Ходжиакбар Шайхов - В тот необычный день (сборник)
— Вы хотите сказать, что у вас нет общих интересов?
— Да. Основная работа — добыча — полностью автоматизирована и не отнимает у нас ни времени, ни сил. Каждый предоставлен сам себе. Вы бы у нас очень быстро заскучали.
— Но ведь вы можете летать в Культурный Центр?
— Часто летать в Центр — довольно утомительное занятие. К тому же учтите, что большую часть времени мы все-таки проводим здесь.
— Значит, вы заботились о том, чтобы я не заскучал?
— Вы напрасно шутите. Несовместимость характеров зачастую приводит к тяжелым психическим травмам.
— Вероятно, вы правы. Ну, хорошо, Юлия, не буду вас больше беспокоить. У вас есть информатор?
— Есть. Правда, не очень хороший, третьего класса. Но вы можете включиться в сеть базы. Там информатор высшего класса.
— Отлично! Так и сделаем.
Он прошел в комнату связи.
Настроив приборы на нужную волну, Эркин вызвал базу и попросил соединить его с информатором.
Тотчас же послышался щелчок, и металлический голос заверещал:
— Информатор «Верга» вас слушает.
— Вот что, приятель! Подскажи мне, будь добр, что говорит медицина о склонности человека к длительному созерцанию огня. Я понятно выразился?
— Я понял, — отчеканил информатор, — отвечу через десять секунд.
Не успел Эркин поудобнее устроиться в кресле, как вновь раздался голос информатора:
— Психическое заболевание… Влечение… Расстройство… Влечение это стремление к удовлетворению потребностей… Возникает на базе безусловных рефлексов… В патологии влечений выделяют импульсивные влечения — внезапно возникающие, непреодолимые, всецело овладевающие рассудком. Среди них различают: дромоманию, клептоманию, пироманию…
— Стоп! Давай о пиромании.
— Пиромания… периодически наступающее непреодолимое влечение к поджогам… которые не носят умышленного… злонамеренного характера…
— Ясно. Теперь расскажи, дружок, мне поподробнее, как возникает пиромания.
Последовала пауза, и тут в наступившей внезапно тишине Эркин явственно услышал чье-то дыхание. За дверью стояли. Он встал… Тотчас же послышались быстрые удаляющиеся шаги. Он выглянул в зал. Юлия уже стояла у окна, глядя на горы. Больше в зале никого не было.
Он вернулся к информатору.
XI
Фархад лежал на диване в своей комнате. На ногах — повязка, на щеке квадратики пластыря.
— Как ваше самочувствие? — наклонился к нему Эркин.
— Жаловаться не на что. — Фархад поднялся и сел на диване. Несколько царапин, легкие ожоги. Мне сделали втирание и электромассаж, так что скоро все заживет.
— Ну, отлично. — Эркин с минуту помолчал, затем произнес, глядя испытующе на пострадавшего: — Честно говоря, вы меня сегодня здорово перепугали.
Фархад улыбнулся:
— Да я и сам перепугался не на шутку, когда вспомнил, что в горящем доме осталась Вергея. Что было бы с Хаятом, если бы растение сгорело?
— А что было бы с Хаятом, если бы сгорели вы?
— Ну, я в огне не горю, — вновь улыбнулся Фархад.
— Скажите, а вы случайно не задавались вопросом, отчего загорелся дом?
— Представьте, только об этом и думаю.
— И к какому же выводу пришли?
Фархад пристально посмотрел на Эркина и спросил:
— А почему это вас так интересует?
— По-моему, это интересует каждого, кто был здесь во время пожара.
— Но вы первый и единственный, кто задал мне подобный вопрос.
— Не только вам.
— Ну, и как же вам отвечали другие?
— Весьма неопределенно.
— Да, — протянул Фархад. — Боюсь, что и я не внесу особой ясности. Скажу лишь одно: если кто-то решил, что дом поджег Хосе, то это явная чепуха.
— Согласен с вами. Несмотря на наличие у Хосе признаков пиромании…
— Пиромании? С чего вы решили, что у него пиромания? Вы медик? Вы осведомлены об этой болезни? — Фархад так и забросал Эркина вопросами.
— Я не медик, но… разве это не так?
— Пиромания, как правило, врожденный недуг. А вы спросите у тех, кто знал Хосе до Верги, тянуло ли его когда-нибудь к огню?
— Значит, эта страсть у него появилась только здесь?
— Да.
— Сразу же после прилета?
— Н-не помню…
— И эта страсть появилась только у него? У него одного?
— Как вы уже успели, видимо, заметить — да.
— И вас это не удивляет? Вы не ищете причины недуга? Ведь вы врач.
Фархад улыбнулся. Разговаривая с Эркином, он почему-то все время едва заметно улыбался, словно бы ему были известны все тайны шахты номер семнадцать.
— Эркин, вы горячитесь совершенно напрасно. Вот вы сказали, что пишете детективы, так?
— Допустим.
— Почему вы их пишете? Ведь вы не писатель? Что же, мне лечить вас? Точно так же и Хосе. Чем его занятие хуже вашего? Вы развиваете воображение, а Хосе нашел возможность сосредоточиваться. Разве это в принципе не одно и то же? Почему же тогда свое занятие вы считаете нормальным, а увлечение Хосе — недугом? С такими взглядами можно далеко зайти.
— Ну, доктор, это вы уже хватили через край!
Фархад рассмеялся:
— Но ведь и вы хватили через край, решив, что Хосе поджег дом. А между тем это не так. Хосе — безобиднейший из всех известных мне людей. Что из того, что натура у него увлекающаяся и непостоянная? Вчера он горел желанием проникнуть в мир старинного танца, сегодня он изучает историю, а завтра займется геологией. Я считаю, увлечение игрой пламени — очередная его причуда.
— Значит, Хосе здесь ни при чем?
— Абсолютно.
— Тогда что же случилось с домом?
В ответ Фархад только пожал плечами:
— Кто знает!
Эркин собирался было еще кое о чем спросить, но Фархад поднес руку ко лбу, потер переносицу.
— Эркин, вы меня простите, но за минуту до вашего прихода я принял снотворное, и оно, кажется, начало уже действовать. Так и клонит ко сну. Разговор у нас с вами интересный, но, боюсь, поддерживать его я уже не в силах. Приходите через три-четыре часа. Я буду к вашим услугам. — С этими словами он лег на диван и закрыл глаза.
XII
По уже знакомой ложбинке Эркин подошел к шахте. Хосе давно с нетерпением ждал его.
— Как хорошо, что вы пришли! — торопливо стаскивая с себя скафандр, повторял Хосе. — Пойдем?
— А далеко нужно идти?
— Не очень. Только перебраться через хребет.
— А шахту оставим без присмотра?
— Ничего с ней не сделается. Идемте.
Хосе повел Эркина по ложбинке к жилому городку. Однако метров через сто остановился.
— Следуйте за мной. Я буду идти первым, показывать дорогу.
