Предсказание дельфинов - Вайтбрехт Вольф

Или возьмём загадочный Тунгусский метеорит 1908 года. Долгое время предполагалось, что это взорвавшееся ядро небольшой кометы. Но затем всё больше людей стали сомневаться в этом. Свидетельства очевидцев и измерения направления траектории кометы ясно показывают, что бочкообразное или балочное тело, сияющее так же ярко, как Солнце, изменило свою траекторию под очень острым углом примерно за шестьдесят километров до столкновения с поверхностью Земли, другими словами, оно практически совершило поворот. Для тела, прилетающего из космоса и подчиняющегося законам гравитации, такое изменение курса было бы немыслимо. Следовательно, необходимо предположить наличие управляемого процесса. Мы проверили результаты экспедиций 1952 и 1956 годов на месте и пришли к выводу, что там, скорее всего, произошёл ядерный взрыв – возможно, в результате аварии космического корабля с ядерным двигателем во время манёвра посадки.

Амбрасян также упомянул знаменитые Врата Солнца из руин города Тиауанако на озере Титикака. - Резьба по обеим сторонам ворот, высеченных из монолита, изображает справа льва, в лапах которого лежит предмет, который может изображать пропеллер. Левая сторона примечательна: здесь высечен календарь инкской письменностью, демонстрирующий совершенно абсурдный годовой ритм — год здесь состоит из 280 дней! Лично я подозреваю, что этот 280-дневный календарь следует понимать как напоминание о внеземных визитах и переданных ими знаниях. Зачем инопланетным астронавтам оставлять на Земле свой календарь, особенно в виде сложного пиктографического письма инков? Мне кажется более вероятным, что строители ворот уже не знали, откуда взялись символы, и поэтому, согласно традиции, изображали календарь как дар богов Ни одна планета в нашей Солнечной системе не обращается вокруг центральной звезды каждые 280 дней; Поэтому вполне справедливо искать духовных основоположников, - богов - этого календаря, в другой солнечной системе.

После перерыва настала очередь Бертеля. Амбрасян попросил его сначала представить только основную идею, а на следующий день представить примеры. Именно столько времени ему и дали... Бертель забеспокоился. Внезапно он засомневался, смогут ли его гномы выступить перед этой комиссией. Амбрасян представил обоснованные гипотезы, но как насчет обоснования его собственной?

Однако, глядя на обращенные к нему лица, он успокоился. Ему показалось, что он видит в них нечто общее, что все они преследуют определенную цель и ожидают его вклада, который приблизит их всех к ее достижению. Он говорил быстро и свободно, все более без колебаний; благодаря беглому переводу доктора Шварца ему даже не приходило в голову, что его предложения, каждое его слово, нуждаются в переводе переписал.

Вскоре он даже перестал видеть лица. Хельга была поражена тем, как уверенно и убедительно он объяснял свои идеи, как он пропагандировал свои гипотезы. Лучше, чем когда-либо в Инсбруке перед друзьями... Она оглядела группу, повсюду были внимательные лица, карандаши, летающие по белым листам бумаги, которые клали и снова поднимали... Бертель заговорил. Она гордилась им.

Обсуждение заняло совсем немного времени. По сути, речь шла о целесообразности и правомерности включения такой области, как фольклор, в работу комиссии.

Бертель навострил уши. Как же прямо здесь высказывались мнения! С другой стороны, он вспомнил о совете факультета в Инсбруке... Здесь не было никакой вежливой суеты, где, в конце концов, не было понятно, имел ли в виду говорящий красный или зелёный... Затем седовласый профессор объяснил, что высказал свои сомнения с самого начала и записал их, спросив, не было ли приглашение доктору Губеру отправлено в спешке. После услышанного он вынужден был признать, что его сомнения не уменьшились. Фантазия и реальность, ладно, ладно. Не слишком ли Губер преувеличивал реальные события своими домыслами? Великаны тоже появляются в народных сказках. Были ли они тоже астронавтами, и если нет, то кем они были? Бертель, ожидавший подобного вопроса, ответил, что, по его мнению, великаны – выражение тоски по могуществу и величию, тоски, которая возникает повсюду и во все времена, тоски, особенно у слабых...

- Конечно, – воскликнул старик, – порождения человеческих тоскливых желаний, превосходные. Порождения воображения. Но почему бы и не быть гномам? Теории Амбрасяна иные: Тунгусский метеорит существовал; можно купить билет в Баальбек или к Львиным воротам. Но – и это вопрос для меня – можно ли устно переданное слово, сказку, легенду толковать в том же смысле, что и доказательство, как отражение некогда существовавшей реальности? В какой степени воображение не следует считать причиной того, что в книгах нам переданы неслыханные вещи? Конечно, человеческое воображение движимо необходимостью; ничто не происходит без необходимости. Но человеческое воображение, великаны и гномы, демоны и духи… Ни Бог, ни дьявол не должны сбить нас с пути.

Бертель сбился с пути с самого начала? Амбрасян поднял руки, словно пытаясь поставить сварливого старика на место. - О каких коварных тропах вы говорите? - Его бас зазвучал слегка грохочущим тоном, и он наклонился к противнику. Вы помните, когда мы создавали нашу комиссию, мы чётко подчеркнули: расследование любых, даже внешне не связанных, свидетельств посещения Земли внеземными цивилизациями не имеет ничего общего с домыслами некоторых западных авторов, утверждающих, что человечество – результат выведения богоподобных астронавтов! Если инопланетяне когда-либо посещали нашу планету, они должны были находиться на гораздо более высоком техническом, социальном и этическом уровне, чем мы сегодня. Уверен, это включает в себя принцип невмешательства в планетарное развитие ни при каких обстоятельствах.

Так что никаких космических завоевателей! Но именно это и беспокоит этих писак; они даже выдумывают богоподобную природу белой расы, потому что якобы были отобраны инопланетянами для более высокого уровня развития. Смешно! Я не отрицаю, что они могли помогать, что они пытались передать свои знания в рамках нашего этапа развития. Я считаю такую помощь проявлением фундаментального гуманистического подхода и убеждён, что законы нашего общественного развития применимы и к другим обществам разумных существ в Космос.

Одну из возможностей прояснить вопрос о внеземных визитах я вижу в изучении остатков человеческой памяти. Просвечивание реликвий памяти, будь то в виде искажённых представлений о пережитом в легендах и мифах, а также в искусстве и архитектуре, или в традициях и обычаях, значение которых было искажено или даже забыто, – это может быть полезно для науки… -

- Но, простите, – попытался перебить меня старик Амбрасян. – Вы на что-то намекаете. Думаю, нам следует сосредоточить все усилия на том, чтобы наконец найти осязаемые, материальные следы инопланетных визитов, а не заниматься сказками и подобными фантазиями. Что касается меня, я человек трезвый. Меня не интересуют домыслы. Воображение – удел наших поэтов; нам нужна трезвая объективность.

- Без воображения никто из нас не сидел бы здесь. В конце концов, я должен повторить слова товарища Ленина о воображении: - Эта способность чрезвычайно ценна. Неверно полагать, что она нужна только поэту. Это глупый предрассудок! Она необходима даже в математике; даже открытие дифференциального и интегрального исчисления было бы невозможно без воображения.

Не обижайтесь на меня за то, что я процитировал Ленина, который, очевидно, с вами не согласился. Но сейчас не об этом речь; речь идёт об общей задаче, которую мы поставили перед собой. Именно это мы должны отфильтровать и различить. Уважаемый сэр, что такое воображение, а что – забытая память? Вполне естественно, что мы вторгаемся в ещё неизведанные области, такие, как сейчас фольклор с его сказками и легендами. В естественных науках, например, в химии, физике или электронике, мы непременно проникнем в совершенно иные сферы неизведанной территории. Если наше начинание увенчается успехом, мы должны… Мы пересмотрим все предыдущие открытия… неизмеримого масштаба и изучить их для наших целей. Для этого нам предоставили самый современный компьютер, но, как вы знаете, только настройка программы для него займёт месяцы, хотя мы уже больше года усиленно работаем над ним. Да, предстоит ещё многое, и работа будет очень разносторонней, и в этом духе наше правительство согласилось расширить деятельность комиссии на международный уровень. Доктор Хубер не последний в этой группе, кто присоединится к нам издалека или из-за рубежа, чтобы поделиться своими специальными знаниями.