Николай Романецкий - Обречённый на любовь
- Возможности Спасителя, - продолжал Джос, - непосредственно связаны с его человеческими эмоциями. Да и с эмоциями всех других людей. Не случайно ведь в местах, где социальная атмосфера заражена злобой и ненавистью, обязательно случаются стихийные бедствия. Эмоциональный фон людей очень воздействует на природные явления. Я, например, чтобы спасти тогда окружающий мир, должен был любить всех людей. Для этого я и был рожден.
- Святым духом?! - не удержался от сарказма Калинов.
Джос оставил его сарказм без внимания:
- Да, они назвали это Святым духом. Так же была рождена сорок три года назад моя дочь Вита. Так же рождаются и все Спасители.
- И я?!
- И ты, - подал голос Медовик.
Калинов ошеломленно посмотрел на него и вновь повернулся к Джосу:
- Вы хотите сказать, что я тоже ваш сын?
- Нет. Ты не мой сын. Я ведь не один такой. Были и до меня, были и после. В разных народах и на разных континентах. Большинство из них даже не знают, что они мессии, но это не мешает им выполнять свое предназначение.
И Калинов вдруг вспомнил, что давным-давно, на заре своей первой жизни, он так и не смог узнать у матери имя отца. За всеми недомолвками и многозначительными пожатиями плеч, которые позволяли себе его тетушки, эта история так и осталась покрытой тайной. Как и история, рассказанная ему когда-то будущей тещей.
- Значит, мы с Витой тоже мессии?
- Да. И у вас случай особый. Чтобы избежать предстоящей катастрофы, создав вокруг Солнечной системы кокон из пространства с привычными параметрами, два Спасителя должны любить друг друга. Всю их совместную жизнь... С вами вообще необычная история. По объективным причинам ты родился раньше положенного времени. Пришлось давать тебе вторую жизнь. К счастью, эту непростую задачу удалось решить.
- Это что же? - Калинов чуть не задохнулся. - Это что же, получается, Дримленд был создан вами для этой цели?
Джос улыбнулся:
- А разве он не мог служить нескольким целям?.. Но мы отвлеклись. Долгое время ваши с Витой отношения нас устраивали, но с некоторых пор все изменилось.
- Это вы увели Виту в Дримленд?
- Я, - сказал Медовик. - Я принял твой облик.
- Но тогда вы не Сути... Сути не способны на такое.
- Да, мы не Сути, - сказал Джос. - Мы те, кто выше Сутей и Суперсутей, хотя и проходим их стадию. Если хочешь, мы все вместе и есть Бог.
- Вы Бог? - прошептал Калинов. - И это вы заставили Зяблика украсть мою вторую жену, поставить меня перед выбором...
- Ну, впрямую его никто не заставлял, но в определенном смысле вина наша. Зяблик и рожден только для того, чтобы постоянно испытывать на прочность вашу с Витой любовь. Он своего рода индикатор...
- Но это же бесчеловечно! - прошептал Калинов.
- Отчего же?
- Вы же обрекли его на несчастье!
- Кто знает, что такое счастье? - сказал Медовик. - Вита обречена на любовь к тебе. Счастлива ли она? А ты сам? И счастлив ли был Джос, восходя на Голгофу? Абсолютное счастье, наверное, возможно только там, где нет разума. И жалеешь ли ты сейчас о тех временах, когда был безответно влюблен? А ведь тогда ты считал себя самым несчастным человеком на свете.
- Вся беда в том, что ты рано родился, - сказал Джос. - Родись ты в назначенное время, ты бы всегда любил Виту, и у нас не было бы никаких проблем. Но перерождение привело к тому, что стабильность чувства любви тобою утеряна. Повторный брак, как оказалось, только отодвинул угрозу на более позднее время. Сам понимаешь, мы не могли с этим мириться...
Калинов слушал Джоса и удивлялся. В нем нарастало ощущение, что разговор идет о совершенно постороннем человеке, о ком-то, кого он никогда не знал, не знает и знать не будет. И приходилось все время заставлять себя верить Джосу, а верить ой как не хотелось. Неужели и в самом деле они с Витой любили друг друга только для того, чтобы выполнить какую-то там даже и чрезвычайно важную для всего мира! - миссию. Тоже мне - мессии для миссии!.. Да чушь это! Он любил Виту потому, что она была симпатичной девчонкой, потому что она добра, хороша в постели и любила его самого... Подожди, но ведь она по-прежнему симпатичная девчонка, добра, хороша в постели и любит тебя... Так в чем же дело?! Что изменилось?
Ответа не было. Джос с Медовиком смотрели на Калинова, и тому вдруг показалось, что они запросто читают его мысли и что они знают ответ на вопросы, задаваемые им самому себе. Вот только отвечать, по-видимому, не считают нужным. Потому что свои некоторые проблемы человек должен решать самостоятельно, и даже Бог не способен ему помочь.
- А если любовь не возродится? - сказал Калинов.
- Возродится! - ответил Медовик.
- Почему вы так уверены?
- Потому что Я - твой отец!
Вита появилась, когда божественные родственники Калинова оставили его наконец в покое. И хотя обратить новое внимание на Виту Калинову никто из них не предлагал, но у него сложилось впечатление, что весь разговор представлял собой некую странную игру, основной целью которой и было то, чего ему никто не предлагал.
Вита не возникла из небытия, она откуда-то пришла и поднялась на холм. Погруженный в свои мысли, Калинов заметил ее, когда она уже поднималась.
- Привет, - сказала она и села рядом.
- Здравствуй! - Калинов поднял голову.
Вита была одета в некое странное рубище, напоминающее мешок с дырами для рук и головы. Мешок был почти непрозрачным, но это "почти" позволяло угадываться под тканью различным участкам ее тела. Калинов смотрел на жену и удивлялся: казалось бы, он знал все, скрытое под мешком, вдоль и поперек, но захотелось вдруг узнавать все снова. Наверное, причина была в самом мешке...
- Они все тебе рассказали? - спросила Вита.
- Да, все.
- И что ты думаешь теперь делать?
- Во всяком случае подчиняться им я не намерен!
Вита вздохнула:
- Мне тоже все это не нравится. Но ведь они не отпустят нас отсюда, пока не добьются своего.
- Плевать!.. По-моему, они что-то крутят. Неужели судьба мира может зависеть от того, любим мы с тобой друг друга или нет?
Мир, который его обитатели не желают сохранить своей любовью, и не заслуживает ничего, кроме гибели.
- Это ты сказал? - Вита с удивлением посмотрела на мужа.
- Нет, не я. И не ты, как я понял... Значит, это они, наши так называемые отцы.
Двое сидящих на холме покрутили головами по сторонам, но никого не увидели.
- Они на нас давят, - сказала Вита.
- Но мы им не уступим? - отозвался Калинов.
- Конечно, не уступим. Я сама не согласна любить по указке сверху.
Вита встала, потянулась, опустила руки. Рубище висело на ней бесформенный мешком.
Вот бы сейчас ветерок, почему-то подумал Калинов.
И ветерок родился где-то, прилетел, упруго натолкнулся на Виту. Словно стяг, затрепетал на ветру Витин мешок, плотно обтягивая ее тело.
