Герберт Уэллс - Билби (Безделушка)
- Я же говорила, что он придет, - объявила неприметная леди.
- Взгляните, какой у него крохотный сверточек, - промолвила актриса.
Сверток его и впрямь был невелик - ведь, по чести сказать, в нем только и было, что жестянка, пара старых башмаков да пучок травы, аккуратно сложенные и тщательно завернутые, но все равно торчавшие углами; Билби нес свой пакет с большой осторожностью.
- Послушай, - начала было леди в войлочной шляпе и осеклась.
- Дик, - сказала она, когда он подошел к ней поближе, - где же твои башмаки?
- Ах, пожалуйста, сударыня... - проговорил Удалец-молодец, - их отдали в починку. Отчим думает, что, может, вы все-таки согласитесь взять меня. Говорит, башмаки я смогу купить себе из жалованья...
Леди в войлочной шляпе поглядела на Билби с каким-то сомнением, очень его встревожившим, и он с трудом поборол отчаяние.
- А мамы у тебя нет. Дик? - спросил вдруг чарующий голос. Его обладательнице были свойственны приступы внезапной любознательности.
- Она... в прошлом году...
Матереубийство всегда было трудным делом. К тому же, поймите, он так старался, а синяя птица все равно ускользала из рук. Да еще в этом милом голосе было столько жалости, столько сочувствия! Билби закрыл лицо рукавом и залился горючими слезами...
Всех трех кочевниц охватило желание приласкать мальчика и помочь ему забыть свое горе...
- Все обойдется. Дик, - сказала леди в войлочной шляпе, похлопывая его по плечу. - Какие-нибудь башмаки мы тебе завтра достанем. А сегодня придется тебе посидеть рядом с Уильямом, поберечь ноги. Будешь заезжать с ним на постоялые дворы...
- Как легко утешается юность! - сказала пять минут спустя неприметная леди. - Поглядеть сейчас на мальчика, так и в голову не придет, что он видел горе.
- А теперь лезь на козлы, - сказала леди, которая была у них за старшую. - Мы пройдем полем, а потом присоединимся к вам. Уильям, ты понял, где нас ждать?
Она подошла ближе и прокричала:
- Ты понял, Уильям?
Уильям как-то загадочно кивнул.
- Чай, не пень, - буркнул он.
Женщины удалились.
На прощание актриса ласково бросила мальчику:
- Не горюй, все будет хорошо. Дик.
Он уселся на козлах и после всего, что было, старался сохранить вид Дика-сиротки.
"Знаком ли вам запах вересковых полей? Жили вы когда-нибудь кочевой жизнью? Случалось ли вам во время странствий заводить разговор с цыганами в овеваемых ветрами вересковых пустошах дома и на чужбине? Случалось ли вам бродить широкими большаками, а на закате раскидывать палатку у быстрого ручья и готовить себе ужин при свете звезд на костре из сосновых веток? Ведом ли вам крепкий, без сновидений, сон бродяги, который в ладу с самим собой и со всей вселенной?"
Кто из нас ответит утвердительно на эти вопросы Клуба любителей туризма?
Между тем каждый год зов дорог и обаяние книг Борроу [Борроу, Георг (1803-1881) - английский писатель и путешественник] выманивает на лоно природы из благоустроенного, но сложного мира цивилизации какое-то число фантазеров, и они живут в палатках, и разъезжают в фургонах, и порой возятся с хитроумными приспособлениями для готовки на свежем воздухе. В такое путешествие надо пускаться с большими надеждами и запасом душевной бодрости. Это испытание дружбы, которое выдержит не всякий, и в целом большое удовольствие. Жизнь на вольном воздухе по большей части сводится к мытью посуды и беспокойным поискам места, где вам позволят разбить лагерь. Вы узнаете, как богат и обилен наш мир зеваками и как легко обойтись без многих вещей, которые продаются в бакалейных лавках...
Радость подобного бытия - в его отрешенности. Утро, светит солнышко, и вы можете ехать, куда вздумается, по тенистой дороге. У вас есть все что нужно. Ваш фургон поскрипывает рядом с вами. Вы живете не в гостиницах, не в домах; у вас свой кров, своя община, вы - государство в государстве. В любую минуту можно свернуть на поросшую травой обочину и объявить: "Вот мой дом, покуда не сгонит здешний владелец!" В любое время - если только вам удастся сыскать Уильяма и он не заупрямится - вы впряжете лошадей и двинетесь дальше. Перед вами весь мир. Вы вкушаете безмятежность улитки.
Вдобавок ко всем этим утехам у двух из трех кочевниц были свои, особые радости. Они обожали Мадлен Филипс. Она не только была на редкость хороша и обаятельна, но и славилась этим; она обладала самой неотразимой в глазах женщин прелестью - очарованием успеха. Теперь подруги завладели ею. Их пример опровергал старую теорию, будто женщины не умеют дружить и им не о чем разговаривать. У каждой была в запасе куча милых и остроумных рассказов, а когда они не болтали, то что-нибудь пели. К тому же они отдыхали от "своих мужчин". Они прекрасно без них обходились. Доктор Баулс, супруг леди в войлочной шляпе, пребывал в Ирландии, а мистер Гидж, повелитель неприметной леди, играл в гольф в Сэндуиче. А Мадлен Филипс, разумеется, была только рада вырваться из толпы обожателей, которые вечно вокруг нее увивались...
И все же на четвертый день каждая стала подумывать, что не худо бы завести какого-нибудь помощника, особенно для мытья посуды, но предпочитала молчать, и тема эта ощутимо притаилась где-то за их милыми и веселыми разговорами, подобно молчаливой черной реке, катящей свои воды под ажурным мостом. При всей их беззаботной веселости у каждой было странное чувство, будто другие не очень внимательно ее слушают и половина ее стараний пропадает даром. Мадлен теперь реже улыбалась; по временам она была почти безучастна, и Джуди приберегала чуть не все свои шутки и остроты к тому времени, когда они проезжали через деревни. Миссис Гидж была, по-видимому, менее чувствительна. Она затеяла написать об их странствиях книгу, в которой живо и увлекательно, со спокойным юмором и изяществом будут рассказаны их веселые приключения. Мужчины ее книжку прочтут. Эта мечта поддерживала тень улыбки на ее устах.
Уильям был плохим слушателем. Он прикидывался глухим и не поднимал глаз. Ничего не желал видеть. Казалось, он нарочно не смотрит по сторонам, точно боится что-нибудь заметить, - так мужчины в церкви бормочут молитву себе в шляпу. Впрочем, однажды Джуди Баулс уловила фразу-другую из его монолога.
- Кучка бабенок, - бормотал Уильям себе под нос. - Трясогузки распроклятые!.. Чтоб им провалиться! Так вот и скажу: чтоб вам провалиться!
Разумеется, сказать он ничего не сказал, но все это и так по нему было видно...
Теперь вам становится понятнее, каким приобретением для этой компании оказался юный Билби. Он не только всячески трудился по хозяйству, рьяно и поначалу тщательно мыл посуду, с охотой чистил обувь, безотказно все скоблил и прибирал, но вдобавок был их пажом и рыцарем. Он явно считал, что лучше этого фургона нет ничего на свете, а его владелицы замечательные женщины. Его живые глаза следили за ними с беспредельным восторгом и интересом; он выжидательно настораживался, стоило Джуди открыть рот, и спешил услужить миссис Гидж. Он не скрывал своих чувств к Мадлен. Едва она обращалась к нему, у него перехватывало дух, он краснел и смущался...
