Борис Колоницкий - «Товарищ Керенский»: антимонархическая революция и формирование культа «вождя народа» (март – июнь 1917 года)
Обзор книги Борис Колоницкий - «Товарищ Керенский»: антимонархическая революция и формирование культа «вождя народа» (март – июнь 1917 года)
Борис Колоницкий
«Товарищ Керенский»: антимонархическая революция и формирование культа «вождя народа» (март – июнь 1917 года)
Памяти Рафаила Шоломовича Ганелина
От автора
Путь к написанию этой книги был долгим и извилистым, и не все уважаемые мною коллеги разделяли мой интерес. «Борис, зачем ты занимаешься Керенским? Лучше бы ты написал биографию Церетели», – говорил мне не раз профессор Колумбийского университета Леопольд Хеймсон. Но я никогда и не хотел изучать жизнь Керенского, никогда не видел себя чьим-то биографом. Меня интересовало, что писали и говорили о Керенском и других политических вождях во время революции и какие слова при этом использовались – в этом, как мне кажется, проявлялись некоторые важные черты революционного процесса.
Над этим проектом я стал задумываться еще в середине 1980-х годов. Сами источники по истории революции подталкивали меня к этому. Я был поражен тем, насколько восторженный язык описания революционных лидеров в 1917 году предвосхищал восхваления советских вождей в 1930-е годы, и это никак нельзя было объяснить принуждением. Сильное впечатление на меня произвела и «Синяя книга» Зинаиды Гиппиус: этот текст, в основу которого легли и дневник автора, и другие источники, отражал динамику отношения части интеллигенции к Керенскому. Я был поражен тем, что люди, сами активно и креативно участвовавшие в создании культа вождя-спасителя весной 1917 года, уже осенью считали именно выдвинутого ими лидера главным, а иногда и единственным виновником углубления политического кризиса, не осознавая своей собственной ответственности за действия своего избранника.
Схожие чувства я испытывал, слушая многие высказывания в эпоху перестройки: «Я так любила Горбачева», – говорила мне со вздохом одна московская дама. Так говорят девушки, разочаровавшиеся в объекте своего обожания. Так говорят люди, которые сначала видят выход из кризисной ситуации в наделении вождя-спасителя новыми властными полномочиями, а потом проклинают его, снимая с себя всякую ответственность. Начиная с 1991 года я стал публиковать статьи, посвященные образам Керенского, и меня радовало, когда некоторые мои исследования казались читателям актуальными.
Многие люди проявили интерес к моему проекту изучения образов Керенского, и очень многих я должен поблагодарить за помощь.
А. И. Миллер и В. Ю. Черняев были доброжелательными, заинтересованными и критичными рецензентами этой книги, их советы и замечания были для меня необычайно важны.
Различные варианты глав этой книги, а потом и весь ее текст обсуждались на заседаниях Факультета истории Европейского университета в Санкт-Петербурге и Отдела истории революций и общественных движений Санкт-Петербургского Института истории Российской академии наук. Я крайне признателен Т. А. Абросимовой, А. К. Бустанову, Б. Б. Дубенцову, М. М. Крому, В. В. Лапину, Н. В. Михайлову, А. Пинскому, Н. Д. Потаповой, П. Г. Рогозному, Ю. А. Сафроновой, Н. Н. Смирнову, К. А. Тарасову, И. Халфину, С. Хирсту и другим коллегам, которые активно и заинтересованно участвовали в этих важных для моего исследования дискуссиях.
Д. Байрау, И. Ф. Данилова, В. Е. Кельнер, Л. Мак-Рейнольдс, Я. Плампер, В. Н. Сажин читали отдельные главы книги, их советы и замечания очень помогли мне. Совместная работа с М. Фреймом, М. Стокдейл, С. Марксом по редактированию тома в рамках международного проекта по истории мировой войны и революции в России была для меня важной школой и очень помогла мне в работе над книгой. Советы других участников проекта, прежде всего Э. Хейвуда, Д. Мак-Дональда, Дж. Стайнберга и К. Рида, были очень полезны.
На различных этапах своего исследования я представлял результаты его в виде докладов на конференциях, коллоквиумах. Замечания В. Б. Аксенова, Й. Баберовски, В. П. Булдакова, З. Галили, К. Гествы, К. Кухер, Д. Орловски, М. Стайнберга, Т. Пентер, О. Файджеса, Ю. Шеррер, И. Ширле, Л. Энгельстайн были очень важны. Многие аспекты моего исследования мы часто обсуждали с У. Розенбергом, я постоянно ощущал его поддержку.
Консультации А. Я. Лапидус, И. Лукка, О. П. Новиковой были для меня крайне полезны. Щедро делились со мной информацией Д. Б. Азиатцев, В. Б. Аксенов, А. Б. Асташов, М. В. Безродный, М. А. Витухновская, А. В. Гноевых, К. В. Годунов, А. А. Данилевский, И. А. Доронченков, Б. С. Котов, А. С. Медяков, А. Б. Николаев, М. М. Павлова, П. Г. Рогозный, Н. В. Родин, А. В. Соколов, К. А. Тарасов.
Я. С. Гузей, Е. А. Жданкова, Э. О. Сагинадзе, А. В. Резник в разное время помогали мне собирать некоторые материалы, важные для моего проекта.
Некоторые сюжеты, превратившиеся затем в параграфы этой книги, обсуждались в свое время на семинарах, участниками которых среди прочих были Ф. И. Якубсон, В. М. Воронков, В. Я. Гельман, Е. А. Здравомыслова, М. Г. Мацкевич, А. М. Столяров, Д. Я. Травин, С. Г. Шелин. Замечания участвовавших в этих встречах социологов, политологов, журналистов, писателей, режиссеров заставляли меня иначе смотреть на предмет моего исследования.
Опыт административной работы в качестве проректора Европейского университета в Санкт-Петербурге заставил меня по-новому взглянуть на политическую историю, а наши беседы с ректором университета О. В. Хархординым постоянно побуждали меня размышлять о практическом применении политической философии.
Я признателен В. М. Плешкову и Н. Н. Смирнову, другим представителям администрации Санкт-Петербургского Института истории Российской академии наук, которые оказывали мне постоянную поддержку. Благодарю руководство Европейского университета в Санкт-Петербурге за предоставление мне творческого отпуска, это дало возможность сосредоточиться на моем исследовательском проекте.
Поддержка Фонда Коне и Коллегиума инновационных исследований университета Хельсинки (Helsinki collegium for Advanced Studies) позволила мне работать в финских библиотеках и архивах в 2013 году. Грант Германского научно-исследовательского общества (DFG) и поддержка Института восточноевропейской истории Тюбингенского университета дали мне возможность три месяца работать в библиотеках Германии в 2016 году.
За советы и замечания благодарю И. А. Жданову и А. В. Абашину, редакторов этой книги.
Я постоянно ощущаю поддержку моей жены Кати. «Если мой муж смотрит в окно, то это не значит, что он не работает», – говорит она порой знакомым. Я горжусь тем, что после некоторых колебаний – вполне объяснимых – она заняла именно такую позицию. Помимо всего прочего, она отражала постоянные атаки наших внучек Фаины и Таисии на мои картотеки, хотя и не всегда ее усилия были успешными. Впрочем, я рад, что и младшие члены моей семьи уже в раннем детстве проявляли интерес к моей старомодной исследовательской лаборатории.
Завершая работу над этой книгой, я постоянно вспоминал умершего в 2014 году моего старшего коллегу Рафаила Шоломовича Ганелина, замечательного исследователя и мудрого человека, который очень много сделал для нескольких поколений историков Ленинграда/ Санкт-Петербурга. Я был одним из тех, кому он помогал; без его поддержки моя научная карьера была бы иной, а его советы избавили меня от многих заблуждений и ошибок. Памяти Рафаила Шоломовича я посвящаю эту книгу.
Введение
Британский посол Дж. Бьюкенен вспоминал, что в дни революции некий русский солдат якобы заметил: «Да, нам нужна республика, но во главе ее должен стоять хороший царь». Суждение, воспринимавшееся английским дипломатом как оксюморон, должно было подтверждать его мнение относительно странной политической культуры жителей страны пребывания: «Россия не созрела для чисто демократической формы правления…»[1]
Упоминания о подобных высказываниях русских простолюдинов встречаются и в дневниках иностранцев[2]. Они нередко желали представить Россию еще более экзотичной, чем она была, а стремление ее обитателей иметь «демократическую республику с хорошим царем» подтверждало, казалось, это мнение. И сводки российской военной цензуры цитируют письма солдат: «Мы хотим демократическую республику и царя-батюшку на три года»; «Хорошо было бы, если бы нам дали республику с дельным царем»; «Царя свергли с престола, теперь новое правительство, ничего, хорошее, жить можно, а когда выберут царя, да получше, – еще лучше будет». Некий цензор делал вывод: «Почти во всех письмах крестьян высказывается желание видеть во главе России царя. Очевидно, монархия – единственный способ правления, доступный крестьянским понятиям»[3].
Вряд ли все крестьяне и солдаты, высказывавшиеся так, были убежденными монархистами: ведь они хотели ограничить срок правления царя, предусматривали его избрание и переизбрание. Вернее было бы предположить, что понятия «государство» и «царство» они рассматривали как синонимы, им было трудно, даже невозможно представить государство без «государя», сильного главы государства. Нередко солдаты отказывались присягать Временному правительству, ибо само упоминание о «государстве» в тексте присяги рассматривалось как проповедь монархизма, – они кричали: «У нас нет государства, а есть республика». Офицер-фронтовик в письме от 12 марта описывал отношение солдат к тексту присяги: «Присягать сегодня, по-видимому, опять не будут – оказывается, их смущает имеющееся в тексте присяги слово “государство”; они думают, что это что-то такое, где обязательно должен быть государь, а государь, в их понятиях, непременно самодержец»[4].
