Василий Головачев - Век воли не видать
– Милая, – веско сказал Валентин Дмитриевич. – Она в курсе ваших дел?
– В курсе.
– Что ж, может быть, это правильно.
Поднялись на второй этаж, заглянули в спальню, где спали почти мёртвым сном Прохор и Юстина.
– Задержались ребята, – сказал гость задумчиво.
Саблин промолчал. Сказать ему было нечего.
Сели в кабинете, Данимир на стул, Валентин Дмитриевич в кресло.
– Рассказывайте.
В принципе он уже докладывал ДД о переезде через Таглиба, поддерживающего связь с академиком, о положении вещей, но кое-что изменилось, и об этом стоило вспомнить.
– Всё тихо, – закончил он через пять минут.
– Всё, да не всё, – тем же задумчивым голосом проговорил Валентин Дмитриевич; в речи его иногда проскальзывали интонации брата.
Варя принесла кофе. Взялись за чашки.
– Что вы имеете в виду? – спросил Данимир осторожно.
– Тишина вещь относительная, на самом деле мир после проявления Владык изменился.
– Ну, за год действительно…
– Почему за год? Уже распад СССР был следствием проникновения эмиссаров Владык в наши числомиры вообще и во властные структуры Союза в частности. Полезла вверх преступность, коррупция повязала властные структуры снизу доверху, сформировался общецивилизационный терроризм. Вы слышали что-нибудь о теории управляемого хаоса?
Саблин помолчал.
– Очень мало. Эту теорию придумали в США…
– Властные структуры США находятся полностью под влиянием эмиссаров Владык, все американские олигархи – суть их агенты. Так что теория управляемого хаоса – великолепный инструмент, с помощью которого Владыки пытаются управлять мировыми правительствами всех превалитетов всех цивилизаций Числовселенной. Недоступен им лишь Первомир, мир Монады, да и то временно, судя по их недавним акциям с Узилищем и меркабой. В Первомире стоит задатчик Законов Творца Числовселенной, матрица Прави, и они стремятся заменить её своей программой.
Валентин Дмитриевич посмотрел на посмурневшее лицо Саблина, пожевал губами.
– Впрочем, вы это знаете. Если бы не мембрана между Первомиром и остальными числомирами, которая, как проговорился мэр Вологды, он же – эмиссар Владык, есть Этический Закон Творца, нас с вами уже не было бы в этой одиннадцатой реальности. Мембрана же скорее всего мешает и нашим посланникам вернуться домой. Я даже подозреваю, что они… – Брат ДД помолчал, допивая кофе. – Я даже подозреваю, что они пошли через Нуль.
Саблин вздёрнул брови.
– Куда?!
– Куда – ясно, домой, конечно, но не прямым путём – во второй превалитет, а через Бездны.
– Но ведь Бездны… насколько я понимаю… числа идут последовательно, одно за другим, от единицы до бесконечности… Так? Числовселенная развивалась так же… прямо…
– Кто знает? – пожал плечами Валентин Дмитриевич. – Не всё так просто. Во-первых, Числовселенная чем-то похожа на русскую матрёшку: внутри – самая маленькая, так сказать, матричная куколка, на которую надевается кукла побольше, и так далее, до бесконечности. Вполне вероятно, что наши предки знали истинное устройство Вселенной. Во-вторых, то, что мы называем бесконечностью, мало чем отличается от беспредельного хаоса. А хаос – в понимании отсутствия каких-либо качеств – по сути, есть Нуль-форма, опять же – русская Навь. Потенция проявленности. Поэтому я начинаю подозревать, что Нуль-мир и Бездны где-то перетекают друг в друга. Помните легенду о Великом Змее Уроборосе, кусающем себя за хвост?
– Читал… давно.
– Не есть ли эта легенда отражение реальной Числовселенной?
Саблин молчал. Вопросы Валентина Дмитриевича, а точнее – ДД, сидящего в его сознании, были настолько необычными, что ответить на них не мог и Прохор.
Гость снова пожевал губами, разглядывая хозяина блестящими карими глазами, в которых изредка вспыхивали золотые искры, кивнул сам себе.
– Простите старика за теоретические отступления. Как говорится: многия мудрости – многия печали… м-да. Вернёмся к реалиям нашей жизни.
– Подождите, я тут подумал… – Саблин потёр лоб ладонью. – Если говорить о Нуль-мире…
– О Нуль-форме, друг мой, Нуль-мир – фикция, это не какое-то там пространство-время, это нечто, не имеющее никаких свойств и протяжённостей и в то же время обладающее бесконечным количеством разных свойств. Если говорить образно – это мир смерти, какое бы понятие кто в него ни вкладывал.
– Как же тогда наши ребята… пройдут через него?
– Это вопрос, – мотнул гость гривой волос. – Переход через Нуль, через Навь, через Бездны доступен, наверно, только мёртвому. Живое и организованное он в себе растворяет. Вашим друзьям придётся перейти через себя, через жизнь и даже через смерть, чтобы Числовселенная открылась им с другой стороны.
– Это… невозможно…
– Не знаю, – развёл руками Валентин Дмитриевич, – но надеюсь, что возможно.
– Чего вы хотите?
По губам гостя промелькнула усмешка.
– Да ничего особенного. Признаюсь вам как на духу: по жизни я жуткий эгоист! Всегда мечтал, чтобы у моих друзей, родственников и детей всё было хорошо… чтобы они не мешали мне жить так, как я хочу, и не просили помощи. Однако такого кайфа судьба мне не предоставила.
Саблин усмехнулся ответно.
– Мне тоже. В нашем одиннадцатом числомире жить спокойно невозможно.
– Жить спокойно невозможно во всех числомирах Вселенной. И это скорее всего правильно, потому что спокойная жизнь ведёт к застою, к вырождению Вселенной.
– Вы хотели перейти от философских к проблемам реальности.
Валентин Дмитриевич бросил взгляд на книжные полки кабинета.
– Удачно переехали?
– Нормально.
– Никаких шевелений вокруг вас не происходит?
Саблин вспомнил о нападении кавказцев на байкера.
– Бандитов стало больше… диктуют свои пещерные правила.
– Так везде. Я был у вашего «родственника»…
– У Данияра? – понял Саблин. – Каким образом?
– С ним контактирует Талгат, «родич» нашего Таглиба. У них то же самое – бандитизм вырос стопроцентно, полиция не справляется, а власть подчиняется «засланным казачкам». Но и у них пока тихо в известном смысле, что меня начинает беспокоить. Уж не строят ли Владыки ещё одну меркабу? Они не сидят на месте, наверняка разрабытвают новые планы сменить Богозаконы. Хорошо бы успеть приготовиться к их очередной атаке.
– Мы готовы.
Валентин Дмитриевич нахмурился.
– Не стоит быть таким самонадеянным.
– Я действительно готов, – спокойно сказал Саблин, не обижаясь на упрек гостя. – Мы тоже не сидим на месте. Даже моя жена овладела формотрансом. Застать нас врасплох невозможно. Кое-кто из спецназа местной полиции нам сочувствует. Надеюсь, и у моего «родича» Данияра тоже есть соратники. Появятся Охотники или агенты Владык, мы их встретим.
