Василий Головачев - Век воли не видать
– Слушаю.
– Данияр Тимофеевич, – раздался голос Валентина, – вы далеко?
– Не очень, а что?
– Волков приехал.
– Наконец-то! – обрадовался Саблин. – Давно жду. Скоро буду.
Он отключил связь, обнял жену от избытка чувств.
– Сергей Николаевич приехал, возвращаемся.
– Потренировались, называется, – с лёгким разочарованием проговорила Валерия, глянув на россыпь «змеиных» шариков.
– Ничего, у нас ещё будет время. Ты и так показала себя молодцом.
И они отправились обратно в посёлок, пережив приключения, которые совершенно не планировали.
Сорок четвёртый
Снова приснилась мрачная фигура в сером плаще с накинутым на голову капюшоном.
Прохор дёрнулся назад – было странное ощущение, что ехал в метро, в вагоне, но оказался в сером нигде без опоры и стен, в котором тело начало растворяться, кипеть, испускать пузырьки пара и таять. При этом никакой боли или неудобств не ощущалось, было даже приятно.
Тело начало распадаться на части: отпала кисть левой руки, потом правой, отлетело ухо, опали волосы, отделилась ступня…
Прохор понял, что сейчас может реально умереть, и запредельным усилием воли «собрал» себя в единое целое, заставил тело сделать шаг, другой…
Он спал, сидя в кресле, за компьютером, опустив голову на клавиатуру. Глянул на мерцавшие в пластине монитора цифры времени: второй час ночи, немудрено, что мозги отключились, весь день сидел за компом, поужинал и снова сел за работу. Жена давно уложила бы спать, да только где она, жена? Три месяца уже как ушла… не выдержала образа жизни мужа… Зато задачу он таки решил, а это главное, заказчик будет доволен.
Специальность, которую получил Прохор Смирнец, окончивший шесть лет назад универ в Грозном, называлась «квантовая прогностика». Однако способности Прохора были выше, он владел и математикой, и футур-инжирингом, и онлайн-анализом и мог работать в любой государственной структуре или в коммерческой корпорации. Но он избрал другой путь и стал превалитором – частным специалистом по системному программированию, решавшим любые математические, компьютерные и прикладные инженерные задачи по собственному желанию.
Заказчиков хватало, поскольку таких креативных разработчиков нетривиальных программ не только в России, но и во всём мире можно было пересчитать по пальцам одной руки, поэтому Прохор имел возможность выбирать и задачу – с той точки зрения, интересна она ему или нет, и заказчика, будь он представителем государственных органов, частным предпринимателем или мафиозной структурой. Оплата заказа при этом не являлась приоритетным условием его выполнения, главным условием был интерес исполнителя.
Попытки принудить Прохора работать под контролем предпринимались как со стороны спецслужб России, заинтересованных в его услугах, так и со стороны криминала. Но заканчивались ничем.
Классик назвал бы его человеком в футляре и был бы прав на сто процентов. Прохор Смирнец действительно жил как отшельник, погруженный в «футляр» своих мыслей и переживаний. И руководствовался он только внутренним чутьём да тем, что вызывало творческий интерес.
Не красавец и не урод, не спортсмен и не интеллигентный хлюпик, не флегматик и не меланхолик, не гурман и не любитель острых ощущений, хотя при случае мог импульсивно ввязаться в какую-нибудь авантюру, зато – интеллектуал от бога, способный решить в уме любую математическую задачу.
Жена Павлина ушла от него не потому, что он загулял или перестал обращать на неё внимание, а из-за его неистовой увлечённости работой. Он мог просидеть за компьютером месяц, отвлекаясь только на сон и еду. И Павлина, девушка в общем-то терпеливая, прожив с мужем около года, не выдержала.
Какое-то время он сильно переживал, даже к компьютеру не подсаживался пару дней. Павлина была ему необходима как воздух, и в душе он осознавал, что любит её и не хочет видеть рядом с собой никого, кроме неё. Однако смирился, втянулся в работу, и всё пошло своим чередом. Хотя вспоминал он Павлину чуть ли не каждый день.
Сон с появлением человека в сером плаще, прячущего лицо под капюшоном, снился ему уже не первый год. Впервые это случилось после длительной голодовки, ещё до женитьбы. Он делал расчёт суперпозиции квантовых состояний «запутанных» элементарных частиц для создания квантового компьютера и едва не попал в больницу от перевозбуждения и слабости. Организм отключил сознание (к счастью, пришёл друг и вывел математика из этого состояния), и Прохору приснилось, что к нему приходил некто в плаще, назвавший себя Прохориилом девятьсот девяносто девятым. О чём они говорили, Прохор не помнил, но переживание встречи было таким глубоким, что след её остался в памяти, которая время от времени напоминала ему о существовании «матрёшечной числовселенной» и «родственника» в одном из её запредельных миров.
«Ты сильный, – родилось смутное воспоминание речи гостя, – почти такой же сильный, как я, не хочешь поработать вместе?»
«Нет», – ответил он ему тогда. Речь шла о путешествии в какие-то «бездны». Впрочем, вполне возможно, «бездны» он придумал уже позже, психика и не такое способна была выдумать.
Прохор потёр бровь пальцем, пытаясь выудить из памяти подробности сна, мотнул головой с сожалением: чёрт с тобой, не очень-то и хотелось. Не к врачам же обращаться?
Он полюбовался на экран, в растворе которого красовалась выведенная им формула. Задачу поставили представители Белросской космической корпорации, и звучала она так: рассчитать алгоритм ликвидации космического мусора вокруг Земли. Ему даже выдали секретные данные о столкновениях космических кораблей, в том числе военных, с обломками отработавших своё спутников, топливных элементов и прочей отслужившей свой век техники. И он сделал работу, просидев над проблемой несколько суток кряду. Теперь можно было получить гонорар и расслабиться, поехать куда-нибудь отдыхать, взяв с собой самый простой планшетник… на всякий случай.
Улыбнувшись, Прохор выключил компьютер, прошлёпал в ванную, плеснул в лицо воды, глотнул кумыса – друг привёз из солнечного Казаханства и лёг спать.
Спал как убитый до девяти часов утра. Проснулся бодрый, довольный жизнью и собой. Включил компьютер, просмотрел почту, вывел на монитор графическое изображение главного творения последних дней, почесал бровь.
Это был, конечно, не колокол Гаусса, но формула оказалась сродни распределению значений орбит «мусорных сателлитов» относительно среднего в результате объединения случайных воздействий друг на друга. И кривая получилась красивая, похожая в каком-то приближении на график распределения экстремальных значений. С её помощью можно было легко отслеживать пучности масс обломков на орбитах и собирать мусор в космосе. Интересно, сколько можно взять за такой расчёт? Обещали не меньше ста тысяч зелёных…
