Василий Головачев - Мегаморф, или Возвращение Реликта
– Что не отменяет вины Игроков, стремящихся навязать свою волю, свои принципы миропонимания и свою логику тем, кто делает то же самое. Великая Равнина, как мы её видим, это промежуточный…
– Странный аттрактор.
– И в то же время резервация, рассчитанная на сохранение наиболее продвинутых постразумных систем.
– Физическая реальность в состоянии квазиустойчивого равновесия материальных мод.
Алонсо растянул губы в полуиронической улыбке.
– С вами приятно беседовать, сын Предтечи. Фрейм вы получили, судя по всему, весьма глубокий. И всё же, с чего вы взяли, что ФАГ тоже оказался на Равнине? Он был внешним Игроком, пришедшим в нашу Метавселенную из какой-то другой.
– «Глазастый».
– Что?
– За нами продолжает наблюдение судейская система, проявляющаяся как облако воздушных шариков с глазами внутри каждого шара.
– Ну, на самом деле она кажется облаком далеко не всем. Я, например, воспринимаю вашего «глазастого» как выгнувшуюся парусом паутину. Мои коллеги – как кисейное облако правильной овальной формы.
– НЛО.
– Что вы говорите?
– В двадцатом веке такие облачка называли на Земле НЛО – неопознанными летающими объектами.
– Абсолютно верно, люди уже тогда начали регистрировать случаи проявления в нашей вселенной деятельности Игроков, пока сами не породили коллективный Сверхум – разумную систему Геи.
– «Заумь», – усмехнулся Ясен.
Алонсо добродушно погрозил ему пальцем.
– Кто знает, насколько она будет умна в грядущей Игре, однако пока только «Заумь» Геи даёт возможность возродиться человечеству.
– Надо остановить Игру.
Учёный озадаченно взялся пятернёй за подбородок.
– Вы серьёзно? Игра неостановима, это всё равно, что остановить жизнь.
– Игроки выбрали наш Метадомен в качестве игрового поля. Страдают все живущие в нём, не имеющие никакого отношения к Игре. – Ясен помолчал и добавил убеждённо: – Это неправильно!
– А вы, однако, моралист, господин Велич.
Ясен боднул головой воздух.
– Я не хочу, чтобы меня заставляли жить по чужим законам!
– Кто же хочет?
– Резервация Равнины уже не является попыткой изменить состояние Метагалактического экссудата ради усложнения континуума с целью выращивания других форм жизни. Это явное упрощение континуума. Ты же сам говорил, что мерность пространства Равнины скатилась ниже трёх. При чём тут моралист?
Алонсо поднял вверх руки.
– Не сердитесь, друг мой, прошу прощения. Я только хотел подчеркнуть, что ваша оценка обстановки на Равнине очень важна для расстановки сил. Ведь вы должны понимать, что от ваших умозаключений будет зависеть не только ваша личная судьба, но и судьба жизни в этом домене. Иначе вашего отца не назвали бы Предтечей. На вас сделали ставку…
– Кто? – перебил учёного Ясен.
– Да все. Ваш дед, файверы, Грехов в том числе. Жаль, что вы с ним не встретились. Недаром же за вами гоняются все разумники, оставшиеся на Равнине. Погодите, ещё ФАГ объявится, если он тут.
В голове Ясена вспыхнул эфемерный алый цветок. Это был пси-вызов Истомы, и нёс он не лукаво-насмешливый или довольный смысл, а тревогу, призыв о помощи. Хотя об этом она не просила, прислав плохо читаемый ментослоган.
Ни слова не говоря, он выскочил из катера.
В пещере с раскрывшимся в форме ротонды чужанином ничего не изменилось. Разве что стало темнее: по собственной инициативе Диего убрал освещение, оставив только один луч, упиравшийся в потолок зала. Нигде не было видно ни души, хотя Ясен чувствовал, что за катером наблюдают.
Он привычно изменил поток сознания, «обнял» пещеру сферой внечувственного восприятия и увидел Истому в дальнем углу зала, за нагромождением каменных глыб.
С ней кто-то был. Двое мужчин. Кроули-младший и ещё кто-то. Файзулла. Что они там делают?!
Ясен наконец запеленговал их ауры – в виде тонких струек «грязного» свечения. И ещё он ощутил-понял-увидел, что там идёт какая-то возня. Истома не кричала и не звала на помощь, но она сопротивлялась!
Внутреннее время подчинило себе внешнее. Он перешёл в иной временной поток.
Пространство расширилось и сжалось в пульсации.
Ясен вошёл в темп и через пару секунд перенёсся в тупик пещеры, где оказалась геянка. Вопрос: зачем её туда понесло? – он задал себе позже.
Пещера здесь заканчивалась округлым мешком с гладкими стенами и ребристым полом, внутри которого торчали из пола похожие на гигантских ежей образования. Скорее всего они тоже являлись мертвяками-чужанами, из которых давно утекла жизнь. Но не это было важным. Здесь было темно, однако в состоянии боевого транса он видел всё как днём.
Файзулла держал Истому. А Кройли-младший блуждал по её телу руками и пытался поцеловать, пока не схватил за волосы и не процедил сквозь зубы:
– Ну чего сопротивляешься, дура? Я сделаю тебе хорошо. Расслабься, не дёргайся. Ты же не девочка, я правильно понимаю? А твой дубовый хахаль не…
Ясен возник рядом как привидение.
– Отпустите ее!
Али шарахнулся в сторону, повернул голову, в пылу борьбы не сразу узнав дебрянина.
– Ты?! Чего тебе?
– Отпустите!
Али не являлся главным противником, несмотря на его висевший на поясе «универсал», главным был Файзулла, и начинать надо было с него. На лице афганоида не дрогнула ни одна чёрточка, а пальцы левой руки легли Истоме на шею.
– Отпустите! – в третий раз повторил Ясен, начиная гнать по сосудам не кровь – энергию.
– А схлопотать пулю в лоб не желаешь?! – Али положил ладонь на рукоять «универсала». – Пошёл отсюда!
В затылок пахнуло морозным ветерком.
Ясен оглянулся.
– Что тут происходит? – осведомился возникший ниоткуда старший Кроули.
– Дэд? Мы тут гуляли…
– Что происходит?
– Да мы тут… балуемся, – с заминкой пробормотал Кроули-младший.
– Вижу. Отпусти девушку.
Файзулла убрал руки.
Истома вырвалась, отвесила оглушительную пощёчину Али (он отшатнулся, хватаясь за щеку), хотела ударить Файзуллу, но тот подставил руку.
– Ещё раз дотронешься до меня, скотина, убью! – Она повернулась и зашагала прочь с гордо поднятой головой, не сказав спасителю ни слова благодарности.
Мужчины проводили её глазами.
– Честное слово, я просто хотел пошутить, – начал Али.
– Иди в палатку.
– Она сама…
– Иди в палатку!
Али замолчал, потёр щеку, направился к выходу из склепа, специально задел плечом не двинувшегося с места Ясена, крутанулся волчком от удара, выхватил пистолет.
