут. Неужели так медленно тянулось время?
— Хосе! — позвал он. — Хосе!
Рядом послышался стон.
Эркин метнулся в ту сторону.
Хосе лежал у входа за большим валуном. Глаза юноши были закрыты, он мучительно стонал.
— Хосе! Что с тобой? Хосе! — Эркин расстегнул юноше рубашку, сделал массаж.
Через несколько минут Хосе открыл глаза.
— Сейчас пройдет. Это уже не в первый раз. Я только немного полежу, и все пройдет.
Эркин сел рядом на плоский камень. Голова раскалывалась, все тело ныло, словно ему пришлось скатиться с одного из этих острых пиков.
«Что же это?» — задал себе вопрос Эркин. Вероятно, свечение в пещере обладает способностью испускать особые волны, действующие на психику человека, равно как и на его сознание. Вот он, наркотик Верги. Эркин отыскал его, и довольно быстро.
Наверняка физики разгадают тайну свечения. Во всяком случае, можно сказать уже теперь, что пироманию оно не вызывает. У Эркина ни во время пребывания в пещере, ни сейчас не возникло желания что-либо поджигать.
Тяжело дыша, Хосе поднялся и сел рядом с Эркином.
— Раньше я мог сюда ходить по три раза за ночь, а теперь еле-еле выдерживаю один. Сердце…
— Свечение бывает только ночью? — спросил Эркин.
— Нет. Постоянно.
— А почему ты ходишь сюда только ночью?
Хосе усмехнулся:
— Потому что ходить сюда считается неприличным, недостойным человека. Все так говорят, а сами ходят. Ну а ночью незаметно. Не разберешь, кто зашел в пещеру.
