Касание пустоты - Волков Игорь Владимирович

В гостиную не пошел, захотелось пройтись, немного проветрить мозги. Улица встретила морозным воздухом, наполненным взвесью снежинок. Из-за того что к вечеру похолодало, снежинки сыпались маленькие и колкие, так и норовящие попасть за шиворот или залететь в глаз. Спрятавшись от них под капюшоном куртки, я, не задумываясь, куда иду, брел по дорожкам, пока не вышел к пруду, еще не покрывшемуся льдом.

На черной глади качались несколько опавших листьев. Я сел на корточки, хотел коснуться пальцами воды, но не успел этого сделать. Организм сам потянулся к озеру. Я, оставаясь на месте, уже касался ледяной глади, погружался в нее. Сквозь толщу воды видел оранжевые фонари. Различал структуру жидкости, молекулы, распадающиеся на атомы. Проходя через это великолепие, внезапно коснулся илистого дна. Вздрогнул. Погрузился в него.

Вяло пискнул браслет.

Ил мне не понравился, поэтому двигаться глубже я не стал, покинул дно. Но воду – нет. Разбил ее на капли, создал из них свой рисунок.

Браслет пискнул еще раз.

Я словно дунул на воду, и капли, закружившись, сложились в искрящуюся спираль, похожую на фрагмент известного вангоговского пейзажа.

Браслет запищал в полную силу.

Я потерял себя. Нужно было возвращаться, но куда? Вокруг меня вода.

Браслет пищал.

Я занервничал. Тут, в парке, никто не придет мне на помощь, выкручиваться надо самому. И я, вспомнив, что умею дышать, вдохнул морозный воздух. Раз, другой. Потянул к себе всего себя. С сожалением покинул воду, но запутался в ветках прибрежных кустов.

Браслет пищал.

Я продолжал глубоко дышать. Выдрался из кустов, облаком неясной мне сущности собрался вокруг себя.

Браслет пищал.

Я вздохнул еще раз и наконец-то полностью собрался. Прислонился к дереву. Услышал… нет, почувствовал чьи-то быстрые шаги. Оглянулся и увидел приближающегося Райли. Подойдя, он коснулся меня рукой, будто проверяя, насколько я жив.

– Мониторинг сработал. Ты в порядке?

Я пока еще ощущал вокруг себя воду. Говорить не мог, просто молча кивнул. Райли остался рядом. Дождался, пока я оторвусь от дерева. И тихо пошел за мной, когда я развернулся в сторону корпусов.

У входной двери я на секунду остановился и посмотрел ему прямо в глаза.

– Спасибо. Правда, спасибо, что присматриваешь за мной.

– Сам себе ответь на вопрос, насколько ты контролируешь происходящее,– сухо отозвался Эванс.– И, может, тебе не стоит ходить одному? Если не контролируешь.

Да, нотация на ночь – прямо то, что доктор прописал. Я невольно улыбнулся.

– Контролирую. Но все равно спасибо за беспокойство.

А контролирую ли?..

Ощущение воды и прикосновений к илу никак меня не отпускало. И перед сном, чтобы избавиться от навязчивых впечатлений, я открыл в мобильном приложении экспедиции раздел с фотографиями. Пролистав бытовые корабельные снимки, нашел папку с видами на Проксиму и ее планеты. Удастся ли мне еще когда-нибудь побывать там? Сидя за приборной панелью, смотреть, как растет звезда, от точки до момента, пока не обретет корону протуберанцев. А потом стоять в обсерватории у смотрового окна и любоваться близкой звездой уже без помощи какой-либо оптики.

С этими мыслями я и заснул. Той ночью мне приснился странный сон. Я снова был в созвездии Центавра, как и мечтал. Только без корабля и даже без скафандра. Я висел над Бьенором – Проксимой b, но смотрел не на него, а в глубину чьих-то темных внимательных глаз. Я падал в них, а они поглощали меня, словно омут. Я должен был утонуть там, распасться на атомы, только так глаза могли усвоить мою сущность. Но мы словно находились в разных плоскостях реальности, и я, как Алиса Кэрролла, падал, оставаясь на месте.

Проснувшись утром, я все еще ощущал этот взгляд.

Глава шестая

Райли с двумя помощниками запускали лабораторное оборудование, а я лениво развалился на диванчике тут же рядом и ждал Виктора с его медицинскими датчиками.

– Что, больше в пруд не тянет? – поинтересовался Райли, когда все компьютеры были включены.

Я хотел ехидно ответить, что уже тянет подальше, чем в пруд, но не стал.

Пришел Виктор. Райли сел напротив, глядя, как врач цепляет на меня провода.

– Алексей, тебе нужно повторить то, что ты делал в прошлый раз.

– На бис! – Я театрально развел руки в стороны.

– Давай проговорим. Ты проходишь за стену, пускаешь пыль. Мы, кстати, заменили тебе порошок на муку, чтобы гадостью всякой не надышался. И возвращаешься. Ясно? – Райли встал.

– Так же аккуратно, Лёх, – вмешался Виктор. – Не уходя в распад.

Я кивнул. Потянулся и встал с дивана. Пошел в лабораторию. Там внутри внимательно оглядел стену. Выбрал участок. И дальше не стал себя сдерживать, а почти моментально оказался в кладовке. Нашел муку, надорвал пакет, рассыпал ее вокруг. Помедлил, вернулся в лабораторию, буквально на мгновение собрался весь в себя и снова разошелся. Прошел через другую точку в стене. Сделал круг по кладовке, легко коснулся каждого лидара, мигающего мне зелеными огоньками. Вернулся в исходную точку и собрался. Маршрут лаборатория – кладовка уже получался без каких-либо проблем, перемещался я практически мгновенно, видимо, на повторах придется включать замедленное воспроизведение.

После очередного моего похода туда-обратно Райли через динамик предложил:

– Закончим?

– Да, еще разок схожу, и все.

Я снова выбрал неиспользованный ранее участок стены. Так же легко, как и в предыдущие разы, оказался в кладовке. Еще основательнее прошелся по ней. Переставил коробки. Нарисовал смайлик на слое рассыпанной муки. Вздохнул, но не вернулся. Ощутил себя, стоящего в лаборатории, и потянул к себе.

Браслет запищал. Пока неубедительно, без привычной истерики, просто дал о себе знать.

Я тянул себя к себе. Я смотрел на себя. Я звал себя. Я шел к себе. Пока получалось медленно. Я внезапно понял, что и это можно делать мгновенно, просто я пока не умею. Но шел. Сюда, к себе, в кладовку. Иногда я терял себя, в этот момент мне помогал вдох. Кажется, в остальное время я просто не дышал. Я коснулся собой стены. Попал в стену. Вышел из стены. Я почти дошел и готов был собраться.

Браслет сорвался на истеричный писк. Что-то орали в динамик. В глазах комната распадалась на части. Я терял целостность… И тут я заорал сам на себя. Это был страшный рев на выдохе – наверное, смотри я на это со стороны, испугался бы до ночных кошмаров. Но я был внутри этого звука, весь собирался к нему, касался его, становился его частью.

Браслет пищал. Меня трясло. Я пока ничего не видел, но зато весь собрался в себя. Фонил сильно, сам чувствовал это, но затруднился бы описать ощущение. Вдох. Раз, два, три. Еще.

Укол, и я улетел в темноту.

За окном было то ли хмурое утро, то ли уставший вечер, снег растаял. Чувствовал я себя нормально. Потянулся. Никаких проводов ко мне не шло, хотя находился я определенно в медицинском блоке. Во рту пересохло, но воды рядом не оказалось, пришлось вставать. Я боялся, что у меня что-то сломано, но нет. Ничего не болело, руки-ноги двигались, как им и положено. Я сделал круг по комнате. Подпрыгнул – голова не закружилась. Вышел в пустой коридор. Опустив глаза, обнаружил, что одет в пижаму. Искать нормальную одежду было лень, а пить уже хотелось нестерпимо. Поэтому как есть потащился через переход в лабораторный корпус, в гостиную, где всегда была вода.

Нигде ни души! Что происходит, я попал в альтернативную вселенную? Я тут один?

– Лю-ю-юди! – позвал я.

Зловещего эха не послышалось, но и на крик никто не отозвался. В гостиной я налил себе чая и сел в кресло. Да будет день хулиганских поступков! Я потянулся к стене, преодолел две комнаты и оказался в лаборатории. Вот они, тут все собрались. Райли что-то экспрессивно говорил, размахивая руками. Звук дробился, и было непонятно, о чем. Видимо, в таком состоянии я могу слышать только там, где остаюсь сам, а не там, куда дотягиваюсь. Я коснулся Райли. Все замерли. О, какие лица! Шалость удалась. Быстро собравшись назад, я отхлебнул чай из кружки.