Василий Головачев - Век воли не видать
В Бийск переехали зимой, практически сразу после схватки с эмиссарами Владык во втором числомире, где жили Прохор-2, его жена Устя и Саблин-второй – Данияр. Устроились сначала в квартире бывшего мужа Аллы Юрьевны, который сдавал квартиру в аренду, проживая со второй женой в Барнауле. Потом Алла Юрьевна поговорила со своим двадцатисемилетним сыном Андреем Веровым, и чета Саблиных переехала в загородный дом Андрея, оказавшегося удачливым бизнесменом.
Парень окончил Барнаульский промтех, уехал в Москву, собираясь покорить столицу, не преуспел в этом начинании, помыкался по свету в поисках приложения творческих сил, а потом вернулся на Алтай и занялся сбором и обработкой кедрового ореха.
– Сибирский кедр, – увлечённо рассказывал Андрей гостям, – уникальное дерево! Его орехи серьёзно полезнее орехов корейского и маньчжурского кедров, так как их белок по микробиологическому составу максимально близок животному. Это идеальный продукт для вегетарианцев!
Андрей сообразил, что продавать уже обработанные орехи выгоднее, чем в скорлупе, набрал денег в долг (в том числе и у матери), построил своё производство в Бийске. Чуть было не обанкротился, потому что клиенты не стали покупать у него орехи, так как по содержанию колониеобразующих единиц, а проще – плесени, они не проходили экспертизу. Но парень не сдался, снова взял кредит на покупку камеры для обработки орехов активными частицами и применил её на предпоследней стадии обработки; всего у процесса обработки орехов девять стадий. И орехи пошли!
После этого бизнес Верова набрал массу, он отдал долги и построил себе за городом коттедж, куда и переехали Саблины, вынужденные скрывать тела Прохора и Юстины от посторонних глаз и ухаживать за ними. Точно так же, как это делали Саблин-второй и его жена Валерия, проживающие во втором числомире.
Двухэтажный коттедж Андрея не мог похвастаться стометровым бассейном, мраморными полами и золотыми унитазами, но всё же он был современным, некичливо-уютным и красивым. Обслуживала усадьбу семья пожилых алтайцев, которых практически не было видно и которые чудесным образом успевали поддерживать в доме и на вверенной территории чистоту и порядок. Недаром старика звали Амыр, что на тюркском означало «покой», а его жену – Айлууш – «добрая». Сам старик называл её Лушкой.
За полгода, истекшие с момента переезда после нападения агентов Владык на Прохора-второго, жизнь Саблиных в одиннадцатом числомире не намного изменилась, если не считать смены климата и природных особенностей.
Варя устроилась в полиции Бийска по первой своей специальности – инспектором по делам несовершеннолетних, ей поручили контролировать местные детские дома.
Саблин предложил свои услуги тренера по выживанию в экстремальных условиях, и его взяли в спорткомитет Бийска курировать муниципальные спортивные базы, а заодно – тренировать детей чиновников, пожелавших научиться рукопашному бою.
С Прохором и Юстиной пришлось повозиться, как в прямом, так и в переносном смысле.
Поскольку в Суздале могли остаться агенты Владык, было бы неправильно сообщать в УВД города о состоянии майора спецназа Юстины Бояриновой, лежащей без сознания, а тем более объяснять кому-либо, что «душа» женщины ушла, образно говоря, в иные измерения. Поэтому Саблину пришлось выдумывать легенду о гибели Юстины в автокатастрофе. Такой случай действительно представился – на Горьковской трассе, в двадцати километрах от города, столкнулись бензовоз и джип «Мальборо», вспыхнувший бензин уничтожил тела пассажиров джипа, и Саблину с помощниками осталось только инициировать смерть подруги, которая якобы ехала в джипе. В одной из сгоревших женщин он, Варя и её подруга «узнали» Юстину.
Почти полностью сгоревшее тело пассажирки «Мальборо» похоронили как тело Юстины, в то время как настоящую Юстину перевезли в Бийск.
Знала истинное положение дел только помощница Юстины Катя. Ей пришлось рассказать всё.
Тела Прохора и Юстины перевозили на Алтай точно таким же способом, каким перевезли тела Прохора-второго и Усти во втором числомире. Правда, Варя не сразу научилась вселяться в тело Юстины, и Данимир устраивал её в кабине мини-фургона «Форд Транзит» сам, испытав непривычные ранее ощущения. Если тело Прохора было телом мужчины, то Юстина была женщиной, и «осваивать» её тело было очень непривычно. Правда, о своих «интимных» переживаниях Саблин предпочитал жене не рассказывать.
Она же научилась ходить по числомирам и жить в чужом теле как в своём только спустя месяц после переезда, и этот месяц Саблин вытерпел с большим трудом.
Однако всё устроилось, они по очереди ухаживали за друзьями, «души» которых застряли где-то в Первомире, и надеялись, что когда-нибудь те вернутся.
Восемнадцатого июня, в среду, Саблин вернулся домой (если, конечно, считать коттедж Андрея своим домом) раньше Варвары. Навестил лежащих в спальне на втором этаже Прохора и Юстину, – они лежали полураздетыми на разных кроватях, – признаков жизни в них не заметил, если не считать слабого дыхания, и спустился в столовую, занимавшую одну из просторных комнат коттеджа на первом этаже.
Айлууш уже приготовила ужин, однако Саблин решил дождаться Варю и выпил лишь стакан облепихового морса.
– Как дела? – задал ему привычный вопрос Амыр, посасывая пустую ореховую трубку; курить табак старик бросил давно, но привычку держать во рту трубку не отменил.
– Как сажа бела, абаай, – ответил Саблин, изучивший два десятка слов на алтайском языке; «абаай» на телеутском наречии означало «дедушка». – Никто нами не интересовался?
Ответный вопрос тоже стал привычным, Саблин понимал, что их будут искать ищейки Владык и когда-нибудь нападут на след. К этому следовало относиться серьёзно.
– Никто, однако, – ответил сухонький, с головой, покрытой седым пушком, но живенький Амыр Сабашкин. – Соседка заходила к Лушке, больше никто.
– Ну и хорошо. – Саблин знал эту соседку, она обслуживала соседнюю усадьбу и дружила с Айлууш.
Поднявшись на второй этаж, где располагались две спальни, кабинет и бильярдная с камином, он подсел к компьютеру.
Читать записи Прохора о путешествиях в Бездны числомиров, порождённых очень большими числами, состоящими из цифр со взаимокомпенсирующими свойствами, было захватывающе интересно, но, к сожалению, математик был лаконичен в описании этих миров и оставил сведения только о самых экзотичных и шокирующих. Всего Саблин насчитал двадцать два описания, из которых лишь три-четыре были описаны более или менее подробно.
Полчаса пролетели незаметно. Данимир успел лишь полистать кое-какие записи на жёстком диске, содержащие сведения о формологии и числонавтике, оставив главные файлы – о формонавтике – на потом. Их надо было изучать долго и вдумчиво.
