Герберт Уэллс - Билби (Безделушка)
Он остановился и принюхался - казалось, шипел весь воздух.
- Ух ты!.. - сказал Билби, обращаясь, очевидно, к Мировому духу. - Это уж слишком. Как же я раньше не подумал!..
Тут он увидел за живой изгородью что-то большое, ярко-желтое.
Оттуда и доносилось шипение.
Ничуть не таясь, он направился к изгороди. Возле громадного желтого фургона с аккуратными окошечками стояла крупная темноволосая женщина в войлочной шляпе, короткой коричневой юбке, большом белом фартуке и (не считая прочего) в гетрах и жарила на сковородке сало с картофелем. Щеки ее раскраснелись, а сковородка плевала на нее жиром, как это всегда бывает у неумелых поварих...
Билби, сам того не замечая, пролез сквозь изгородь и придвинулся поближе к божественному аромату. Женщина с минуту внимательно его разглядывала, а потом прищурилась, отвернулась и опять занялась стряпней. Билби подошел к ней вплотную и, как завороженный, уставился на сковородку, где весело плевался и лопался пузырями кипящий жир, а в нем плавали кусочки картофеля и лихо крутились ломтики ветчины...
(Если мне судьба быть изжаренным, то пусть меня жарят с маслом и картошкой. Пусть жарят с картофелем в лучшем сливочном масле. Не дай бог, чтоб меня варили, заточив в котелок с дребезжащей крышкой, где темным-темно и бурлит жирная вода...)
- По-моему, - произнесла леди, тыча вилкой в кусок сала, - по-моему, ты называешься мальчиком.
- Да, мисс, - отвечал Билби.
- Тебе приходилось когда-нибудь жарить?
- Приходилось, мисс.
- Вот этак же?
- Получше.
- Тогда берись за ручку - мне все лицо опалило. - С минуту она, как видно, размышляла и прибавила: - Вконец.
Билби молча схватил за ручку этот усладительный запах, взял из рук поварихи вилку и почти уткнулся жадным и голодным носом в кипевшее лакомство. Тут было не только сало, тут был еще и лук - это он дразнил аппетит. Прямо слюнки текли. Билби готов был расплакаться, так ему хотелось есть.
Из окошка фургона позади Билби раздался голос почти столь же пленительный, как этот запах.
- Джу-ди!.. - звал голос.
- Ну что?.. Я здесь, - отвечала леди в войлочной шляпе.
- Джу-ди, ты случайно не надела мои чулки?
Леди в войлочной шляпе весело ужаснулась.
- Тсс-с, негодница! - вскричала эта особа (она принадлежала к тому распространенному типу симпатичных женщин, в которых сильнее, чем надобно, чувствуется их ирландская горячность). - Тут какой-то мальчик.
И в самом деле, здесь был почти до раболепия усердный и услужливый мальчик. Спустя час он уже превратился из "какого-то мальчика" просто в Мальчика, и три благосклонные дамы глядели на него с заслуженным одобрением.
Поджарив картошку, Билби с удивительной ловкостью и проворством раздул затухавший огонь, быстрехонько вскипятил их давно не чищенный чайник, почти без всякой подсказки приготовил все нужное для их несложной трапезы, правильно расставил складные стулья и восхитительно вычистил сковородку. Не успели они разложить по тарелкам это соблазнительное кушанье, как он помчался со сковородкой за фургон; когда же он, повозившись там, вернулся, сковорода сияла ослепительным блеском. Сам он, если это возможно, сиял еще ослепительней. Во всяком случае, одна его щека пылала ярким румянцем.
- Ведь там, кажется, оставалось немного сала с картошкой, - заметила леди в войлочной шляпе.
- Я думал, оно не нужно, мисс, - ответил Билби. - Вот и вычистил сковороду.
Она взглянула на него понимающе. Что она хотела сказать этим взглядом?
- Давайте, я помою посуду, мисс, - предложил он, чтобы как-то преодолеть неловкость положения.
И вымыл - чисто и быстро. Точь-в-точь, как требовал мистер Мергелсон, а ведь раньше он никак не мог ему угодить. Потом спросил, куда прибрать посуду, - и прибрал. Потом вежливо осведомился, что еще надо сделать. А когда они удивились, добавил, что любит работать.
- А любишь ты чистить обувь? - спросила леди в войлочной шляпе.
Билби объявил, что любит.
- Да это какой-то добрый ангел, - произнес пленивший Билби голос.
Значит, он любит чистить обувь? Кто б мог поверить, что это сказал Билби! Впрочем, за последние полчаса с ним произошла разительная перемена. Он сгорал желанием трудиться, выполнять любую работу, самую грязную, и все ради одной особы. Он влюбился.
Обладательница чарующего голоса вышла из фургона, минуту задержалась на пороге и стала спускаться по ступенькам, и душа Билби мгновенно склонилась перед ней в рабской покорности. Никогда еще не видел он ничего прелестнее. Тоненькая и стройная, она была вся в голубом; белокурые, чуть золотящиеся волосы были откинуты с ясного лба и падали назад густыми локонами, а лучезарнее этих глаз не было в целом свете. Тонкая ручка придерживала юбку, другая ухватилась за притолоку. Красавица глядела на Билби и улыбалась.
Вот уже два года, как она посылала свою улыбку со сцены всем Билби на свете. Вот и сейчас она по привычке вышла с улыбкой. Восхищение Билби было для нее чем-то само собою разумеющимся.
Затем она огляделась, желая узнать, все ли готово и можно ли спускаться вниз.
- Как вкусно пахнет, Джуди! - сказала она.
- А у меня был помощник, - заметила женщина в гетрах.
На сей раз голубоглазая леди улыбнулась именно Билби...
Тем временем незаметно появилась и третья обитательница фургона; ее совсем затмило очарование ее подруги. Билби даже не сразу ее увидел. Она была без шляпы, в простом сером платье и спортивной жакетке; из-под черных локонов глядело миловидное белое личико с правильными чертами. Она отзывалась на имя Уинни.
Красавица звалась Мадлен. Они обменялись какими-то шуточками и принялись восхищаться утром.
- Это самое красивое место, - объявила Мадлен.
- За всю ночь ни одного москита, - прибавила Уинни.
Все три женщины ели с аппетитом, нисколько этого не стесняясь, и с одобрением принимали услуги Билби. Прекрасная вещь одобрение! Здесь он с радостью, гордостью и настоящим рвением исполнял ту самую работу, которую делал из-под палки и кое-как для Мергелсона и Томаса...
Они с явным удовольствием поглядывали на Билби и вот, посовещавшись вполголоса - что доставило ему несколько тревожных минут, - подозвали его и велели рассказать о себе.
- Мальчик, - начала леди в войлочной шляпе, которая явно была за старшую и, уж несомненно, за оратора, - подойди-ка сюда.
- Да, мисс. - Он отложил туфлю, которую чистил на ступеньке фургона.
- Во-первых, знай, я замужем.
- Да, мисс.
- Поэтому не называй меня "мисс".
- Понятно, мисс. То есть... - Билби запнулся, и тут в его памяти, по счастью, всплыл обрывок наставлений, слышанных им в Шонтсе. - Понятно, ваша милость, - докончил он.
