Стен Папелл - Посланец старейшин
– Может, соберусь, напишу книгу и издам под псевдонимом, – неожиданно сказала Елена, закрывая глаза.
– И кто ее будет читать?
– Конечно же, ты, глупенький. Мне всегда хотелось написать книгу.
– Приключения?
– Еще не уверена. Но обязательно нечто такое, что оставит хоть какую-то память обо мне.
– Хочется доказать, что в этом мире твоя жизнь прошла не напрасно, – скорее не спросил, а констатировал он.
– В таком ключе я об этом не думала, – улыбнулась Елена, не поворачиваясь к нему. – Но, в принципе, вопрос интересный.
– А вот лично я хочу просто состариться, растолстеть и остаток жизни быть любимым.
– Слишком много ты хочешь.
– Слушай, так как насчет той яхты, которую мы смотрели?
– А сколько за нее хотят?
– Десять тысяч, – сообщил он.
– Она требует кое-какого ремонта.
– Подумаешь! Будет даже приятно с ней повозиться.
– Что ж, любимый, если это доставит тебе удовольствие, – глаза женщины были по-прежнему закрыты, и она чувствовала, как солнечные лучи обжигают кожу. – Мы сможем ходить под парусом и рыбачить, а я буду готовить и вышивать. Как тебе такая перспектива?
– Чудесно, – Алексей сделал глоток пива, снова откинулся на спинку кресла и тоже закрыл глаза. – С меня более чем достаточно того, что осталось у нас позади. Мы пытались стать счастливыми, но в том мире у нас мало что вышло.
– По крайней мере, мы остались живы. Судьбу надо благодарить хотя бы за это.
Он бросил на жену короткий взгляд, потянулся и взял ее за руку.
– Слушайте, Елена Александровна, а я вам сегодня уже говорил, что страшно вас люблю?
– Всего один раз, – откликнулась она. – А мне это требуется минимум четыре раза в день.
– Обещаю.
Наступила тишина, они лежали, овеваемые океанским бризом. Неизвестно почему, но Елена вдруг вспомнила о своем погибшем отце. В детстве она была особенно близка именно с ним, а еще больше они сблизились, когда она стала учиться в Ленинградском университете на Васильевском острове. Ей по-прежнему его не хватало, и всегда будет не хватать. У нее в ушах до сих пор стоял папин смех, она часто вспоминала, как морозными зимами он брал ее на подледную рыбалку. Ей даже иной раз удавалось вытянуть разную мелочь, которую они потом жарили на обед. У папы же был врожденный талант рыболова, и ему всегда попадалась крупная рыба, как будто он знал какой-то секрет. Он говорил ей, будто все дело в движении запястья.
И с чего она вспомнила об этом именно сейчас, именно в этот момент? Возможно, причиной тому был негромкий плеск волн, лижущих песок у самых ее ног. Она открыла глаза и уставилась на узкую полоску пены. Ей не хотелось, чтобы Алексей спрашивал, о чем она думает, поскольку Елена никогда не любила говорить о своих детских воспоминаниях. Прежняя жизнь больше уже никогда не вернется. Да и вообще, если она и дальше будет вспоминать обо всем этом, то расплачется. Поэтому она продолжала молчать, просто нежась под солнцем в обществе единственного человека, которого любила. Елена до конца дней своих будет заботиться о нем, не испытывая при этом ничего кроме счастья.
Когда она размышляла, что именно представляет для нее наивысшую ценность, то на ум сразу приходили слова из песен и строки стихов: любить и быть любимой. А действительно, что еще имело значение? По крайней мере, уж этого-то мы все заслуживаем. Ведь речь идет о самой малости. А может, это вовсе не такая уж и малость, порой размышляла она.
– А что у нас сегодня на обед? – вдруг спросил Алексей.
Она подумала и сказала:
– Полный интернационал. Борщ и маца. Устроит?
– Звучит восхитительно.
– Наверняка на этом острове где-нибудь найдется поваренная книга.
– Я сам тебя научу, – не открывая глаз, пообещал он.
Мысли Алексея Владимировича сейчас были в прямом смысле слова космически далеко от Елены. Есть другая планета где-то в этой же вселенной, на которой существует разум. Может быть, даже и не одна. И что же стало с Посетителем? Где он находится сейчас, в данный момент? Алексею, как и любому мало-мальски разумному человеку, хотелось бы задать ему кучу вопросов, испокон веку мучающих людей, но Гость не захотел разговаривать.
Откуда же он? Неужели мы не одиноки? Возможно, на своем веку мы этого так и не узнаем. Хотя в те последние моменты он лежал в Ленинской библиотеке, но одновременно пребывал и в букаевском «мерседесе», в котором подъезжали Посетитель и Елена. «Как будто это не мы с тобой», – сказала она тогда. Алексей будет всегда помнить этот момент, поскольку никогда не сможет открыть ей правду. Да она просто сочтет его сумасшедшим, что и не удивительно. Нет, о таком никому не расскажешь. Но больше всего его интересовала цель визита.
Что такое было известно Посетителю, чего никогда не узнает он, Алексей? Эта мысль будет мучить его до конца дней, поскольку он был единственным, кто знал о визите. А может, подобное случалось уже и раньше? Да, напомнил он себе, именно так оно и было. При рождении Алексея был взят образчик его ДНК. Кто-то получил его и доставил туда, где стали готовиться к новому визиту через сорок два года. Дорого бы он дал, чтобы узнать ответ на вопрос о том, как и для чего это делалось.
Алексей размышлял о цели Посетителя с того самого момента, как вернулся к Елене. Весь остаток жизни он проведет наедине с этими мыслями. И все же в каком-то смысле он мог считать себя счастливым, поскольку выбор пал именно на него. Вот только почему именно он, этого Алексей понять никак не мог. Ему нужно просто примириться с самим собой и быть благодарным судьбе уже за то, что случившееся с ним происходило с очень немногими людьми, которые тоже унесут эту тайну в могилу.
– О чем задумался? – спросила Елена.
– О борще и маце.
– Проголодался?
– Немного.
– Хочешь вернуться?
– Да нет, еще рано.
Она выпустила его руку и улыбнулась.
– Знаешь, я бы хотела пристроить дополнительную комнату.
Он прикрыл глаза ладонью от солнца и взглянул на жену.
– Это зачем?
Она кокетливо поморгала, но ничего не сказала. Наконец, он сообразил и улыбнулся.
– Да неужели?
Услышав это, она буквально покатилась со смеху.
– Быстро же ты прочитал мои мысли.
– Ты никогда не отказывалась заниматься любовью, но вопрос о детях мы никогда не обсуждали.
– Не отказывалась, но прошло уже довольно много времени с тех пор, когда мы занимались этим в последний раз.
Он застыл.
– Что ты имеешь в виду?
– Отель «Невский Палас» – давным-давно. А для меня давным-давно – это очень долго.
Отель «Невский Палас» – Посетитель. У Алексея появился неприятный комок в горле.
– Расскажи мне об этом.
