Михаил Тырин - Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник)
Голос у доктора был какой-то шипящий, словно лился из прохудившегося крана.
– Я хочу домой… – безжизненно ответил мальчик.
– Домой?! Да нет никого дома, как ты не поймешь! Забудь!
– Есть, – Пашка сохранял остатки упрямства. – Там папа, мама, брат…
– Ты мне надоел!!! – закричал Горлонос. – Хочешь домой – ладно! Я отведу тебя домой! Ты сам напросился!
– Правда? – Пашка недоверчиво поднял глаза на доктора.
– Правда, – Горлонос прищурился. – Но тебе это не понравится!
Он схватил Пашку за руку и потащил к лестнице. Там, на площадке второго пролета, он с силой толкнул какую-то неприметную дверцу.
– Сейчас ты увидишь, куда ты так стремишься, – зловеще прошептал он.
Пашка вдруг понял, что они оба находятся в лифте – самом обычном, с коричневыми пластиковыми стенами, исцарапанными надписями, оклеенными какими-то объявлениями…
И тут его словно иглой прошило – от макушки и до пят.
Это был лифт его дома! Все эти надписи, царапины, обрывки бумажек и пятна клея он видел уже тысячи раз, уходя из дома или возвращаясь.
Их ни с чем нельзя было перепутать. Пашка был в собственном лифте…
Кабинка остановилась, распахнулись двери.
– Сейчас ты побываешь дома, – ехидно проговорил Горлонос, и от его голоса вдруг стало не по себе.
Пашка оказался на собственной лестничной площадке, легко узнаваемой, такой же, как всегда. Только лампочки не горели – тусклый красноватый свет сочился из маленького окошка на лестнице.
Вот и дверь квартиры – такая же, как обычно…
У Пашки бешено заколотилось сердце…
Горлонос толкнул дверь – она спокойно распахнулась.
– Иди домой, мальчик, – вкрадчиво сказал он. – Когда надоест – позовешь, я буду рядом…
Пашка на ватных ногах прошел в темную прихожую, и сразу понял – что-то не так. Не было привычного домашнего запаха. Пахло только плесенью.
Он прошел дальше, толкнул дверь большой комнаты…
В следующую секунду его сердце чуть не разорвалось…
Дом выглядел так, словно его покинули много-много лет назад. Мебель превратилась в кучи мусора и гнилого тряпья, со стен свисали клоки истлевших обоев, потолок почернел и растрескался. Повсюду блестели какие-то мокрые темные пятна, сквозняк шевелил длинные космы паутины.
Пашка сделал шаг – и из-под его ног бросилось врассыпную целое полчище мелких черных тараканов. Было даже слышно, как они отчаянно скребут лапками по ветхому скрипучему полу.
Мальчик подошел к окну, в котором не было стекол, выглянул.
Увы, улица за окном выглядела не лучше, чем его квартира. Ветер носил туда-сюда какие-то черные хлопья, на засыпанных древних мусором улицах догнивали брошенные машины, среди которых суетились огромные костлявые крысы – целые стаи крыс!
И ни одной живой человеческой души…
Пашка сел на корточки, закрыл глаза, сжал кулаки.
– Этого не может быть, – прошептал он сам себе. – Я не верю. Должен быть выход. Обязательно должен быть. И я его найду!
Глава 8. Новый план
Следующую ночь Пашка опять провел в общей палате. Он никак не мог уснуть, он думал.
Ему хотелось поговорить с Корнеичем – тот говорил что-то о добре, о любви, которые могу стать ключами из подземного заточения.
Только какая тут любовь? И кого любить – Горлоноса, что ли? Обнять его и поцеловать? Ну, уж нет…
Или эту противную девчонку, которая только и делает, что спит, да ябедничает? Не за что ее любить!
…Вокруг царили странные ночные звуки. Где-то рядом что-то скрипело, скреблось, шуршало, потрескивало… Пашка уже не боялся таинственных шумов, он привык.
Но вдруг появился какой-то новый звук. Он был похож на плач маленького котенка, очень слабый, жалобный… И он был где-то рядом.
Пашка привстал на койке, огляделся.
Он тут же заметил слабое розовое свечение в том месте, где спала девочка.
Он соскочил, осторожно подошел на пару шагов.
В самом деле, воздух вокруг девочки немного светился. А мяуканье… это было никакое не мяуканье, это был голос девочки. Во сне она тихо повторяла раз за разом: «Мама, мама, мама…».
Что больше всего поразило Пашку – девочка выглядела совсем иначе. Она больше не была бесцветной неживой куклой. Она порозовела, ее грудь вздымалась глубоким ровным дыханием. Она словно выздоравливала…
В голове у Пашки вдруг пронесся целый вихрь мыслей. Любовь, добро, надежда, свет… Все эти слова вдруг начали обретать смысл.
Он присел на соседнюю кровать, лихорадочно вспоминая все, что говорил ему Корнеич.
Наконец, он решился на небольшой опыт. Наклонившись к девочке, он едва слышным шепотом проговорил:
– Как тебя зовут?
– Мамочка… – голос девочки вдруг стал более отчетливым. Свет вокруг – усилился.
– Как тебя зовут? – повторил Пашка.
Девочка задышала сильнее, ее губы задрожали – она словно хотела что-то ответить, но не решалась…
– Как тебя зовут?!! – Пашке хотелось это крикнуть, но он боялся спугнуть робкую надежду.
– Лилия, – отчетливо произнесла девочка. – Лила…
Свечение стало еще ярче, стены палаты словно отодвинулись. Девочка вдруг открыла глаза и села на кровати, обводя вокруг изумленным взглядом.
– Не бойся! – поспешил воскликнуть Пашка.
Он видел – она стала обыкновенной девочкой – живой, подвижной, хоть и испуганной.
Похоже, вспомнив свое имя, она опять стала собой.
– Ты помнишь, где мы? – спросил на всякий случай Пашка.
– Я все помню… – по ее щекам покатились крупные слезы. – Я думала, это просто страшный сон… а это – правда!
Она заплакала.
– Не плачь, пожалуйста, – сбивчиво заговорил Пашка. – Не бойся ничего. Мы выберемся. Надо только верить. Не позволяй им напугать тебя. Они сильные только пока ты боишься, живешь без надежды…
Пашка чувствовал, что наставления Корнеича обретают все большую ясность и силу. Теперь он сам верил в то, что говорил.
А как же иначе: только что он, можно сказать, вернул к жизни девочку, всего лишь заставив ее вспомнить свое имя.
– Ты правда знаешь, как нам спастись? – спросила она.
Пашка задумался, но ненадолго.
– Да, – сказал он наконец. – Знаю. Почти знаю.
И вдруг он увидел, что Лила остекленевшими глазами смотрит куда-то назад, за его спину.
Он обернулся. В двери стоял, угрожающе потирая руки, Горлонос.
– Уже снюхались, гаденыши! – проскрипел он. – Ну, ничего. Это даже лучше. Меня много ругали из-за вас, и вы за это ответите. Я кое-что придумал. Такое вам и не снилось. Готовьтесь к ужасу, которого не видели и не слышали. Будет очень, очень, очень больно!!!
Он скрылся, хлопнув дверью.
– Ты говоришь, не бояться? – у Лилы дрожал голос.
– Да, – уверенно ответил Пашка. – Не бояться. Ни в коем случае.
