Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел
Кроме того, Гвенафра знала Бёртона лично, и она рассказывала Сэму все, что могла вспомнить о нем. Ей было лет семь или около того, когда она воскресла впервые в Мире Реки. Ричард Бёртон взял ее под свое покровительство, и она с год путешествовала с ним на лодке вверх по Реке. Потом она утонула, но уже никогда не могла забыть этого яростного смуглого человека.
Между прочим, с ними был еще и Грейсток; но ни он, ни Гвен ничего не знали о Незнакомце. А не был ли Грейсток тоже агентом?
Этот парень Бёртон… На Земле он возглавлял экспедицию, которая должна была открыть истоки Нила. Здесь он с той же страстью стремился достичь верховьев местного Нила, но уже, видимо, по другим побуждениям.
Де Бержерак передавал со слов этика, что, если Сэм отыщет Бёртона, тот скорее всего притворится, будто потерял память обо всем так или иначе связанном с этиками. Клеменс должен будет сказать ему, что все это туфта, и тогда Бёртон объяснит ему причину, по которой ему пришлось симулировать амнезию. Весьма любопытно.
А еще были эти Штерн, Обренова и Торн. И Фаербрасс. Их роли столь же таинственны, как и роли самого Икса и его коллег. Чью сторону они держали?
Сэм чувствовал, что ему нужна помощь, чтоб разобраться в особенностях основы и узора этой загадочной завесы. Значит, настало время для конференции.
Через пять минут он уже заперся в своей каюте с Джо и Джоном Джонсоном. Джон был огромный парнюга, с мощным костяком и мускулатурой. Лицо имел красивое, но грубое. Глаза голубовато-стальные. Волосы ярко-рыжие. Хотя он и возвышался над прочими людьми наподобие горы, но в сравнении с титантропом казался миниатюрным.
Сэм Клеменс выложил им новости. Джон молчал, что вовсе не удивительно — горцы не начинают разговор, пока для этого не наступит настоятельная необходимость. Джо же пробурчал:
— Что взе это означает? Я имею в виду вход, куда мог пройти только Пизкатор?
— Это мы узнаем от Торна, — ответил Сэм, — а сейчас меня больше всего интересует именно он и другие члены его вонючей компашки.
— А вы, часом, не думаете, что Грейсток мог быть агентом этих этиков, а? Я-то полагаю, что этот хорек был просто наемником короля Иоанна.
— Он мог быть одновременно и тем и другим, — ответил Джону Сэм.
— Как это? — прогремел Джо Миллер.
— Откуда мне знать! А вообще-то ты ведь хочешь спросить другое — «почему?» Именно этот вопрос задал когда-то разбойник Иисусу, когда того прибивали к кресту. Почему? Именно этот вопрос должны и мы задавать себе. Почему? Да, я думаю, Грейсток мог быть агентом. Он мог сойтись с королем Иоанном по той простой причине, что цели одного в какой-то степени совпадали с целями другого.
— Но ведь агенты не прибегают к насилию, — напомнил Джонсон. — Во всяком случае, так говорили вы сами со слов Икса. Они не только ненавидят насилие, но даже к людям избегают прикасаться.
— Нет, так я не говорил. Я сказал, что насилие для этиков не этично. Во всяком случае — по словам Икса. Но откуда мне знать — возможно, он лгал. По мне, так он вполне может быть самим Князем Тьмы, который, если ты помнишь Библию, есть еще и Князь Лжи.
— Тогда что же нам делать? — забеспокоился Джонсон. — Зачем нам в таком случае выполнять его распоряжения?
— Потому, что я все же не уверен, что он нас обманывает. А его коллеги не почли за долг вежливости или порядочности побеседовать со мной. Он — это все, от чего я могу танцевать. А еще я говорил, что Икс, как мне показалось, не испытывал желания подходить ко мне вплотную. Вроде как аболиционист[96], что проветривает свой дом после того, как в нем побывал негр, которого он пригласил к себе попить чайку. Но я не утверждал, что агенты сплошь брамины. Торн и Фаербрасс определенно таковыми не были. Не знаю. Во всяком случае, Джо может унюхать Икса. Он зашел в мою хижину сразу после того, как Икс ее покинул. И Джо сказал, что там пахнет не по-человечески.
— От него воняло иначе, чем от Зэма, — ухмыльнулся Джо. — Только я не могу зказать, что Зэм вонял хоть чуточку лучше.
— А от тебя, значит, разит лучше, да? — поморщился Сэм. — Как бы там ни было, Джо никогда не нюхал ничего подобного. Вот почему я полагаю, что агенты — люди.
— Зэм непрерывно курит звои зигары, — объяснил Джо. — Из-за этой дряни я бы и зкунза не унюхал.
— Хватит, Джо! — рявкнул Сэм. — Иначе я снова загоню тебя на твое банановое дерево!
— В жизни не видал бананов! Во взяком злучае до тех пор, пока не оказалзя тут и мой грааль не выдал мне бананчик на завтрак. Но и тогда я не был уверен, что это не отрава.
— Держись! — сказал Джон.
Брови Сэма изогнулись, напоминая ощетинившихся гусениц.
— Чего это я должен держаться?! Надеюсь…
— Темы разговора.
— Ах да! В любом случае я уверен, что агенты у нас на корабле есть. Корабль, возможно, просто кишмя кишит ими. Вопрос в том — чьи они? Икса или тех — других? Или есть и такие, и такие?
— Вроде бы они пока под ногами не валяются, — прокряхтел Джонсон. — И посудина наша пока цела. А вот когда мы доберемся до верховий…
— Насчет того, что под ноги не суются, не знаю. Хоть Икс и не говорил этого, но мы вправе предположить, что именно Икс пробурил тот туннель и оставил веревку для Джо и его египетских дружков. И у нас нет доказательств, что другие агенты настроены против нас только потому, что не хотят, чтоб простые земляне добрались до Башни. А может, они просто хотят создать определенные затруднения на пути туда, чтоб мы трудом заслужили право на вход? А почему бы и нет?
И еще… насчет Одиссея… Появился он внезапно и спас нас всех, когда мы дрались с фон Радовицем. Сказал мне, что он один из двенадцати избранных Иксом. Я решил, что он и послан к нам Иксом, но Одиссей возразил — нет, его послала этик-женщина. Я стал расспрашивать Одиссея о ней, а он взял да и расхохотался. В общем, не захотел разговаривать.
Значит, в этом деле замешаны двое этиков. Еще один ренегат, являющийся союзником нашего Икса, что ли? А может, эта женщина вовсе и не подружка Икса? Может быть, она всего лишь этик, пронюхавшая о происходящем? И она послала Одиссея, который вполне мог быть агентом, принявшим обличье исторического Одиссея?
Я говорю так потому, что случайно повстречал двух микенцев, дравшихся под стенами Трои. Так они по крайней мере утверждали. Тут на Реке самозванцев — хоть пруд пруди, знаете ли! Так вот, Одиссей мне как-то сказал, что Троя находилась на самом деле гораздо южнее, чем считают археологи. А оба грека утверждали, что Троя была именно там, где ее помещают все исследователи — вблизи Гиссарлыка, в Турции. Ну конечно, они так не называли ни город, ни страну. Ни того ни другого в их времена еще не существовало.
