Василий Шахов - Тень Уробороса. Аутодафе
А мне вспомнилась передача о планете Сон, которую я успел понять и полюбить. Мало что, да попросту руины остались от города, где мы совсем недавно жили. Волна прокатилась до середины материка и, остановленная горами, отхлынула в океан. Береговая линия неузнаваемо изменилась. Остовы домов почти все ушли под воду. Диктор называл наш город Новой Атлантидой и говорил, что, быть может, через много тысяч лет люди цивилизации, которая сменит нашу, наткнутся на то, что останется к тому времени на Сне. Они будут гадать и спорить, сделано это разумными существами или создано игрой стихии. А дрюни будут все так же бегать по первозданным лесам и радоваться их прилету.
Когда зал опустел, я сказал Хаммону: «Пора!» — и отключил купол.
— Теперь еще раз. Мы входим в круг, и я тут же включаю ОЭЗ, а потом портал закидывает нас в твой мир. Но что бы ни случилось, ты продолжаешь стоять на месте и ждать. Пули отрикошетят от защиты, а для глаз охраны ты будешь недоступен. Они подумают, что ты исчез навсегда в неизвестном мире, и вскоре разойдутся. А мы выйдем.
— Кристи, ну а что, если я сам? Без тебя?
— Ты появился тут без одежды?
— В чем мама родила! — гордо ответил он. — Все ваши девчонки были под впечатлением!
— Ну так можешь быть уверен, что и туда ты не сможешь забрать отсюда ничего…
— А с чего ты взял, что сам попадешь?
— Это тоже гипотезы наших теоретиков. Некто одушевленный увлекается тобой в твой мир.
— Значит, может быть и не так? Я могу прыгнуть обратно и в одиночестве, если гипотеза неправильна?
Я не хотел об этом думать, но пришлось признать, что в таком случае у нас тоже будет своеобразное (только недолгое) развлечение, подобного которому не видел еще никто.
Мы подошли вплотную к ТДМ.
— Подожди, — сказал я Фараону. — Не будем рисковать. Вдруг портал сработает мгновенно, как в твоем мире? Давай сначала зайду и приготовлюсь я, а потом запрыгнешь ко мне ты.
— Договорились, — сглотнул Хаммон; его щеки стали пунцовыми, по лицу тек пот, и еще он заметно дрожал от страха.
Я вскочил на диск и сжал в ладони пульт от купола защиты. Где-то глубоко под полом загудели катящиеся шары.
— Давай!
Он утерся рукавом и заскочил ко мне. В то же мгновение я активировал ОЭЗ, в то же мгновение все залил яркий свет.
Голые скалы. Палящее солнце. Я жду своего извечного врага на огненном коне, но его нет. Я стою не на плато, а на балюстраде вырубленного прямо в скалах древнего замка, и на руку мне садится, складывая острые крылья, печальный сокол, слетевший с небес.
А внизу жил обычной суетой большой красивый город, но мне не удалось рассмотреть его: свет вновь ослепил меня.
8. Альфа и Омега
Мир Тут-Анна Хаммона, тоже день весеннего равноденствия
Я готов был увидеть что угодно и кого угодно, только не это.
Вокруг нас был не подвальный склад неведомого завода, а буйные джунгли. И стояли мы не на диске, а прямо на земле, в центре кольца из крупных белых валунов. Снаружи, за валунами, суетились полуголые смуглые люди, украшенные татуировками и перьями. Нас они не видели из-за оптической защиты, под куполом которой мы стояли.
— Мы где? — спросил я, оглядываясь на Хаммона.
Фараон тоже озирался:
— Что-то не пойму…
Я заметил, что одет он очень странно — во всяком случае, совсем не в то, в чем был на диске Пирамиды Путешествий, — и потер ткань его рукава в пальцах:
— Это твоя одежда, Фараон?
— Ох ты ж! Моя! — он радостно погладил себя по груди и по плечам, но потом лицо его снова вытянулось от разочарования. — А вот местность я не узнаю… Не было там никакой сельвы вокруг, одни пески!
— А кто тогда эти люди?
— На дикарей похожи…
— То, что дикари, я вижу. Но…
И тут я все понял. Догадка хлестнула меня, будто пощечина с размаху. Ноги сами собой подогнулись, я сел на землю, слыша хохот Желтого Всадника, победившего в сражении после проигранного боя:
— Как я тебя поздравляю, Коорэ! Ты не единожды, ты дважды самонадеянный болван! Я мог бы и не стараться так, как старался, чтоб заманить тебя в ловушку! Портал и без тебя перебросил бы Альфу сюда, и он в любом случае должен был оказаться в безопасности. Но не это главное. Главное — это самое малое звено, которое в финале причинно-следственной цепи становится самым великим и замыкает круг. Это Омега, и ты ее с присущей тебе дурью упустил. Это клеомедянин Эфий. В присутствии Альфы и Омеги ты мог бы беспрепятственно путешествовать по всем без исключения мирам, видеть и оценивать все связи, собрать себя во всей своей многовариантности воедино. И всегда возвращаться к исходной точке ты тоже мог бы! Но ты слишком глуп, чтобы дойти до этого своим умишком. Поэтому живи тут и всегда помни того, кто так над тобой посмеялся!
— Кристи! Кристи! Очнись ты уже, Кристи! Вот наказание-то на мою голову! Кристи, чего дальше-то делать будем?
Я поднял голову и сквозь пелену в глазах различил склонившегося ко мне Фараона. А дикари, завершив танцем некий ритуал, грянулись ниц и, похоже, стали молиться. Делали это они совсем по-земному, и мой разум напрочь отказывался верить в то, что вокруг меня чуждый мир.
— Я не знаю.
Мне тяжело было проронить эти слова. Они ставили крест на всём, что у меня когда-то было и могло быть. И у меня уже не хватило бы оптимизма, чтобы предречь благоприятный исход. Если бы нам пришлось, рискуя жизнью, выходить из подземелий Тайного Кийара — на что и был рассчитан мой план — если бы мне даже пришлось пожертвовать собой во время перестрелки или преследования, я не возроптал бы. Потому что это было бы не зря. И теперь я действительно не знал, что делать дальше.
— Вот те на! И правда — с Новым годом, уважаемые мэтры, мы приехали! И что, так и будем с тобой стоять под этим зонтиком, пока не сядут батарейки?
— Здесь нет батареек, — машинально ответил я.
— Значит, тут и заночуем?
Не поднимаясь с земли, я вяло нажал сенсор на пульте. Защита пропала.
В толпе дикарей прокатился вздох. Смолкли даже тамтамы или барабаны. Разрисованные люди замерли, как по команде, а виной всему было наше внезапное появление.
— Та! Та! — вдруг заорал кто-то из них, показывая на нас, и все с еще большей прытью рухнули лицами в траву. — Та-а-вэста станэ а!
— Та-а-вэста станэ а! — повторили за ним десятки голосов.
— Та-а-морцо лидо ута! — не сдавался он.
— Та-а-морцо лидо ута!
— Устэн! Та устэн!
— Устэн! Та устэн!
— Ахчу! А-морцо лидо ахчу!
Я оттолкнулся рукой от земли и выпрямился в рост. Голова закружилась и загудела с того самого момента, когда исчез купол защиты. И я не мог понять, по какой причине появилось недомогание. Меня тошнило, шатало, а каждый шаг давался с трудом. Судя по походке, Фараон чувствовал себя не лучше.
