Ирина Ванка - Секториум
— Родная дочь? — уточнил он.
— Только не говорите, что не знали.
Озадаченное лицо шефа красноречиво свидетельствовало обратное.
— Даже не поинтересовались? Как можно было так вляпаться, Вега?
Шеф сел на табурет и покачал головой.
— Да что ж это делается? — досадовал он. — Да мне и в голову не пришло сопоставить их генетику.
— Разве у нас отменили генетический тест?
— Они же совсем не похожи.
— Совсем не похожи! Вы видели ее хоть раз в жизни? Алена встречалась с ней лично? Или вы тестировали ее по сети?
— Ну, надо же! — шеф хлопнул себя по коленкам. — Что же делать? Я не знал, что у Миши есть дочь. Как я мог предвидеть? Только Адам знал все про всех. А я занят. Когда мне за вами уследить? Почему ты мне не сообщила, что у Миши есть дети?
— Я представить себе не могла, что из сотен тысяч молодых людей вы выберете ее.
— Ладно, — сказал шеф, — я разберусь.
— Нет уж, давайте разбираться вместе. Иначе вы получите не сотрудника, а проблему. Однажды эта девочка пошлет нас всех подальше вместе «интересной работой», и ее можно будет понять.
— Хорошо, — согласился шеф, — мы обсудим это, — и снова полез в шкаф. — Уладим это дело как-нибудь. Дочь! Надо же, как… — удивлялся он, но вдруг снова обернулся ко мне и заговорил полушепотом. — Видишь, какая умная девочка получилась. Не упрямилась бы, шла бы за Мишу замуж, и у тебя были бы умные дети. А то… это что ведь, какие оболтусы!
— Ну, уж… — заступилась я за своих детей, но шеф поправил очки и строго поглядел на меня с высоты табурета.
— Лодыри и лоботрясы, — добавил он, — особенно младший! — похоже, у него были основания так утверждать. — Чем он занят, вместо того, чтобы готовится к сертификации? У него каникулы за каникулами! Опять собирается прогулять семестр.
— Он приедет?
Шеф не ответил.
— Вега, пожалуйста! С их учебной нагрузкой надо хотя бы немного отдохнуть перед экзаменом, запастись здоровьем…
— Да что ты? — удивился он. — Я думал, перед экзаменом знаниями запасаются. Пусть приедет! Пусть только попробует приехать, у нас будет очень серьезный разговор.
На обратной дороге я заглянула в холл.
— Сыночек мой хочет приехать, а шеф не дает челнок, — пожаловалась я.
— Давно ли он научился спрашивать разрешение? — Сириус неспешно затянулся и выпустил струю дыма, не вынимая трубки изо рта. — Я вот что подумал, — грустно произнес он, — почему бы нам с тобой ни закрыть этот глупый лекторий?
— Сириус!!!
— У тебя нет времени, у меня нет желания. Шефу давно нет дела.
— Сириус!!!
— Приедет, — с раздражением ответил он.
— Думаешь?
— Пошел челнок на Блазу. За кем он, интересно, пошел?
— Составляй расписание по своему усмотрению, — сказала я, — освобожусь в любое время, — и пошла сообщать новость Мише, но, увидев их с Ксенией за компьютерным столом, решила повременить.
— Суетишься, — произнес Сириус, когда я вернулась в холл, — хлопочешь, ждешь, а дети приедут и уедут…
— Таково мое родительское предназначение.
— Не говори о предназначении. Сам Господь не ведает, для чего каждый из нас предназначен. Это лотерея судьбы. Сядь напротив меня, угомонись, — Сириус вынул изо рта трубку, поглядел на меня величественно и надменно, как на толпу страждущих прихожан.
— У меня столько проблем, Сир!
— Невероятное множество проблем, — согласился он, — но среди них ни одной смертельной. Сядь, угомонись.
— Скажи, что все закончится хорошо!
— Хороших концов не бывает, я уверен лишь в том, что все закончится.
В компьютерной погас свет. Ее покинули две фигуры, направились к лифту. Мое напряжение передалось Сиру. Если я пойду за ними, — обида будет смертельной, лекторий закроется сам, эксперимент сорвется, репутации конторы будет нанесен невосполнимый урон.
— Вот у Михаила Борисовича, в отличие от тебя, действительно проблемы, — догадался Сириус.
— Еще какие! — согласилась я и угомонилась в соседнем кресле.
Двери верхнего дома гуляли на сквозняке, наступали сумерки. Я вышла запереть калитку и встретила Мишу, возвращающегося со стоянки такси. Приблизившись ко мне, он подозрительно огляделся.
— Она ни о чем не догадывается, — сообщил Миша. — Надо сделать так, чтобы она не узнала как можно дольше.
— А потом?
— Что «потом»? Сразу «потом»! Подожди, я что-нибудь придумаю.
Миша не успел придумать ничего хорошего. Вечером мы обсудили ситуацию с Вегой, выработали стратегию и согласовали тактику, а утром Ксения сама сбежала из офиса. Сбежала раньше, чем Миша пришел на работу. Без видимой причины, в непонятном направлении. Дверь дома была заперта изнутри, окна, заклеенные на зиму, не вскрывались.
Миша бросился проверять подземные магистрали, но застрявших кабин не нашел. Он спросил Володю, не выбегала ли из ямы гаража зеленоглазая девчонка? Тот же странный вопрос он задал всем секторианам, находившимся с утра вблизи лифта. Ксения пропала бесследно. Шеф объявил аврал всем службам. Радары были настроены на сканирование ландшафта в зонах лифтовых скважин. Никогда прежде в наших подземельях люди не пропадали. Девушки не было нигде.
— Возможно, ее что-то напугало, — предположил Вега. — Как она вошла в офис самостоятельно? Почему никого из вас не было рядом? И как она ушла, не зная лифтовых кодировок?
— Небось, увидела Индера или Гумку, — сердился Миша, но биотехники клялись, что из лаборатории не выходили и новенькую девочку не пугали.
— Батюшка! — набросился Миша на Сириуса. — Ты видел здесь утром хорошенькое глазастое существо? — Сир утвердительно кивнул. — Она подходила к лаборатории? — Сир пожал плечами.
Миша в отчаянии припал к компьютеру, стараясь понять, что могло стать причиной такого странного поступка, но ничего не понял.
— Позвони Анжелке, — попросил он и полез в карман за телефоном, — спроси, где она может быть?
Телефон не ответил, и Миша опять пустился проверять магистраль; а я поднялась наверх, рассудив, что ребенок должен будет вернуться в родной город через мой подпол, другого пути нет. Хотя, если девочка догадалась, как угнать лифт, у нее хватит ума грамотно им воспользоваться. Глупо надеяться, что ее путешествие завершится скоро.
В верхнем доме мое внимание привлек ботинок, торчащий из-за камина. Это был чужой ботинок, и я заглянула за угол, чтобы узнать, кому он принадлежит. Ксюша сидела на полу, бледная, одинокая и даже несколько виновато глядела на меня. Ее лицо не выражало испуга, скорее безнадегу. Не похоже, что она пряталась вообще, скорее, нашла место, где можно было уединиться, а я нашла ее раньше, чем надо.
