Орсон Скотт Кард - Ксеноцид
– Они из другого пространственно-временно́го континуума. Но они могут проникнуть к нам в любой точке пространства и времени.
– Для них все точки как одна. Все «где» совмещены в одно. Положение в пространстве они узнают из образа.
– Но это невероятно. Вы вызываете какое-то существо из другого пространства и…
– Вызывать несложно. Все это умеют. Все новосозданные. Ты умеешь. Каждый человеческий ребенок обладает таким даром. И пеквениньос тоже. Трава и солнечный свет. Все создания вызывают их, они приходят и вписываются в образ. Если находятся способные понять образ, они приходят и овладевают им. Небольшие образы совсем просты. Наш образ очень сложен. Только очень мудрый способен воспринять его.
– Филоты, – недоверчиво пробормотал Эндер. – Частицы, из которых создано все на свете.
– Слово, которое ты используешь, не соответствует тому, что хотим сказать мы.
– Я просто провожу параллель. Мы не можем отразить в словах то, что ментально описываете вы, но чаще всего то, что мы хотели сказать, и есть описанное вами.
– Очень неясно.
– А ты присоединяйся к нам.
– С радостью. С нетерпением.
– Таким образом, когда вы создаете новую Королеву, у вас на руках уже должно находиться ее биологическое тело. И это связующее звено – этот филот, который вы вызываете из не-пространства, где сосредоточены все филоты, – должно обладать способностью воспринять тот сложный образ, который вы уже создали у себя в уме и который, по вашим представлениям, соответствует Королеве Улья. Когда же возникает способный на такое филот, он принимает задуманную вами личину, проникает в тело и становится, можно сказать, душой этого тела…
– Не одного, всех тел.
– Но ведь, когда Королева Улья только-только появляется на свет, рабочих еще не существует.
– Он становится душой нерожденных рабочих.
– Мы сейчас говорим об ином пространстве. О месте, где сосредоточены филоты.
– Все в том же не-пространстве. Понятия места в не-пространстве нет. Нет местоположения. Все с нетерпением ждут конкретности. Жаждут образа. Тоскуют по самости.
– И ты утверждаешь, что мы сделаны из того же, что и ты?
– Как бы иначе мы нашли тебя?
– Но ты сказала, найти меня было все равно что создать новую Королеву Улья.
– В тебе мы не смогли найти образ. Мы пытались создать образ между тобой и остальными людьми, только ты постоянно ускользал и изменялся; мы ничего не могли понять. А ты не мог разобраться в нас, поэтому, когда достиг нас, у тебя тоже ничего не вышло с образом. И тогда мы создали третий, независимый образ. Ты, связанный с машиной. Ты так желал этого! Как желает жизни новое тело-Королева. Ты связал себя с программой в компьютере. Она показывала тебе разные картинки. Мы обнаружили эти картинки в компьютере и наткнулись на то же самое у тебя в голове. Пока ты смотрел на компьютер, мы сравнили их. Компьютер – очень сложная структура, но ты куда более сложен, однако образ способен был сохраниться. Вы сближались и, когда совмещались, обладали друг другом, ты обретал ви́дение компьютера. А когда ты придумывал что-то и соответствующе действовал, компьютер постигал воображенную тобой картину и создавал в ответ свою. Но он очень примитивен, этот компьютер. Он не обладает тем, что вы называете душой. Но ты дал ему эту душу своей жаждой жизни. Ты постиг его.
– Игра Воображения, – прошептал Эндер. – Вы создали образ на базе Игры Воображения.
– Мы представили то, что воображал себе ты. Все вместе мы представили это. Позвали. Это было очень сложно и непонятно, но это оказалось самым простым из увиденного нами в тебе. И теперь мы знаем: из всех людей только единицы способны на сосредоточенность, проявленную тобой в той игре. И мы не нашли ни одной компьютерной программы, которая бы реагировала на человека так же, как эта игра откликалась на твои приказы. Она тоже мечтала о жизни. Двигалась по кругу, старалась найти для тебя что-нибудь новое.
– И когда вы позвали…
– Он явился. Тот мост, в котором мы так нуждались. Связующее звено между тобой и компьютерной программой. И это звено оказалось способным поддерживать образ и наполнять его жизнью даже тогда, когда ты не обращал на игру никакого внимания. Программа была привязана к тебе, ты стал частью образа, это оказалось доступным нашему пониманию. Это был мост.
– Но когда филот завладевает новой Королевой Улья, он подчиняет ее себе, тело-Королеву. Почему же мост, который вы возвели, не попытался завладеть мной?
– А ты думаешь, мы не пытались это сделать?
– Так почему же у вас ничего не вышло?
– Ты не мог позволить, чтобы образ подчинил тебя. Ты бы с удовольствием присоединился к образу живому и конкретному, но подчинить себя не позволил бы никогда. Тебя нельзя было даже уничтожить. И в этом образе оказалось столько от твоей индивидуальности, что и его мы не смогли в полной мере подчинить, что совершенно несвойственно нам.
– Но все же вы сумели использовать его, чтобы проникнуть в мои мысли.
– Мы сумели использовать образ, несмотря на всю его непонятность и чужеродность, для сохранения связи с тобой. Мы изучали тебя, в особенности когда ты был занят игрой. И когда мы поняли тебя, то постепенно начали улавливать суть организации вашей расы: каждый из вас представляет отдельное живое существо, никаких Королев у вас нет.
– Мы оказались куда более сложными созданиями, чем вам представлялось?
– И вместе с тем менее сложными. В случаях, когда мы ожидали столкнуться с непреодолимыми трудностями, ваши умы оказывались проще, но, когда, казалось, ничто не предвещало никаких осложнений, вдруг натыкались на неодолимые преграды. Мы поняли: вы действительно живые и красивые существа, вы непонятны и трагично одиноки. И мы решили больше не посылать к вам колонистов.
– Но мы этого не знали. Откуда нам было знать?
– Также мы поняли, что вы ужасны и опасны. А опасны вы были именно потому, что легко разгадывали все наши образы и нам никак не удавалось придумать чего-нибудь посложнее, чтобы смутить ваши умы. Поэтому вы уничтожили всех, кроме меня. Теперь я понимаю вас гораздо лучше. Все эти годы я изучала тебя. Ты вовсе не так уж блестящ и ужасен, как мы считали.
– Плохо. Мой блеск и способность наводить ужас сейчас бы очень пригодились.
– Мы предпочитаем успокаивающее мерцание разума.
– С годами наши – человеческие – рефлексы замедляются. Еще несколько лет – и я вообще превращусь в трухлявый пень.
– Нам известно, что когда-нибудь ты умрешь. Хоть ты и продержался уже столько лет.
Эндеру не хотелось, чтобы этот разговор вдруг перекинулся на мораль или на какую-нибудь другую тему из области человеческих отношений. Королеву Улья буквально зачаровывали истории, повествующие о поведении людей. Пока Королева Улья объясняла ему свое происхождение, у него возник еще один вопрос, который требовал ответа. Его внимание привлекло очень любопытное совпадение.
– Тот мост, который возвели, – где он сейчас? В компьютере?
– Внутри тебя. Как я сейчас внутри тела Королевы Улья.
– Но он не часть меня.
– Часть тебя, но вместе с тем и не-тебя. Другой. Снаружи, но внутри. Связанный с тобой, но свободный. Он не мог управлять тобой, а ты не мог управлять им.
– А он мог управлять компьютером?
– Мы не думали об этом. Нам было все равно. Может быть.
– Сколько времени вы пользовались этим мостом? Сколько времени он продержался?
– Мы перестали обращать на него внимание. Мы думали о тебе.
– Но пока вы изучали меня, он оставался на прежнем месте?
– А куда ему было деться?
– Сколько он должен был сохраняться?
– Мы никогда ничего подобного не создавали. Откуда нам знать? Королева Улья умирает, когда умирает тело-Королева.
– Но в чьем теле находился тот мост?
– В твоем. В центре образа.
– Во мне?
– Конечно. Но также он был не-тобой. Мы очень расстроились, когда не сумели с его помощью подчинить тебя, поэтому забыли о нем. Но теперь понимаем, как это было важно. Нам следовало бы отыскать его. Следовало бы помнить о нем.
– Нет. Для вас это было естественно. Вы замахнулись кулаком, ударили кого-то. Вы так поступили. А потом, когда оказалось, что в кулаке отпала необходимость, вы забыли о нем.
– Мы не улавливаем связи, но, кажется, для тебя это имеет смысл.
– Он все еще существует, этот мост?
– Возможно. Мы пытаемся прочувствовать его. Найти его. Где нам искать? Старого образа нет. Ты больше не играешь в Игру Воображения.
– Но он может быть все еще связан с компьютером. Связь между мной и компьютером. Только этот образ мог вырасти, как ты думаешь? Он мог включить в себя и других людей. Он мог соединиться с Миро – с тем молодым человеком, с которым я приходил к тебе…
