Игорь Воронкин - Звездное братство
***
Старая рыбацкая хижина располагалась на небольшом скалистом выступе, нависшем над берегом моря. Ее стены, сколоченные из досок, со временем высохли и разошлись, открывая свежему ветру внутреннее пространство этой лачуги. Крыша была сложена из пучков тростника и сгнившей трухой осыпалась внутрь. Когда-то давно рыбаки использовали это укрытие для хранения сетей, канатов, бочек и прочей своей оснастки и утвари. Кое-что из брошенного ими инвентаря до сих пор хранилось в хижине. В углу стояла широкая колченогая скамья, больше напоминающая топчан, и приставленный к ней рассохшийся и покореженный стол. На стенах висели дырявые сети. В двух полуразвалившихся бочках когда-то хранили рыбу, и ее запах, несмотря на прошедшие годы, все еще слабо улавливался в воздухе. Здесь у моря ночной ветерок был значительно свежее, чем в городе, и Лора зябко поеживалась, но больше от нервного холодка горьких переживаний. Квентин подошел к двери ветхой хибары. Под ним вздыхала и волновалась необузданная морская стихия. Луна бежала в неспокойных водах по колышущейся серебристой дорожке. Ничто не мешало в этот полночный час природным стихиям явить себя в полную силу: ярко, сочно, рельефно. - Мне холодно, - сзади неслышно подошла Лора. Квентин обернулся. Заглянувшая луна утонула в глубине глаз Лоры. Она смотрела на Квентина прямо, словно бы пытаясь прочесть все его потаенные мысли, глубину чувств, проникнуть в самые сокровенные уголки его сердца. Не понимая, зачем он это делает, Квентин обнял Лору за плечи и тотчас почувствовал мягкую теплоту ее тела. Она не отстранилась, нет, напротив, сильнее и податливее прижалась к нему, склонив голову ему на грудь. Ее рассыпавшиеся волосы колыхались дыханием ветерка, донося до него душистый аромат ее тела. Никогда прежде Квентину не было так хорошо. Мгновение должно было замереть, а время исчезнуть, чтобы все это могло продолжаться вечно. - Пойдем в дом, здесь прохладно, - с мягкой улыбкой сказала Лора. Не в силах оторваться друг от друга они присели на недовольно скрипнувший топчан. Девушка сильнее прижалась к Квентину, и он ощутил, как ему на грудь скользнула теплая капелька. Он поднял голову Лоры, ее глаза были полны слез. - Не плачь, милая моя, - принялся он неумело осушать поцелуями ее заплаканное лицо. - Не надо плакать, вот увидишь, все будет хорошо... - он успокаивал ее, как маленькую девочку, - все будет в порядке. Слезы от этого полились лишь сильнее. Лора всем телом вздрагивала от рыданий и сильнее прижималась к Квентину. Губы Квентина осушали слезы на лице Лоры и вдруг почувствовали прикосновение ее мягких послушных губ, с которых все еще продолжали срываться приглушенные всхлипы. Он и сам не заметил, как они слились в долгом поцелуе. Луна взошла над морем и сквозь распахнутую настежь дверь хижины проникла внутрь прямоугольником бледного света. Их обнаженные тела в этом призрачном свете казались такими белыми, а тени от лунного света причудливыми переплетениями блуждали по стенам. Они лежали, ощущая тепло и любовь друг друга, и снова наступило время, когда Квентину захотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.
***
Проникнуть в город незамеченными можно было только через морской порт. И было просто здорово, что Лора еще босоногой девчонкой облазила здесь все закоулки. Солнце еще только поднималось над землей, чтобы согреть теплотой и осветить радостью весь этот темный подлунный мир, когда Квентин и Лора, петляя между причалами, пакгаузами, ремонтными доками и вытащенными на берег судами, отправились в город. Они шли, обнявшись, и обменивались веселыми и озорными взглядами, значение которых было понятно только им одним. Иногда в стороне, скрывшись от посторонних взоров, они останавливались и застывали в долгом нежном поцелуе. Все мрачное и опасное, казалось, отступило, и жизнь в этот день для них начиналась заново. Несмотря на ранний час, город гудел, как потревоженный улей. Сегодня был первый день турнира, самый волнующий и торжественный. Сам король должен был выступить перед народом с приветственной речью, затем состоится торжественный парад участников турнира и королевской гвардии, и, наконец, трубным гласом фанфары возвестят о начале состязаний. Участники турнира уже собирались на парад. Специально для них была отведена улица, ведущая к королевскому дворцу. Хотя король и предоставлял всем участникам равные возможности, за счет казны выдавая необходимую амуницию, щеголи все же не упускали шанс предстать во всей красе своих боевых доспехов, убранств и уборов и теперь придирчиво осматривали соперников. Только оружие у всех должно было быть одинаковым: спортивным - не боевым. На первый день было назначено выступление около ста пар участников, а это означало, что соревнования начнутся с рассветом и закончатся поздним вечером. Патрик, Фарт и Огюст были уже на месте. Они лениво прохаживались по дворцовой площади, ожидая своих юных соратников. Королевские сыщики нехотя следовали за ними, стараясь не терять их из виду в многочисленной толпе. Друум со своими людьми занял место на высоком крыльце королевского дворца, с которого хорошо обозревалась вся дворцовая площадь. Он немного нервничал: день этот был решающим. Они или с честью выполнят поставленную перед ними задачу, или им уготован бесславный конец. Его Святейшество не прощал глупости и неисполнительности. Вскоре Квентин и Лора оказались в плотной толпе. Юноша остановился, похоже, ему пришла в голову какая-то идея: - Я должен получить доспехи, - объявил он. - Если я надену доспехи и натяну шлем с опущенным забралом, то опознать меня среди других участников турнира будет невозможно. Здесь повсюду ищейки Конаха, поэтому прошу тебя, - он взял Лору за руку, - как только мы войдем на площадь держись от меня подальше, а лучше сразу ступай к нашим друзьям. Хорошо, малыш? - он ласково посмотрел ей в глаза. - Хорошо, будь по-твоему, - улыбнулась Лора. В это утро она была удивительно тихой, доброй и ласковой. Она чувствовала, что в ее жизни произошло то, о чем она так долго мечтала. Новое неизведанное чувство подхватило ее и понесло на крыльях. Все остальное: лабиринт, Посвященные, даже смерть деда - как-то смазалось и отошло на второй план. Якобсу пришлось попотеть с самого рассвета, выдавая участникам доспехи, оружие и принадлежности. Он перетаскал уже тонны железа и тяжело дышал, как вол на пашне. Но конца-края этому кошмару не предвиделось - очередь не уменьшалась. Поэтому когда к нему протиснулся принц Монтании и сунул бирку с номером, Якобс, мельком взглянув, не узнал его и привычным жестом кинул на барьер комплект доспехов и копье. Квентин получил вооружение, расписался в толстой амбарной книге и уже отошел, когда что-то со скрипом провернулось в расплавленных мозгах Якобса. - Подождите, пожалуйста, - с улыбкой обратился он к этому высокому юноше, показавшемуся ему смутно знакомым. Квентин обернулся. "Точно, это он!" - узнал Якобс молодого человека. - Вы должны прикрепить бирку с номером на грудь. Сделайте это обязательно - таковы правила турнира, - напомнил оружейник, а сам незаметно скосил глаза вправо-влево, нет ли где поблизости людей Друума. Как на беду никого из них рядом не было, но зато теперь Якобс хорошо запомнил номер Квентина - 33. - Хорошо, обязательно прикреплю, - пообещал принц. - Удачи вам! - приветливо улыбнулся Якобс. Квентин надел на голову железный шлем и опустил забрало. В этой железной скорлупе было нестерпимо жарко. Волосы слиплись в мокрый клубок, а пот струйками стекал по лицу, выедая глаза. Все косились на него - что это еще за чучело в шлеме? Но принц решил, что все вытерпит до конца. Вот только совету оружейника он не последовал и не прикрепил номерок на груди, решив, что сделает это перед самым началом состязаний. Квентин огляделся в поисках Посвященных. Площадь была заполнена народом, но вздымающуюся над другими голову Фарта с всклокоченной шевелюрой невозможно было не заметить, и принц стал протискиваться к нему. Лора была уже здесь, и когда Квентин пробрался к друзьям, они что-то оживленно обсуждали. Патрик держал в руках ветхий лист бумаги. - Старинная карта, - пояснил он Квентину. - Я нашел ее в архивах храма. Вот смотри, - он провел пальцем по синей линии на карте. - Это лабиринт. Тут даже есть подпись на древнем анге. Лабиринт проходит под дворцом. Вот это первый вход, отмеченный крестиком. Идем дальше, - Патрик вел пальцем по карте. - Вот этот большой круг - арена или то, что раньше располагалось на ее месте. Теперь сюда по периметру арены, и вот, наконец, то, что нам нужно. Еще один жирный крестик. - Второй вход в лабиринт находится на арене? - Да, вот коридор, ведущий на поле амфитеатра. Крестик расположен прямо на этой линии. - Это недалеко отсюда, - заметил Фарт. - По этому проходу выходят на арену участники турнира, - пояснил Огюст. - Ну раз теперь нам все известно, пошли туда, - предложил Квентин. И они двинулись вдоль фасада дворца, направляясь к арене. Но пройти к арене им не дали. Стражник оттолкнул их от кованой решетки ворот: - Не лезь! Здесь собираются участники парада. И действительно, весь проход был забит нарядными, с гордыми плюмажами на шлемах и фамильными гербами на дорогих доспехах рыцарями, почетными участниками традиционных турниров. С минуты на минуту должен был начаться торжественный парад, и все ожидали, когда прибудет конная королевская гвардия. Наконец, раздался звонкий перестук подков по мостовой, и на площадь выехал передовой отряд всадников. Конные гвардейцы были великолепны: на белых лошадях, в панцирях цвета воронового крыла, отливающих глубокой синевой на солнце, с плюмажами из белых перьев, развевающимися на остроконечных шлемах. Стражники ни с кем не церемонились. Действуя древками алебард, они оттесняли толпу от ворот арены, очищая дорогу для конногвардейцев. - Что будем делать? - раздался снизу голос придавленного Огюста. - Ах ты, бедолага! - Фарту стало жаль карлика, и он, поднатужившись, раздвинул толпу, освобождая Огюсту жизненное пространство. Их всех так сильно прижали к решетке, что они даже не могли пошевелиться. - Выход один, - недолго думая, ответил Квентин. - Чтобы проникнуть в этот проход, я должен выступить в турнире. А там, глядишь, и вам смогу открыть дорогу. Согласны? - Да, видимо, только так мы сможем сегодня проникнуть туда, - согласился Патрик. - Тогда я пошел. - Будь осторожен, Квентин, - Лора чувствовала, что слезы снова помимо воли готовы скатиться с глаз. Она никогда бы не поверила, что может заплакать из-за какого-то там парня. Но прошедшая ночь все в ней перевернула.
