Орсон Скотт Кард - Ксеноцид
– Да, но она фанатик, поэтому у нее отсутствует чувство меры.
– Это все объясняет.
– Некоторые черты в нашей семье проявляются с особой силой, – вздохнул Миро.
На этот раз Королева Улья была одна. Вид у нее был измученный – спаривалась? Закончила кладку яиц? Очевидно, она все время только этим и занимается. У нее нет выбора. Теперь, когда многие ее рабочие патрулируют по периметру территорию человеческой колонии, она должна откладывать больше яиц, чем рассчитывала. Ее потомство не нуждалось в образовании. Личинки стремительно росли и достигали зрелости, уже обладая необходимыми взрослому рабочему знаниями. Но процесс оплодотворения, откладывания яиц, появления на свет и окукливания все равно занимал какое-то время. На воспроизведение взрослой особи уходило несколько недель. По сравнению с человеком Королева производила на свет чудовищное количество отпрысков. Но, в отличие от города Милагре, где жили более тысячи способных к зачатию женщин, колония жукеров располагала только одной способной к деторождению самкой.
Это беспокоило Эндера, ведь на свете осталась всего одна Королева. А вдруг с ней что-нибудь случится? Но наверное, Королева Улья, в свою очередь, не может понять, почему человеческие создания рожают так мало детей, – а вдруг с детьми что-нибудь случится? Но каждая раса по-своему относится к проблемам «отцов и детей». У людей преобладает взрослая часть населения, то есть родители, которые и заботятся о детях. У Королевы Улья количественное соотношение явно склоняется в пользу детей, которые заботятся об одном-единственном родителе. Каждая раса нашла свой собственный способ обеспечивать себе дальнейшее выживание.
– Зачем ты беспокоишь меня всякими глупыми вопросами?
– Мы зашли в тупик. Все вносят посильную лепту в это дело, а ведь тебе угрожает та же опасность, что и другим.
– Ты так считаешь?
– Десколада погубит тебя, после того как погубит нас. В один прекрасный день вдруг выяснится, что ты уже не способна сдерживать ее, и тебе конец.
– Но ты спрашиваешь меня вовсе не о десколаде.
– Да.
Он задал ей вопрос, можно ли построить корабль, скорость которого превысила бы скорость света. Грего уже голову себе сломал, раздумывая над этой проблемой. В тюрьме ему больше думать не о чем. В последний раз, когда Эндер встречался с ним, Грего плакал – больше от разочарования, чем от усталости. Свитки бумаги, испещренные формулами, были разбросаны по комнатушке, переделанной в камеру.
– Неужели тебе все равно, сумеем мы преодолеть скорость света или нет?
– Это было бы неплохо.
Равнодушие, прозвучавшее в ее ответе, глубоко ранило его, Эндер ощутил ни с чем не сравнимое отчаяние. «Так вот какая она, безнадежность, – подумал он. – Квара стеной стоит за разумность десколады. Сеятель умирает от недостатка вирусов в теле. Хань Фэй-цзы и Ванму корпят сразу над несколькими сложнейшими науками, пытаясь овладеть ими за несколько дней. Грего измотал себя до предела. И ничего, никаких результатов».
Она, должно быть, ощутила его страдания, как будто он взвыл в полный голос.
– Нет. Нет.
– Вы же делали это, – сказал Эндер. – Это наверняка возможно.
– Барьер скорости света так же недоступен для нас, как и для вас.
– Но вы умеете мгновенно перенестись за многие световые годы. Меня-то вы как-то нашли.
– Это ты нашел нас, Эндер.
– Не совсем, – возразил он. – Я и не подозревал, что мы вступали в ментальный контакт, пока не наткнулся на послание, оставленное мне вами.
Тогда он пережил непонятное, необыкновенное чувство, такого с ним больше не случалось никогда в жизни. Он стоял на земле чужого мира и видел модель, копию пейзажа, который раньше существовал только в компьютере, на котором он проигрывал личную версию Игры Воображения. Ощущение непередаваемое – словно к тебе вдруг подошел незнакомец и рассказал сон, который ты видел прошлой ночью. Они проникли в его мозг. Он испугался, но вместе с тем это взволновало его. Впервые за всю свою жизнь он ощутил, что его узнали. Не о нем узнали – он был известен всему человечеству, в те времена его восхваляли, он был героем, спасшим Вселенную. Люди знали о нем. Но, стоя рядом с артефактом, когда-то воздвигнутым жукерами, Эндер впервые почувствовал, что его узнали.
– Эндер, подумай хорошенько. Да, мы отправились на поиски нашего врага, но искали вовсе не тебя. Мы искали кого-то, кто был бы похож на нас. Сеть разумов, связанных воедино и управляемых центральным мозгом. Мы без труда могли отыскать друг друга, потому что сразу узнавали знакомый образ. Наткнуться на сестру – все равно что повстречаться с собой.
– Так как же вы нашли меня?
– Мы над этим никогда не задумывались. Нашли – и все. Нащупали яркий, излучающий тепло источник. Сеть, только очень странную, составляющие которой то и дело менялись. А в центре сети оказался некто совсем непохожий на нас, совсем другой – обыкновенное существо. Ты. Но от тебя шла энергия. Направленная в сеть, на других людей. Направленная внутрь, в компьютерную игру. И, помимо того, направленная вовне, на нас. Ищущая нас.
– Я не искал вас. Я изучал вас. – Он тогда просмотрел все пленки, какие только нашлись в Боевой школе, и все пытался понять, как же устроен мозг жукера. – Я пытался представить вас.
– Мы так и говорим. Искал нас. Представлял нас. Так мы ищем друг друга. Ты звал нас.
– И все?
– Нет, нет. Ты оказался очень странным. Мы не понимали, кто же ты. Мы не могли прочитать тебя. Твое ви́дение оказалось таким ограниченным. Твои мысли беспрестанно сменяли друг друга, и ты мог думать только об одном, ты был не способен воспринимать сразу несколько образов. А сеть вокруг тебя все изменялась и изменялась, к ней то присоединялись, то из нее выходили, и все происходило с такой скоростью…
Он никак не мог взять в толк, о чем говорит Королева Улья. Какую такую сеть он создал?
– Другие солдаты. Твой компьютер.
– Но я не был с ними связан. Это были мои солдаты, вот и все.
– А ты думал, мы соединяемся друг с другом как-то иначе? Посмотри вокруг, провода какие-нибудь видишь?
– Но человеку присуща индивидуальность, не то что вашим рабочим.
– Столько Королев, столько рабочих, все мелькает, ничего не понятно. Ужасная, страшная пора. Что же это за монстры умудрились уничтожить наших колонистов? Что за существа? Вы оказались такими непонятными, что мы даже не могли вас представить. Мы почувствовали тебя только тогда, когда ты начал искать нас.
Бесполезно, ничего не помогает. И скорость света здесь совсем ни при чем. Какая-то мумба-юмба, а не наука. Ничего такого, что Грего мог бы перевести на язык формул.
– Да, все правильно. Это не наука. Не технология. Никаких цифр, даже мысли отсутствуют. Мы нашли тебя так, словно зачали новую Королеву. Положили начало новому Улью.
Эндер не понял, что общего между установлением прямой – так похожей на ансибельную – связи с его мозгом и рождением новой Королевы.
– Объясни.
– Мы не думали. Мы делали.
– Но что именно вы делали, когда делали?
– То, что всегда.
– А что всегда?
– Эндер, как ты заставляешь свой член наливаться кровью, когда хочешь спариться с кем-нибудь? Как ты заставляешь свою поджелудочную железу вырабатывать энзимы? Как у тебя получилось стать половозрелым мужчиной? Как ты смотришь?
– Тогда вспомни, что ты обычно делаешь, и продемонстрируй мне.
– Ты забыл – тебе не очень-то нравится смотреть на мир нашими глазами.
Верно. Когда он был совсем еще молод, когда только-только обнаружил ее кокон, она попыталась показать ему это. Он просто не смог совладать со своими чувствами, ничего не понял. Вспышки, какие-то сполохи ясно выделялись на фоне общей картины, но фон этот кружился, простирался во все стороны. Эндер запаниковал и даже вроде бы упал в обморок, хотя тогда был один и не мог ручаться за правильность восприятия тех событий.
– Но что-то делать надо, ведь ты не можешь объяснить мне.
– Ты стал как Сеятель? Тоже хочешь умереть?
– Нет. Я скажу тебе, когда остановиться. Увиденное мною не успеет убить меня.
– Мы попробуем промежуточный вариант. Полегче. Мы вспомним и покажем тебе, что происходит. Отдельные отрывки. Защитим тебя. Безопасно.
– Тогда поехали.
Она не дала ему времени опомниться или приготовиться. Сразу у него возникло ощущение, будто он смотрит через один огромный глаз, состоящий из множества маленьких зрачков, только зрачки эти показывали не одно и то же, а каждый воспринимал свою отдельную картинку. Эндер почувствовал головокружение, оно охватило его мгновенно, как много лет назад. Однако на этот раз он справился с собой, – возможно, она немного приглушила интенсивность передачи, а кроме того, сейчас он был куда лучше знаком с Королевой Улья и понимал, что́ она проделывает с ним.
