Касание пустоты - Волков Игорь Владимирович

– Правда не хочу, – ответил я. – Здесь у меня есть вы. Есть интересные эксперименты. Надежды на что-то новое. А что будет там? В космос, я думаю, нас пустят еще нескоро, а я больше ничего не умею. Могу, конечно, пойти работать программистом. Писать код, заавтоматизировать все вокруг себя. Но ты бы знала, как это скучно…

– Если Эванс откроет свой институт, я думаю, многие из нас туда подтянутся. – Лео запустила руки в прическу, достала несколько заколок, и ее волосы водопадом упали на плечи.

Я, не скрывая, залюбовался ею.

– Лёх, – печально улыбнувшись, она покачала головой.

– Если Эванс откроет свой институт, это, безусловно, будет интересно, – вернулся я к теме. – Но до этого надо еще дожить.

Я встал, забрал со стола посуду и отнес ее в посудомойку. Потом помог Лео накинуть куртку и двинулся следом, надевая на ходу свою.

Мороз на улице уже походил на настоящий зимний, поэтому я сразу запахнулся и натянул капюшон.

– Ты же из России, ты должен любить зиму, – засмеялась Лео.

– Это ошибочный стереотип, – буркнул я. – С чего ее любить?

Мы вместе дошли до жилых корпусов, по кратчайшей дорожке, без какого-либо лукавства с моей стороны. Там Лео встала на цыпочки и, придерживаясь рукой за мое плечо, внезапно поцеловала в щеку.

– Спокойной ночи.

Я перехватил ее ладонь и несколько секунд держал в своей, но Лео выскользнула и, сверкнув еще раз улыбкой, исчезла за дверью.

Поднявшись на террасу, я выдвинул кирпич и достал сигареты. Как же холодно…

Выпустив первую затяжку, внезапно подумал, что с момента того самого распада Ксавье я плыву по течению, даже не задумываясь, в какую сторону грести лапами. А пора бы уже решать, как жить дальше. Ведь рано или поздно из резервации нас выпустят.

За ночь мороз окреп. Снега было мало, поэтому в сильный холод не верилось. Я, как обычно, вышел на утреннюю пробежку, но когда от ледяного воздуха перехватило дыхание, понял, что погоду недооценил, и натянул бафф до самых глаз.

На пруду появился первый тонкий лед, покрытый узором инея. Я сбавил скорость, перешел на шаг и через некоторое время остановился. Ну что, контролирую я в этой жизни хоть что-то?

Потянулся ко льду. Коснулся его. Ввинтился в тончайшее вещество. Прошел его и проник в воду. Разогнал вокруг себя волну, создал простенький водоворот. Дал ему увести меня на глубину. Прикоснулся к илу и тут же оттолкнулся от него. Всплыл, бережно коснулся льда, аккуратно пробрался сквозь его структуру. Замер на поверхности. Быстро вернулся в себя.

Оглядел водоем и с удовольствием убедился, что на поверхности озера никаких следов моих манипуляций не осталось. Браслет ни разу не пискнул.

Удовлетворенно улыбнувшись, я снова потянулся к озеру. В этот раз прокатился по ледовой поверхности. Не погружаясь внутрь, я поднимал в воздух крошки инея, несясь по поверхности, как титулованный фигурист. Сделав несколько спиралей, чуть не вылетел в кусты, но все-таки удержался. Вернулся. И полюбовался оставленными мной на тонком льду дорожками. Браслет все так же не пищал.

В третий заход я уже не был аккуратным. Грубо пробил лед. Это показалось мне недостаточным, и я обломал кромку проруби. Наплескал воды. Погрузился глубже и поднял на поверхность целый фонтан. Вернувшись, с удовольствием воззрился на прорубь.

Браслет ни разу не пискнул.

Что и требовалось доказать. Все эти фокусы с каждым днем получались все лучше и лучше. Я интуитивно чувствовал, как надо действовать, временами даже полностью отключал мозг и старался не задумываться, следуя за подсознанием. Интересно, сможет ли институт Эванса когда-нибудь расшифровать эту загадку и сделать пошаговую инструкцию новичкам? Или все так и останется на уровне рефлексов и инстинктов? То, что в резервации мы не сможем разобрать все луковые слои этого феномена, казалось мне очевидным.

Вернувшись на дорожку, я, прежде чем бежать дальше, снова проверил рефлексы: потянулся к ближайшему кусту и дотронулся до его колких безлистных веток. Вернулся назад. Браслет молчал.

Ну что же, при таких способностях, наверное, и мне найдется место в институте Райли.

Я улыбнулся своим мыслям. И побежал дальше.

Глава седьмая

Все утро следующего дня мы разбирали видео с нашего спонтанного эксперимента. Собрались небольшой группой: я, Акихиро, Лео, Виктор, Райли, несколько его инженеров и кто-то из биологов. Оценивали по десятибалльной шкале способности к перемещениям попавших на запись участников. В итоге получилась внушительная рейтинговая таблица, первую строчку которой занимала Лео. Видеть ее на вершине списка было приятно, хотя моих заслуг в этом и не было. Никаких определенных закономерностей по рейтингу не прослеживалось, не похоже было, чтобы способности к перемещению зависели от возраста, пола, национальности или специальности. Насчет последнего, правда, мы проспорили целый час: у биологов перемещаться получалось либо плохо, либо совсем никак. Но в итоге сошлись на том, что это случайное совпадение.

Всех участников эксперимента мы разбили на три группы: большинство показало более-менее одинаковые средние способности, восемь человек совсем не смогли открыть пространственный переход (мы наконец-то дали название нашему способу перемещения – пространственный переход) и всего четыре человека продемонстрировали способности, схожие с моими. Списки групп мы вывели на мониторы, а потом несколько раз прошлись по ним, пытаясь установить хоть какие-то закономерности.

– Я, конечно, не ученый, но мне кажется, можно попробовать найти, что отличает людей с сильными способностями от тех, у кого способности практически не проявляются. Это две крайности, и если есть объективные факторы, помогающие одним людям лучше других управляться с переходами, то в этих группах они должны быть выражены особенно контрастно, – выдал я Райли, показывая на список.

Райли скрыл середину и оставил две крайние колонки с фамилиями. Еще минут тридцать мы ломали головы над тем, в чем же может быть разница между группами. Наконец я сдался.

– Нам нужен свежий взгляд на происходящее. Райли, а давай позовем наших китайских коллег? Покажем им записи, ваши выводы по данным с лидаров, а потом я продемонстрирую вживую проход сквозь стены и муку?

Райли удивленно поднял брови.

– Ты настолько уверен в своих силах?

Я пожал плечами.

– Почему нет? В плане действий – потянуться куда-то, уронить банку с вареньем, вернуться – уже все отработано. Использовать в быту, наверное, пока рано. Но сейчас же речь про разовую демонстрацию перемещения и простых манипуляций с предметами. В этом я уверен.

Райли молчал.

– Что тебя смущает? – подал голос Виктор. – У нас все последние эксперименты прошли чисто. Инъекции транквилизаторов не понадобились.

– Честно? – Райли встал. – Все смущает. Но я поговорю с капитаном, попробуем организовать смотрины.

День закончился без приключений. А следующим утром, проходя мимо лабораторного корпуса, я наткнулся на человека в противоинфекционном комбинезоне, который, судя по всему, только приехал. Подойдя ближе, я опознал в нем доктора Боровского. Без компании он растерял всю свою самоуверенность и неловко топтался у входа.

– Так и будете ходить все время? – кивнул я на его наряд.

– Этого требует техника безопасности, – важно ответил Ярослав и, не спрашивая, куда я направляюсь, хвостиком двинулся за мной.

Столовая завела доктора в тупик. Пить кофе в герметичном костюме было невозможно, и он, как мне показалось, растерянно, остановился у столика. Но я его недооценил.

– Не ожидал, что, несмотря на мой внешний вид, вы приведете меня в столовую, – довольно резко сообщил он. – Будьте любезны, прежде чем начнете что-то себе заказывать, отведите меня к тому, кто у вас отвечает за научное направление. По моей информации, это Эванс.

Подавив порыв послать его совсем в другом направлении, я вызвал по коммуникатору Райли.